Может ли он испечь вишневый пирог? - Гамильтон Лорел Кей - Страница 1

Из межавторского сборника рассказов "Never after"

перевод журнала Translation Laurell`s works

http://harlequin-book.livejournal.com/

Граф Чиллсвут был извращенцем, и каждый это знал. Элинор знала об этом, и когда его рука, покрытая старческими пятнами, сжимала ее белую молодую руку, это пугало ее больше, чем что-либо в жизни, потому что граф, хоть и был подвержен множеству пороков, пользовался влиянием при дворе и был богат. Ее отец был лишен всего этого из-за небольшого разногласия с отцом нынешнего короля в вопросах войны. Война была закончена уже давно, отец короля давно умер, и отец Элинор стремился вернуть утраченные позиции при дворе. И он старался не ради собственного блага, а ради блага двух своих сыновей. Тот факт, что платой за восстановление репутации семейства будет здоровье его единственной дочери, ее счастье и ее тело, казалось, его совсем не беспокоил. Элинор находила это... неутешительным.

Он никогда не был особенно нежен с дочерью, если не считать нежности, присущей всем отцам, но Элеонора всерьез полагала, что он любит ее как дочь. То, что он без малейшего сожаления уже согласился выдать ее за старого графа с похотливым взглядом и слюнявыми губами, с бесстыдно алчущими руками, заставил ее осознать, что для своего отца она была предметом неодушевленным. Она не была его сыном, значит, она была для него всего лишь объектом для торга, который можно использовать в качестве взятки, вроде земли или породистой лошади. Она была его собственностью. Так гласил закон, и она это знала, но она не могла поверить, что ее собственный отец тоже так думает.

Мать Элинор была глуха к ее мольбам, она беспечно улыбалась, сидя на противоположном конце огромного праздничного стола, даже теперь. Они отмечали середину лета. Это было время игр, танцев и ярких красок, время, когда никто не мешал влюбленным парочкам искать уединения где-нибудь неподалеку. Праздник летнего солнцестояния всегда сопровождался скоропалительными свадьбами. Элинор всегда была послушной девушкой. Она отвергла всех этих красивых юношей. Она была покорной и чистой, такой, какой и должна быть хорошая дочь. У нее были длинные светлые волосы, как и у ее матери, и молочно белая кожа, будто никогда не знавшая солнца. Глаза Элинор были цвета васильков, что, по мнению ее матери, являлось ее главным украшением. Говорят, у ее бабушки были такие же глаза. В молодости ее бабушка была очень красивой, но невероятно упрямой. Элинор была названа именно в честь почившей родственницы. Но, в отличие от бабушки, она всегда была послушной. Она была уступчивой, и посмотрите, к чему привело это ее послушание.

Граф Чиллсвут — "зовите меня просто Дональдом" — с вожделением пялился на нее через стол. Он сидел рядом с ее отцом, но вовсе не потому, что был такого уж знатного рода, а потому, что в прошлом он пользовался благосклонностью короля. Элинор не желала называть его Дональдом и не желала, чтобы ее отец объявил гостям, что она станет четвертой женой графа. Или уже пятой? Двое его прежних жен были столь же юными, как Элинор, и не дожили даже до своего двадцатипятилетия. Одна умерла при родах, но о том, что случилось с последней женой, люди предпочитали не распространяться. Элинор слышала перешептывания, будто старик уже неспособен исполнять супружеский долг, так что его вожделение обратилось в нечто более жестокое. Она не понимала, что кроется за этими словами, но она точно знала, что становиться четвертой или пятой женой графа она не хочет.

Элинор предпочла бы остаться старой девой, заниматься шитьем, присматривать за кухней, — словом, делать все то, что положено образцовой жене. Их замок был очень мал, а времена были такими трудными, что девушка научилась готовить, шить и исполнять обязанности хозяйки. Многие девушки из благородных семейств были совершенно никудышными хозяйками. Элинор любила быть при деле, и поскольку занималась она типично женской работой, никто никогда не возражал против этого. Она собственноручно прилаживала хвосты павлинам, которых подавали на стол будто живыми.

— Простите мне мою вольность, мисс, но вы прекрасно управляетесь на кухне, — говорила ей кухарка.

