Прорыв - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 16

• Предыдущая
• 16/136
• Следующая

Трофимыч закряхтел, засопел обиженно, но ничего не сказал. Видать, в душе со мной согласился. Помолчал-помолчал, затем сказал:

— Ну тогда советуй, чего нам делать.

— Посылай людей к воякам, — сразу ответил я и спросил: — Кто ближе?

— Артиллерия. Они совсем близко.

— Вот к ним и посылай, — заявил я. — Прояви инициативу, договариваться начинай сам, но не на налог, а на помощь продуктами и чем там ещё, понимаешь? Одно дело, когда с тебя брать приходят, и совсем другое, когда ты первый предлагаешь. Уже не налог получается, а сотрудничество. Уважать будут.

— Да сколько их там может быть-то, в артполку? — озадачился он.

— Да хоть сотня-другая сейчас наберётся, и ладно, — махнул я рукой. — У них радио есть, с теми же ракетчиками свяжутся. У ракетчиков не только ракеты, их ещё и охранять надо, так что при ином раскладе они не хуже пехоты будут. Даже спецназ у них свой. Ты, главное, их самих тоже думать заставляй, говори, что, мол, в округе банды завелись, всю жратву подгребут под себя, а вояки будут свои сухпаи годами хавать, вот им и весь хрен до копейки. Заставляй их булками шевелить.

Председатель задумался снова, и на этот раз очень глубоко и надолго. Молчал минут десять, наверное, и я ему не мешал, давал возможность все переварить.

— Хорошая мысля, и даже не опосля, — в конце концов подвёл он итог своим размышлениям. — Транспорт у нас есть, мужики толковые есть, какие раньше служили, трое ребят у нас в Чечне были, да вот ещё дезертиров двое вернулись. Только стволов мало: двустволок с десяток и два автомата, с какими дезертиры пришли. Страшновато людей даже посылать.

— Стволов дам, из сегодняшних трофеев, — быстро вошёл я в роль благодетеля. — Дам пять автоматов и три цинка патронов к ним. И по четыре магазина на ствол, пустых. Да, и две двустволки есть, тоже отдам. Только это всей проблемы и навсегда не решит. Я думаю, банда там большая, и если они весь арсенал в колонии под себя взяли, то сила большая может быть. Ты с военными, главное, торопись.

— А они что, тут жить, что ли, поселятся? — возразил он. — Мы где, а они где? Чем я их надолго приманю?

— Поменяешь им еды, свежатинки какой, на те же стволы с боеприпасами, — продолжал я втолковывать ему. — И самое главное, если у них командир с башкой, то нападения ждать они не будут. Скорее всего, сами банду накроют. У тех пока опыта немного, одно дело — на зоне актив мочить, и другое — воевать. Разные вещи. Там и тут опыт нужен, но очень разный. А потом они его уже наберутся, станет труднее.

— Согласен, — снова хлопнул ладонью по колену Трофимыч. — Стволы когда дашь?

— Дай минут десять — отобрать, а то у нас там всё в кучу свалено, — и принесу. А лучше пришли к грузовику кого, кому выдать можно.

— Это хорошо, сейчас и пришлю мужиков.

Глаза у Трофимыча загорелись. Много не много, а всё прибыток, крестьянской душе радость. Хоть чего, но дай, и на халяву. Ну я и решил его не расстраивать, хлопнул Лёху по плечу, шепнул, в чём дело, и вышел с ним во двор.

— А чего это ты раздачу слонов начал? — спросил Шмель, удивлённый моей расточительностью.

— С того, что если тут что организуется, вроде местного варианта государства, то мы сразу в отцах-основателях окажемся, ну и дружественная территория будет. Нам всё равно столько не надо, куда нам? Нахапали выше башки. А хорошие отношения многого стоят.

Лёха открыл задние двери «буханки», мы забрались в салон, где ничего никто и пальцем не тронул. Как побросали всё на пол, так и лежало. Мы выбрали из числа трофеев пять АК-74, затем пятнадцать магазинов, пустых, из рыжего бакелита, и три зелёных цинка «пятёрки». Отложили и двустволки, что бандиты забрали с убитых мужиков. Тут к грузовику подбежали трое молодых мужиков, один из них совсем ещё пацан в армейской камке.

— Сергей? — спросил один из них, со шрамом на щеке. — Нас Трофимыч прислал, стволы взять.

