Совсем не герой - Хохлов Антон - Страница 49
- Предыдущая
- 49/68
- Следующая
Под позолоченным шлемом оказалась заросшая черной шерстью морда. Далеко выдвинутая вперед нижняя челюсть с огромными клыками, заостренные уши и маленькие желтые глаза с вертикальными зрачками, смотрящие на меня с нескрываемыми злобой и злорадством.
— Черный Волкодлак, — выдохнул я.
Монстр довольно рассмеялся, швырнув шлем на прочный дубовый стол:
— Наконец-то догадался. Честно признаюсь, ждал от тебя большего.
— Но зачем? — глупо спросил я. — Для чего вам нужен был этот меч? Вы что, хотели убить меня руками своих прихвостней?
Волкодлак фыркнул:
— Идиот. Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это еще тогда, когда ты безрассудно пытался вытащить из тюрьмы своих дружков. Я действительно хотел, чтобы ты добыл для меня артефакт, так как Трупный город стоит вне всяких войн и конфликтов и никогда не отдает своего. Вот и понадеялся на тебя.
— Тогда зачем нужно было выставлять кордоны орков у нас на пути?
— Я тут ни при чем. — Монстр с досадой сплюнул. — Эти активисты сами решили обезопасить проход. Если бы этого не случилось, мой проводник провел бы твою шайку такими путями, что вы бы и не увидели лагерь моих войск.
Я удрученно молчал, тупо глядя в пол. Меня обманули. Меня использовали. Боже, как же гнусно…
Меня окунули в мутную воду. Дождались, когда от нехватки воздуха я начал терять сознание, и выпустили. Слабость как рукой сняло. Тело начало наливаться бурлящей энергией, и я даже не успел толком ни о чем подумать, как в кресле уже сидел огромный полуволк с белой шерстью. Такой же, который разворотил замок инквизиции. Однако и напротив меня стоял уже не слабый человек (пусть и очень уродливый), а такой же, как и я, монстр. Только с противоположным цветом шерсти.
Я ринулся вперед, пытаясь подмять противника под себя, но тот легко ушел в сторону и, не дав мне прийти в себя, сам нанес удар. Боль обожгла скулу, а я проломил собственной спиной массивный книжный шкаф. Волкодлак набросился сверху, прижал к полу, но я с трудом вывернулся, и мы сцепились в один огромный мохнатый клубок. Визг, хрипы, летящие в стороны клочки шерсти. Я рвал врага когтями и впивался клыками, но и тот не оставался в долгу. Красная пелена заволокла глаза, а потом… Я мало что помню. Не знаю, сколько времени продолжался этот остервенелый бой, но, когда мои лапы стали встречать лишь пустоту, я увидел, что комната превратилась в посудную лавку, по которой изрядно погулял слон.
Я размещался в углу, прислонившись к стене и ловя пастью воздух, а Черный Волкодлак стоял рядом, сверля меня ненавидящим взглядом. Он был изрядно помят и испачкан в крови (своей или моей, не знаю), но твердо стоял на лапах, в то время как я едва удерживал свое сознание от провала в спасительную тьму.
— Нет. Пожалуй, кое-чему ты все же научился, — хрипло проговорил он. — Но до меня тебе еще далеко.
Огромные черные лапищи поднялись, выделывая какие-то пассы, а сам монстр начал яростно шептать что-то себе под нос. Я попытался добраться до него, чтобы в последнем рывке порвать врагу глотку, но не успел…
Я поспешно открыл глаза и рывком поднялся с кровати. Ошалело посмотрел по сторонам и не смог понять, почему сижу в знакомой комнате, в «Серебряном ковше». А когда понял, то преисполнился ТАКОЙ радости… Уф, ну и сон же мне приснился — врагу не пожелаешь. Больная же у меня фантазия. Чтоб Отец Инквизиции оказался оборотнем — это ж надо!
И тут я понял, что происходит что-то неладное. Снизу, там, где располагалось помещение трактира, раздавались громкие крики и грохот переворачиваемой мебели. Кого-то бьют? Надо проверить…
Я, влекомый любопытством, вышел из своей комнаты и начал спускаться вниз, но замер на середине лестницы. Картина, представшая перед моими глазами, была ужасна. В трактире царил полнейших разгром. Массивные столы и лавки были перевернуты, поломаны, а на полу в лужах крови лежали трупы людей. Трупы обезображенные, порванные, буквально вывернутые и выпотрошенные. А посреди всего этого ужаса стоял Ричард. Синяя шерсть вся была в красных брызгах, а сам кот с аппетитом доедал внутренности хозяина постоялого двора. Заслышав шум, он поднял голову и уставился на меня совершенно сумасшедшим взглядом большущих глаз. Тут же в них вспыхнул огонек ярости, и кот, облизывая стекающую с подбородка кровь, направился ко мне пружинистой походкой.
