Космическое семейство Стоун - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 5

• Предыдущая
• 5/47
• Следующая

— Во-вторых, что это еще за Властелин Галактики? Он-то откуда взялся?

— А-а… Сынок, твое шоу умирало на корню, и я влила в него свежую кровь. — Ну уж эти Властелины Галактики, скажу я тебе. Мало того, что это нелепость, но ведь это уже было и было.

— Ну и что такого? На следующей неделе я приделаю к «Гамлету» атомный двигатель и запущу его заодно с «Комедией ошибок». Как Шекспир, подойдет? — Подойдет, если убрать длинноты, — пожал плечами Роджер. Ладно, отошлю. Другую писать некогда, а в контракте не указано, что сценарий должен быть хорошим — там просто сказано, что я должен его представить. Все равно на месте перепишут.

— Бьюсь об заклад — твоя зрительская почта после этой серии увеличится на двадцать пять процентов. — Нет, спасибо. Я не могу допустить, чтобы ты в твоем возрасте изнуряла себя, сочиняя письма от зрителей.

— А чем тебе не нравится мой возраст? Раньше я задавала тебе трепку два раза в неделю — и сейчас могу. А ну, иди сюда!

— Не сразу же после завтрака.

— Слабак? Как предпочитаешь умереть — как маркиз Куинсберри, на больничной койке, или быстро?

— Пришли своих секундантов — надо все делать по правилам. А пока, обратился Роджер к сыновьям, — какие у вас планы на сегодня?

Кастор взглянул на брата и осторожно сказал:

— Да мы собирались опять смотреть корабли.

— Я иду с вами.

— Ты дашь нам деньги? — встрепенулся Поллукс. Брат сверкнул на него глазами.

— Нет, — ответил отец, — ваши деньги останутся в банке, где им и место. — Тогда зачем смотреть? — Тут Поллукс получил тычок под ребро.

— Хочу ознакомиться с положением дел на рынке, — ответил мистер Стоун. — Ты идешь, Эдит?

— Нет, дорогой, я полагаюсь на тебя.

Хейзел торопливо допила кофе и вскочила.

— Я пойду.

— И я! — соскочил со стула Вундер.

— Нет, милый, — остановила его доктор Стоун. — Доешь свою овсянку.

— Нет, я пойду? Можно, бабушка Хейзел?

Хейзел замялась. Присмотр за ребенком вне города с искусственной атмосферой требовал предельного внимания — Вундер был еще слишком мал, чтобы самостоятельно справляться со скафандром. Хейзел же нужна была свобода. — Боюсь, что нет, Лоуэлл. Но знаешь что, золотко? Мы можем сыграть с тобой в шахматы по радио.

Вундер надулся.

— Какая мне радость играть по радио? Я так не буду знать, о чем ты думаешь. — Ах, вот оно что! Я так и подозревала. Может, мне и удастся разок выиграть. Нет, только без нытья — или я отберу у тебя логарифмическую линейку на целую неделю.

Ребенок подумал, пожал плечами и мигом успокоился.

— Как ты думаешь, — спросила Хейзел сына, — он в самом деле умеет читать мысли?

Отец посмотрел на своего младшего.

— Боюсь об этом и думать. — Он вздохнул. — И почему я не родился в нормальной, хорошей, тупой семье? Это ты виновата, Хейзел.

— Ничего, Роджер. — Мать потрепала сына по руке. — С тобой мы как раз выходим на средние показатели.

— Ухх! Дай-ка мне пленку. Лучше отправлю ее сейчас, а то потом духу не хватит.

Хейзел принесла катушку, и мистер Стоун набрал по телефону код Нью-Йорка и комбинацию скоростной передачи. Вставляя катушку в гнездо, он сказал: — Зря я это делаю. Мало тебе было Властелина Галактики, Хейзел, так ты еще нарушила весь сюжет — поубивала четырех центральных персонажей. Хейзел следила за катушкой, которая начала разматываться. — Ты не волнуйся, у меня все продумано. Вот увидишь.

— То есть как? Ты что, собираешься сочинять и другие серии? Очень хочется поймать тебя на слове и заставить расхлебывать свою же кашу — я ею сыт по горло, а тебе так и надо. Властелин Галактики, надо же!

Хейзел продолжала следить за пленкой. В режиме скоростной передачи тридцатиминутная катушка перемоталась за тридцать секунд и со щелчком выскочила из гнезда. Хейзел вздохнула с облегчением. Теперь серия или в Нью-Йорке, или ждет на автоматической телефонной станции Луна-Сити, когда освободится линия Луна — Земля. В любом случае ее уже не вернешь, как сказанное слово.

