Дитя двух миров - Фролова Элеонора - Страница 21

Прихрамывая (я только сейчас это заметила), де Ликатес подошёл ко мне и протянул мне руку.

— Королева… — изумлённо проговорил бывший сотник. — Это вы, леди?

— Моя избранница, — прояснил ситуацию Хрум, помогая мне встать с земли. — Алина — все другие её имена уже стали достоянием вечности.

Верт смотрел на меня предельно круглыми глазами, а мне почему-то стало стыдно: я вдруг вспомнила свои ужимки и прыжки во время ночёвки в его доме. «Только этого живого укора мне и не хватало, — с горечью подумала я. — Надеюсь, Верт не трепло, но если он вякнет хоть одно лишнее слово — удавлю».

Однако мои опасения оказались напрасными: похоже, лихой командир ликатесских наёмников был по жизни джентльменом и не заморачивался на женских взбрыках. Не слезая с седла, он почтительно (хотя вышло это у него очень неуклюже) поклонился замызганной мне (видок у меня, думаю, был ещё тот).

— Рад вас видеть леди, — просто сказал капитан и улыбнулся: тоже просто, искренне и по-доброму. На душе у меня потеплело, и даже тревога за Шепотка не то чтобы совсем исчезла, но стала не такой болезненно-острой.

Воины расступились, громыхая боевым железом. Мы с де Ликатесом двинулись было к карете, однако на полдороге я остановилась.

— Погоди, — бросила я герцогу, быстренько подбежала к лежавшему на земле стражу Рощи и присела возле него на колени. Причесах был в сознании, хоть и бледен (от румянца на его лице не осталось и следа), и синие глаза лесника подёргивала мутная дымка боли.

— Ты поправляйся, ладно? — сказала я ему. — И… спасибо тебе за всё, Кагга.

Маг улыбнулся (я видела, с каким трудом это ему удалось) и прошептал:

— Не бойся за сына… Он жив, и он вернётся… Ты его вернёшь…

Вместо ответа я коснулась ладонью спутанных волос Причесаха (на них кое-где засохла кровь), поцеловала его в щёку и пошла к ожидавшему меня Хруму, чувствуя спиной одобрительные взгляды магов Гильдии Стражей Порталов.

Карета двигалась быстро — сопровождавшие нас ликатесские воины не трусили неспешной рысцой, а неслись чуть ли не во весь опор. Не иначе тут не обошлось без магии — вряд ли шестёрка лошадей смогла бы так шустро тащить такое объёмистое сооружение.

Снедавшая меня тревог за сына чуть поутихла после прощальных слов Причесаха, и когда она сделалась фоновой — что-то вроде боли от ноющего зуба, — я спросила де Ликатеса, полулежавшего на мягком сидении справа от меня:

— А куда мы, собственно, едем? (вопрос этот следовало задать уже давно, однако мне было как-то не до этого — вы ж понимаете).

— Как куда? — искренне удивился Хрум. — В Ликатес. А потом в Камерон — разве ты забыла, что нам с тобой надо побывать в столице, чтобы ты смогла получить развод?

Ну да, развод… Странно: всего лишь час назад это казалось мне очень важным делом, чуть ли не самым важным, а теперь…

— И кроме того, — рыцарь явно почувствовал моё настроение (маг всё-таки, хотя тут и без всякой магии любому дураку всё ясно), — нам понадобиться помощь короля.

— Помощь?

— Помощь. Чтобы спасти твоего сына, потребуется послать на Полуночную сторону войско — может быть. А сил одного Ликатеса не хватит — Вам-Кир-Дык могучий противник. Для вторжения нам понадобятся многочисленная армия и флот — королевский флот, флот Шумву-шаха.

От всех этих стратегических рассуждений мне почему-то стало тошно: как показывает практика, очень правильные короли могут и пожертвовать личным ради государственного — вспомним хотя бы историю с ценой выкупа головы пленённого Кост-а-Лома. Где гарантия, что его эльфийское величество бросит все дела и кинется спасть своего сына, рождённого в другом мире попаданкой, заслуженно изгнанной из Эххленда? Да он этого сына и в глаза не видел, и знать не знал о его существовании — откуда тут взяться пылкой отцовской любви? Да и соображения блага державы опять же — станет ли Шумву-шах развязывать полномасштабную войну с тёмными эххами из-за одного ребёнка, пусть даже ребёнка королевской крови? Но обратиться к нему надо — Хрум прав. Пусть почешется повелитель Полуденной стороны — он король или как? Может, и без войны обойдётся — дипломатией. Обмен заложниками, пойманными шпионами, или что там ещё бывает в таких случаях… Моего сына надо спасти, и точка, и тут уже нужно использовать все варианты.

