Русская мифология. Энциклопедия - Мадлевская Е. Л. - Страница 29

• Предыдущая
• 29/171
• Следующая

Особой стороной купальской обрядности являлись охранительные ритуальные действия против нечистой силы. Купальская ночь — самая короткая ночь в году и, по народным поверьям, одна из самых страшных: она относилась к тем временным периодам и в рамках суток, и в рамках календарного года, когда, согласно мифологическим представлениям, границы между человеческим и потусторонним мирами стирались и были проницаемы. Поэтому в эту ночь активизировались вредоносные действия демонологических существ, колдунов, ведьм. Деятельность нечистой силы и колдунов была направлена в основном во вред людям, животным и хозяйству в целом.

В купальскую ночь, по поверьям, леший, полевой или колдуны и ведьмы портили посевы, совершая «пережины», «заломы» и «закрутки» — выстригали или сминали дорожку колосьев через все поле, связывали и надламывали пучки колосьев. В результате этого крестьянин лишался своего урожая, который переходил к «пережинщику». Чтобы хлеб с чужой полосы сам «сыпался в сусеки», колдун перед тем, как совершить пережин, просто открывал двери своего амбара. Колдун старался найти в чужом поле «споринки» — стебли с несколькими колосками (спорынья в традиционном сознании осмыслялась как символ плодородия) и бросал их на свое поле или привязывал в амбаре над сусеком в уверенности, что из них непрестанно будет стекать рожь, которая нажинается крестьянами в первый день жатвы. Залом или пережин мог нанести вред и человеку: прикосновение к ним могло привести к болезни и даже смерти. В Псковской губернии считали, что если при жатве заломило руки, значит, здесь есть залом.

Крестьяне, пытаясь защитить свои посевы от ведьм и колдунов, нередко проводили купальскую ночь в поле. В Рязанской губернии мужчины прятались во ржи с косами и при появлении колдуний пытались подсечь их под ноги. На следующий день смотрели: если кто-либо из деревенских женщин захромает, значит, она — колдунья. Защитной мерой от ведьм считались купальские костры в полях. В некоторых местностях молодежь специально ходила по полям с песнями, нося шесты с горящими наверху факелами, — «ведьму гоняли купальскую». На Псковщине пели:

Кроме посевов, от колдовских действий в купальскую ночь мог пострадать и домашний скот. Колдуны и ведьмы, обернувшись собакой, свиньей или другим животным, проникали в чужой двор и доили коров, чтобы «отнять» у них молоко, которое само стекает в подойник ведьмы. Чтобы ведьма не проникла в хлев, его накануне купальской ночи обходили с воскресной молитвой, а в дверях клали вырванное с корнем молодое осиновое дерево. С этой же целью на воротах чертили дегтем кресты, а перед ними клали борону вверх зубьями. В Сибири об этом средстве защиты говорили: «Подбежит колдовка, прыгнет и застрянет в зубьях». Для отпугивания колдунов на ночь у окон и дверей клали также жгучую крапиву.

На время купальских празднований приходился период наивысшего расцвета природы: солнце находилось в зените, а растительность достигала пика цветения. В сознании крестьян магическая сила природных стихий огня, воды, земли, а также сила растений была в этот период настолько велика, что им приписывали продуцирующие, охранительные, очистительные и целебные свойства. Поэтому повсеместно у русских именно в ночь на Ивана Купалу собирали лекарственные травы и заготавливали с этого дня банные веники. В Вятской и Орловской губерниях считали, что веники, заготовленные до этого срока не полезны и даже вредны: от них может чесаться тело. Широко были распространены рассказы о необычных явлениях, происходящих в купальскую ночь с растениями. Наиболее популярными были истории о чудесном цветке папоротника, появлявшемся единственный раз в году и открывающем человеку спрятанные под землей клады.

Особое внимание крестьяне уделяли своим уже набравшим силу посевам зерновых. В некоторых местностях совершали обряды, направленные на увеличение урожая. Так, на Смоленщине в ночь на Ивана Купалу девушки вместе с парнями ходили по домам; хозяева непременно угощали их специальным обрядовым блюдом «кулагой», в ответ на что девушки пели небольшие песенки, которым в народном сознании приписывалась магическая сила:

В Костромской губернии накануне дня Купалы девушки в складчину готовили кашу из толченого ячменя, а вечером следующего дня ели эту кашу с маслом, после чего в течение всей купальской ночи с песнями ходили по деревне и полям. В некоторых местностях в день Ивана Купалы девушки шли в ржаное поле с обетной кашей, обходили посевы до десяти раз и совершали здесь же обрядовую трапезу. В Новгородской губернии кашу варили прямо в поле. Многие купальские песни, которым придавалось магическое значение, отражают желание крестьянина получить богатый урожай:

В Псковской губернии на Купалу пели:

Праздник Ивана Купалы считался временем молодежи и молодых пар, возраст которых в народном сознании соотносился с периодом расцвета, пышности и буйства в самой природе. Соответственно этому возрастному состоянию для молодежи было свойственно особое, отличавшееся повышенной эмоциональностью поведение, которое выливалось в разные бесчинства. При этом шалости, которые совершались в праздничное время и носили ритуализованный характер, ни в коей мере не осуждались взрослым поколением. В купальскую ночь парни, как правило, объединялись в группы и разгуливали по деревне. Ватаги молодежи шумели, буянили, припирали дровами и сельскохозяйственными орудиями ворота и двери домов, закладывали печные трубы бочками и разным хламом, на проезжую дорогу сваливали в огромную кучу все, что попадалось на глаза во дворах и лежало без присмотра, выводили скотину из хлева и привязывали ее к двери в избу. В Рязанской губернии такие действия проделывали для того, чтобы узнать, где живет колдун. По народным убеждениям, обычный человек относится к молодежным шалостям без обиды и злобы, как принято в традиции; колдун же обязательно выйдет из дома, чтобы разогнать молодежь.

Упоминаемой в купальских песнях и рассказах о древности, но давно ушедшей в область преданий является такая архаичная особенность ночи на Ивана Купала, как снятие запретов на любовные отношения между мужчинами и женщинами. Разгул купальской ночи так осуждался в Слове св. Иоанна Златоуста: «Жена на игрищах есть любовница сатаны и жена дьявола. Ибо пляшуч-цая жена многим мужам жена есть. А что мужи? После пития начинают плясание, а их по плясании начаши блуд творити с чужими женами и сестрами, а девицы теряют свою невинность».

Невольное нарушение установленных традицией брачных норм, опасность которого предполагается в связи с обычаем, допускающим свободу отношений между представителями полов, является одним из мотивов купальских песен о брате и сестре, о свекре и снохе. У восточных славян были широко распространены песни о стремлении брата убить сестру-соблазнительницу и о превращении в траву или цветок Купалы вступивших в брачную связь брата и сестры, не знавших о своем родстве. Эти сюжеты об инцесте, по мнению исследователей, восходят к архаичному мифу о брате и сестре — близнецах, один из которых связан с жизнью и огнем, а другой — со смертью и водой. В некоторых купальских песнях мотив огня — воды связывается с сюжетом о взаимоотношения свекра и снохи:

• Предыдущая
• 29/171
• Следующая