Элинор сочла это наивысшей похвалой, и ее это нисколько не оскорбило. Она любила большую кухню и проводила бы там все свое время, если бы не родители. Впрочем, они пренебрегали ей до тех пор, пока она не подросла настолько, что уже не казалась маленькой девочкой. И тут вдруг они решили, что настало время найти ей мужа.

Как она жалела, что не уединилась с Берни Вудстуком, когда они справляли середину лета год назад. Он предложил ей прогуляться, а она отказала, и теперь он был женат на Люси Эберли, и они уже обзавелись первенцем. Берни был наследником неплохого состояния, пусть оно и было скромнее, чем состояние отца Элинор, но Берни с Люси казались счастливыми, хотя младенец плакал каждый раз, когда она их навещала. Глядя, как ее отец поднялся и призвал всех к тишине, Элинор всем сердцем жалела, что не отправилась тогда прогуляться с Берни. Как только ее отец объявит о помолвке, ее уже нельзя будет разорвать так, чтобы не навлечь позор на семью.

Элинор вскочила, опередив отца, которого до сих пор беспокоило колено после давнего ранения на войне. Она стояла в тишине, и ее отец заговорил:

— Элинор, тебе подниматься необязательно.

— Я хочу сделать объявление, отец, традиционное объявление для праздника середины лета, — торопливо возразила она, боясь, что не справится с волнением.

Отец улыбнулся ей снисходительно, вероятно, решив, что она произнесет традиционный девичий тост по случаю праздника, потому что она все еще оставалась девицей во всех смыслах этого слова.

— Я отправлюсь спасать Законного Принца.

Эта фраза давно стала поговоркой, еще до войны, которая втянула ее отца в неприятности. Сейчас большинству людей она казалась сказкой, а не реальностью, потому что с момента, как исчез принц, прошло уже больше полувека. Но когда-то Законный Принц был наследником целого королевства. И, как часто бывает в волшебных историях, он был высокомерен и отвратительно обращался с женщинами. Он заявил, что их труд ничего не стоит, и ценен только труд мужчин. Однажды, как гласит легенда, его слова услышала одна волшебница, она бросила ему вызов, заманив в свое логово. Волшебница обещала доказать ему, что женщина сильнее мужчины. Но он посмеялся над нею. И тогда она обвинила его в трусости, а поскольку он был глупым принцем, он принял ее вызов. Больше его никто не видел.

Многие мужчины пытались его спасти, но, наконец, в замок доставили тело одного из храбрецов с запиской, которая гласила: "Только умения женщины могут вернуть принцу свободу". Долгие годы благородные семейства, где было две дочери, или больше, давали одной из них, или даже двум, мужское воспитание. Они учились владеть оружием, скакать верхом, охотиться, — в общем, всему тому, что делает героя героем. Они облачались в броню и уезжали на поиски принца, и больше их никто не видел. Но если добраться до первого рва и заглянуть за его край, можно полюбоваться на скелеты в латах, сидящие на лошадях, насмерть разбившиеся о камни на дне.

Уже давно никто не пытался спасти принца, потому что отец его уже умер, брат воцарился на троне, и была вероятность, что если даже принца спасут, нынешний король устроит своему старшему брату не самый радушный прием. Но предание о том, что Законный Принц, истязаемый волшебницей, находится в плену, оставаясь при этом вечно юным, заставило еще не одну храбрую душу пойти на его поиски и умереть.

Однажды Элинор вместе со своими братьями увидела изломанные тела на дне рва. Неделю ее мучили кошмары. Но в тот момент, когда граф сжал ее грудь своей омерзительной рукой, она поняла, что смерть ее прельщает куда больше. Она знала, что не может сбежать, потому что отец найдет ее, где бы она ни была, и любой, кто ей поможет, разделит ее наказанье. Она усвоила этот урок на примере своей кузины Матильды, которая сбежала однажды: шрамы украшали ее спину и по сей день. Матильда была замужем и растила троих детей, но что Элинор никак не могла забыть, так это вовсе не шрамы от побоев, а смерть мальчика-пастуха, который помог ее кузине скрыться.