— Само собой, я напишу еще несколько серий, — сказала она сыну. — А точнее семь.

— Почему семь?

— А ты не догадался, зачем я их убиваю? Семь серий до конца квартала и новый срок для представления сценария. Только на этот раз они твой сценарий не возьмут, поскольку никого из героев не останется в живых и вся история на этом кончится. Я снимаю тебя с крючка, сынок.

— Что? Хейзел, ты не сделаешь этого. Приключенческие сериалы никогда не кончаются.

— В твоем контракте это указано?

— Нет, но…

— Ты все время ноешь, что жаждешь зарезать эту курицу, несущую золотые яйца. У тебя самого никогда не хватило бы мужества это сделать, и твоя любящая мать пришла тебе на помощь. Ты снова свободен, Роджер. Но… — Лицо Роджера прояснилось. — Наверно, ты права. Хотя я предпочел бы совершить самоубийство, даже литературное, по-своему и в нужное мне время. Мм… слушай, Хейзел, а когда ты планируешь убить Джона Стерлинга? Его-то? О, наш герой, естественно, продержится до последней серии. Он и Властелин Галактики прикончат друг друга в самом конце. Медленная музыка.

— Да. Да, конечно. Так и надо. Но не делай этого.

— Почему?

— Потому что я сам желаю написать эту сцену. Я возненавидел этого сладкоречивого Галахада с тех самых пор, как придумал его. Я никому не уступлю удовольствия убить его — он мой!

— Извольте, сэр, — поклонилась Хейзел. Мистер Стоун просиял и перебросил сумку через плечо.

— А теперь пошли смотреть корабли!

— Джеронимо!

Все четверо вышли из дому и ступили на бегущую дорожку, ведущую к лифту-шлюзу для подъема на поверхность. Поллукс спросил:

— Хейзел, что значит «джеронимо»?

— На языке древних друидов это значит «пора выметаться, да поживее». Вот и шевелись.

В гардеробной у Восточного шлюза все надели скафандры. Хейзел, как обычно, сняла с пояса пистолет и повесила на пояс скафандра. Больше ни у кого оружия не было — теперь в Луна-Сити никто не носил оружия, кроме гражданской гвардии, военной полиции да нескольких старожилов вроде Хейзел. Кастор сказал:

— Хейзел, ну зачем он тебе?

— Защищать свои права. А глядишь, и гремучая змея попадется.

— Гремучая змея? На Луне? Ну, Хейэел!

— Вот тебе и «Хейзел». Змеи, бывает, ходят на задних лапах, а не только пресмыкаются во прахе. Помнишь, как Белый Рыцарь объяснял Алисе, зачем он держит на коне мышеловку?

— Неточно.

— Перечитай, когда вернемся, темнота. Помоги-ка мне со шлемом.

Разговор прервался, поскольку на связь вышел Вундер и настоятельно предложил начать игру. Кастор видел, как Хейзел шевелит губами за стеклом, а надев свой шлем, услышал по радио, как они спорят, кто в последний раз играл белыми. Хейзел пришлось сосредоточиться — Вундер, сидя у доски, торопил ее с ходами, а ей нужно было все время представлять себе доску. У шлюза им пришлось пропустить группу туристов, только что прибывших с Земли утренним челноком. Одна женщина уставилась на них и сказала своей спутнице:

— Тельма, смотри — у того маленького пистолет.

— Тише, — одернула ее другая, — это невежливо. Интересно, где здесь сувениры? Надо купить черепашку, я обещала Герберту.

Хейзел устремила на них свирепый взгляд, но мистер Стоун взял ее за руку и втянул в опустевший шлюз. Хейзел продолжала кипеть.

— «Земноводные»! Сувениры им! Черепашку!

— Хейзел, у тебя давление повысится, — заметил сын.

— У тебя бы не повысилось. — Она внезапно усмехнулась. — Надо было ее попугать, вот так. — Хейзел молниеносным движением выхватила пистолет, открыла его магазин, вынула оттуда конфетку от кашля и сунула в клапан своего шлема. Посасывая ее, Хейзел продолжала:

— Так или иначе, сынок, а это решает дело. Ты, может, еще не определился, а я — да. Луна скоро станет такой же, как все прочие муравейники. Я хочу найти себе жизненное пространство где-нибудь за четверть биллиона миль отсюда.

• Предыдущая
• 5/47
• Следующая