— Эй, Ричард, ты чего?! — жалко залепетал я, отступая. — Что с тобой?!
Но синий кот будто не слышал меня. Он остановился метрах в пяти, издал утробный рык и прыгнул, выставив вперед лапы с огромными когтями…
Холодный пот заливал глаза, а подушка оказалась мокрой буквально насквозь. Я сел, пытаясь угомонить бешено колотящееся сердце, и уставился под стол, где мирно спал мой синий кот-друг. Опять сон. Это был всего лишь сон. Ужасный…
Я глубоко вздохнул и протер глаза щупальцами… Чем-чем?! Я попытался встать, но вместо этого шлепнулся на пол. С удивлением уставился туда, где раньше были ноги, а теперь находился огромный змеиный хвост. Я хотел закричать, но вместо этого изо рта вылетел какой-то невнятный хрип. Что же это творится?! В отчаянном усилии я добрался до бадьи с водой, что стояла в углу, но вместо своего отражения увидел ужасную харю, у которой одних глаз было штук десять и все покачивались на стебельках. Кажется, я потерял сознание…
Я стоял на самой вершине высокой, но тонкой, словно игла, башни. Совсем рядом неспешно проплывали ватные облака, а далеко внизу слышался раскатистый гул. Захотев узнать источник этих звуков, я облокотился на ажурный парапет и увидел огромного волосатого великана, долбящего дубиной по основанию башни. Будто почувствовав мой взгляд, он поднял голову и, ощерившись в беззубой улыбке, нанес последний удар.
Башня накренилась. Раздался противный треск, и я, вцепившись в парапет, полетел вместе с обломками башни вниз. Туда, где ждала земля…
Было неимоверно жарко. Сухой колючий ветер обжигал кожу, впиваясь в нее тьмой песчинок, которые норовил и залезть в нос, уши, запорошить глаза. Ноги по щиколотку утопали в раскаленном песке, но я тупо продолжал идти вперед, ибо от этого зависела моя жизнь. Внезапно под ногами разверзлась пустота, и я, упав, покатился вниз по склону бархана. Песок — небо, песок — небо… Несчетное количество раз они менялись местами, пока я наконец не остановился, бессильно распластавшись, закрыв глаза от усталости. Надоело. Все надоело. Хочется просто лежать, доверившись судьбе, которая преподнесет мне как минимум два исхода. Либо я зажарюсь в этом песке и умру от жажды, либо доживу до ночи и замерзну насмерть. Выбор невелик, так какой смысл трепыхаться, стараясь сохранить свою жалкую жизнь. Лучше успокоится и вспомнить, что я успел сделать за все то время, что существовал на этом свете. Хорошее и плохое, доброе и злое… Обидно, что вся моя жизнь — лишь серость, бесконечная, как эта пустыня. И так же никому не нужная. И обо мне самом вряд ли кто-нибудь прольет слезу…
Будто в ответ на мои причитания перед внутренним взором возник образ Мечты. Она, прекрасная и печальная, сидит в своей пешере, в Мертвом Лесу, склонившись над мои телом. Да, именно так это было тогда, когда я попался на пути толпы испуганных динозавров. В глубоких глазах моей любви затаилась искренняя печаль, которая вот-вот материализуется маленьким соленым шариком на ресницах. Она плачет. Плачет обо мне…
Кажется, я кричал. Вокруг темный, затхлый подвал, а я лежу связанный на холодном полу. Руки и ноги страшно затекли и посинели. Похоже, неведомые тюремщики специально настолько сильно затягивали узлы.
Что вокруг? Реальность или очередной морок, насланный Черным Волкодлаком? Нет сил понять. Зато надо найти силы освободиться. Как угодно, а иначе скоро мне придется ампутировать конечности, если они сами не отвалятся. Я попытался напрячь мускулы, но лишь заскулил от острой боли, пронзившей все тело. Боже, как же меня избили! Даже лица не чувствую под маской засохшей крови.
- Предыдущая
- 49/68
- Следующая