— И ещё, — добавил Хрум после недолгой паузы, — необходимо выяснить, зачем Вам-Кир-Дыку понадобилось это похищение. Помнишь, что сказал маг Гильдии? «Пойти на это тёмных заставило что-то очень важное» — вот его слова. И поэтому нам надо обратиться к архимагам — только они смогут в этом разобраться.

— А чего тут разбираться? — я недоумённо посмотрела на герцога. — Сын короля, наследник трона — что тут неясного? Обе стороны Эххленда в одном флаконе — это же мечта Вам-Кир-Дыка!

— Ты так думаешь? Неужели королева Алава не знает, что у нас, эххов, не наследуют трон по праву рождения — это право надо заслужить и отстоять. И если будет нужно, то и в прямом поединке с другими претендентами — по-другому никак.

«А ведь и в самом деле… — растеряно подумала я. — Как же это я забыла об этой эххийской специфике? Но зачем же тогда мой Сашенька понадобился Чёрному Владыке?».

Де Ликатес замолчал, прикрыл глаза и, кажется, задремал. По его лицу я видела, как ему несладко (я уже знала от магов-лекарей, осматривавших герцога вскоре после посадки в карету, что мой рыцарь был трижды ранен мечами кобольдов — в бок, в плечо и в бедро, — и что все три его раны были тяжёлыми), и не стала к нему приставать — успеется.

Сама я чувствовала себя вполне сносно — никто меня мечами не протыкал, от огня защитила магия, да и напиток магов-гильдийцев сделал своё дело. Никаких новых нападений я не опасалась: вокруг кареты скакала сотня опытных эххийских воинов, тут не то что какой-то там песчаник — дракон десять раз подумает, прежде чем решится на нас напасть. И чем дальше мы отъезжали от Рощи Порталов, тем меньше становилась угроза повторного налёта. Да и незачем было тёмным выступать на бис — они своего добились. Знать бы ещё, для чего же им всё-таки понадобился мой сын?

Погружённая в эти размышления, я не заметила, как задремала. Разбудил меня голос Верта, наклонившегося к окошку нашей кареты:

— Ваша светлость, уже темнеет, а впереди удобное место для ночлега. Прикажете остановиться?

Это была та самая роща, где я пять лет назад (или шесть? это смотря как считать) впервые поимела сомнительное удовольствие лицезреть морду Кост-а-Лома в его истинном, драконьем обличии — экскурсия по памятным местам называется. Здесь практически ничего не изменилось, если не считать того, что проломленная драконом зелёная крыша над полянкой восстановилась — за прошедшие годы ветви деревьев отросли и снова переплелись.

Я помогла де Ликатесу выбраться из кареты. Боевой маг двигался с трудом, и к моему не проходящему беспокойству за сына добавилось тревога за Хрума — а ну как ему станет хуже? С ранами, нанесёнными магическим оружием, не шутят — скорей бы нам добраться до Ликатеса: там ведь наверняка есть искусные целители, а не одни только военно-полевые костоправы.

Для нас проворно соорудили шатёр (не чета шалашику, некогда устроенному для меня воинами Верт О'Праха, тогда ещё сотника). Мы наскоро поужинали (Хрум, бедняга, поклевал всего ничего), я довела раненого рыцаря до шатра, уложила и пристроилась рядом — тихонько, чтобы ему не мешать. Не подумайте, у меня и в мыслях не было заняться с ним любовью — какая тут, нафиг, любовь, когда герцог едва жив? Он лежал неподвижно, дыхание его было прерывистым. Я то и дело привставала и с беспокойством пыталась разглядеть выражение его лица, но в слабом отсвете лагерного костра, проникавшем через приоткрытый входной полог, толком нельзя было ничего разобрать: я даже не могла понять, спит он или нет. Мне стало страшно, причём не себя — типа, что я буду делать, если он вдруг умрёт? — а за него, за моего рыцаря.