— Оттаскивайте.

Я подал им автоматы, магазины, ружья, зелёные металлические короба с патронами. Пацан в камке сказал, что его у наших машин на пост назначили, и вообще у них караул до утра будет. Вот так, это уже от председателя «спасибо». Ну и мы в долгу не останемся. Я порылся в сумке, достал ПМ из числа московских, ментовских, неудобно ведь нечищеный дарить. Достал кобуру, с тех же ментов снятую, в ней магазин запасной, и сотню патронов из вскрытого цинка.

Вернулись в дом, поднесли подарок. От пистолета председатель отнекивался, но при этом в руки его взял сразу и сразу ремень с кобурой на брюхо нацепил, в процессе высказывания стеснительного протеста. Видать, нравился он себе таким, героическим. И в этот момент я понял, что угадал с подарками и никто ни единого патрона не сопрёт из наших машин. Как понял — не знаю, осенило, и всё тут. И председатель в душе расслабился окончательно, осознал, что от нас здесь беды не будет, а то всё подозрительно косился на оружие, что мы от себя далеко не убирали.

Засиделись допоздна. Когда разговор зашёл о ночлеге, проблем тоже не возникло, нас разобрали по нескольким домам. Нас с Танькой забрала к себе какая-то говорливая тётка, всю дорогу рассказывавшая, как какой-то их сосед приехал из области покусанный, а потом за людьми гонялся по улице, а его всё усмирить-уговорить пытались. В конце концов повалили, связали, позвали местного фельдшера, а тот и сказал, что мужик — мёртвый.

Тут деревня в панику ударилась, бабки все в церковь кинулись, в соседнее село, что с мужиком делать — никто не знал, лишь на следующий день приехал участковый, рассказал, что творится, и мужика застрелил. Потом ещё трое обратились, но с ними проще справились. Так, рассказывая о всех местных происшествиях, постелила нам и отправила спать.

Проснулись к завтраку. Точнее даже, на запах завтрака проснулись, как по будильнику. Тётка, что нас приютила и уложила с Татьяной на широкой пружинной кровати с никелированными спинками, наделала творожников и подала их с черничным вареньем к чаю. Никогда раньше так не завтракал, а вот сейчас очень понравилось, прямо не знал, как тётку благодарить.

Пока мылся-брился, пришёл Трофимыч, весь важный, с пистолетом на боку. Сказал, что сегодня у нас по плану банный день, а завтра он поедет с нашей колонной, благо если к воякам, то по пути будет. Ну что же, пускай так, заодно и мы к артиллеристам заглянем, пообщаемся.

Затем я пошёл к машинам, разобраться в оставшихся трофеях. Возле правления колхоза уже топтались двое парней с нашими «калашами». Лицо одного показалось мне знакомым. Вытянутое такое лицо, из тех, что лошадиными зовут, волосы соломенные, стриженные под расчёску, а сам высокий, худой, костлявый, сутулый слегка, мослы широкие. Старый армейский камок на нём и стоптанные, побитые берцы.

Присмотрелся чуть внимательней… ну точно, Верблюд из второго взвода. Как же его звали… Василием его звали, ещё — Васька-Кэмел. Такую погремуху заработал за невероятную выносливость и силу. А ещё знаменит был мастерством «продовольственной мародёрки». Где ни окажется, там мешком какой-то жратвы разживётся. А так как здоров был без меры — в редких «кэмелах» как раз и числился, за что и прозван так был, — то мог бы с этим самым мешком всю Чечню обежать, если бы кто разрешил и через блоки без проблем пропускали. А самая характерная его черта — никогда не сквернословил. Вообще никогда. Даже спорили в своё время, выругается когда-нибудь или нет? Кто ставил на «выругается», всегда был в пролёте.

— Василий, ты, что ли? — подошёл к нему я.

Он узнал меня сразу, расплылся в улыбке всем своим конопатым лицом:

— Серый! Вот это да!

Обнялись, похлопали друг друга по плечам. Он явно мне обрадовался, аж засиял весь. Васька всегда был ещё и добродушным. Затем второго парня представил, Ивана, который пожал мне руку и вежливо отошёл в сторонку, чтобы не мешать разговору.

— Василий, ты же вроде не из деревни был? — вспомнив, спросил я.

• Предыдущая
• 16/136
• Следующая