Утомленная фея — 2 - Ходов Андрей - Страница 29
- Предыдущая
- 29/36
- Следующая
Теперь о необходимости существенного сокращения русской общины в Эстонии. Опыт истории учит, что единственным эффективным вариантом решения подобных проблем является жесткая и быстрая этническая чистка. Но если на Балканах где еще сказываются последствия пассионарного толчка создавшего Великую Порту такие варианты и проходили, то эстонцам на это явно не хватало энергии.
Разрыв симбиотических связей с Россией привел к тому, что оказалась подорванной экономическая база системы апартеида (раздельного существования общин), которая реально имела место в Советской Эстонии. Общины были обособленны как экономически, так и территориально. Русские тяготели к тяжелой, электронной, химической промышленности и транспорту. Все эти отрасли были интегрированы в экономику Союза ССР. Эстонцы, что вообще характерно для представителей реликтовых этносов, предпочитали сельское хозяйство, пищевую промышленность и обработку естественных материалов. Намеренное разрушение этой системы привело к тому, что обе общины вступили в конкуренцию на всем оставшемся экономическом поле, это, естественно, увеличило количество контактов и конфликтов между их представителями. Понятно, что эстонская община оказалась в более выигрышном положении. Ее экономический базис пострадал в меньшей степени, да и от власти были получены существенные преференции. По замыслу авторов такого сценария развития событий, намеренно созданные новые экономические реалии, подкрепленные правовыми ограничениями и культурно-языковым давлением, должны были подвигнуть значительную часть русской общины максимально быстро покинуть пределы Эстонии. Оставшихся предполагалось ассимилировать.
Попробуем оценить возможные последствия реализации данного проекта. Надо думать, что при достаточно серьезном и продолжительном давлении гармоничная и пассионарная части русской общины могли покинуть Эстонию. То, что они не ассимилировались бы — это ясно и ребенку. Насколько это было выгодно Эстонии? Что же касается субпассионарной составляющей русской общины, то от нее избавиться значительно труднее. Разве что уровень жизни в России станет выше, чем в Эстонии. Эти люди морально были готовы к ассимиляции. Ирония заключается в том, что восприятие такого количества субпассионарных генов и сопутствующих им разрушительных стереотипов поведения быстрее покончило бы с Эстонским этносом, чем любые депортации. О численности субпассионарной части русской общины можно судить по суммарному количеству полученных русскими синих паспортов Эстонской Республики и серых паспортов апатридов. Нет сомнения, что основной причиной такого их решения был страх перед возможным ущемлением их экономических интересов. Такое проявление лояльности, пусть даже в ущерб собственной национальной идентификации, вообще, довольно характерно для субпассионариев. Вторая часть общины осознанно выбрала российские паспорта.
Крушение Западной цивилизации поставило эстонский этнос в крайне сложное положение. Что делать, метание между симбиотическими партнерами всегда чревато возможными осложнениями. Те условия, на которых произошло новое присоединение, далеко не так выгодны по сравнению с теми, каковые имели место быть во времена СССР. Эстонцам придется поумерить аппетиты и на протяжении достаточно долгого времени вести себя скромненько.
Понятно, что степень влияния маленькой Эстонии на развитие всей человеческой расы крайне незначительна. Но с точки зрения теории сложных антиэнтропийных систем потеря каждого составляющего элемента приводит к некоторому упрощению, уменьшает разнообразие и, следовательно, ослабляет шансы на выживание всей системы. Будет обидно если древний народ создавший ряд оригинальных этнических стереотипов не переживет наступивший век.
Вика оторвалась от чтения. — Любопытно, я и не знала, что ты серьезно занималась такими вопросами. Если я правильно поняла, то правительство допустило ошибку, приняв Эстонию в состав России. Будут сидеть на нашей шее… свесив ножки.
Сима усмехнулась. — Мой отец тоже так считает. Правда следует учитывать военно-стратегические, геополитические и прочие нюансы. Надо хорошенько посчитать… оправдаются ли эти затраты.
— Ясное дело! Жаль, что не написаны подобные методички и по другим народам. Многое бы сразу стало ясным. Только я не уверена, что русские смогут правильно выстроить взаимоотношения с другими народами. Недружные они. Мама мне такого нарассказывала: в Осетии — ужас что творилось, а когда мы переехали в Россию… — Вика безнадежно махнула рукой.
— Есть у нас такой недостаток, — вздохнула Сима. — А может и достоинство. Это с какой стороны поглядеть.
Гумилев делил этнические стереотипы поведения на две группы. Одна группа стереотипов постоянно меняется в соответствии с текущей фазой этногенеза и историческими реалиями. Вторая, появившаяся на этапе формирования этноса, действует до конца. Соответственно отказ от них равносилен прекращению существования конкретного этноса.
Что касается Великорусского суперэтноса, то можно выделить только два таких (базовых) стереотипа: Этническая идентичность строится не признаку крови, а по признаку верности Государству Российскому и еще отсутствие комплекса народа-господина.
В самом деле, в отличие от европейцев, которые обычно рассматривают государство как компанию с ограниченной ответственностью, русские, по выражению Черчилля, «всегда грешили идолопоклонством по отношению к своему государству». То есть государство имеет самостоятельную высокую ценность. Это подтверждается и тем фактом, что в отличие от других народов способных создавать в диаспоре вполне жизнеспособные общины, русские обычно ассимилируются в течение двух, трех поколений. Таким образом, русские вне России просто не существуют. Этот стереотип поведения на продолжении многих веков обеспечивает выживание этноса. Его малоприятной оборотной стороной является пресловутое наплевательское отношение к соотечественникам, вытекающее из отсутствия единства по признаку крови.
Согласно второму базовому стереотипу каждый побежденный враг рассматривается как потенциальный союзник. Что, естественно, исключает возможность его унижения, грабежа, всяческого третирования и национального чванства. В ситуации, когда сплоченные этнические группы начинают устанавливать в России свои порядки, русские оказываются совершенно беспомощными. Ведь определение врага и организация борьбы с ним находится в безусловном ведении Российского Государства. От рядового же русского стереотип поведения требует благожелательного, в худшем случае нейтрального отношения к инородцам. И это правильно. В противном случае многонациональная страна способна быстро превратиться в арену бесчисленных межнациональных конфликтов. Весьма кровавых.
Если хочешь знать мое мнение, то первый базовый стереотип лучше не трогать. Его упразднение будет означать быстрый и полный распад Великорусского суперэтноса. Второй же можно и нужно подкорректировать. Речь идет о более точном разделении потенциальных союзников и безусловных врагов. Хватит всех валить в одну кучу. Времена изменились. Великорусский этнос вступил в инерциальную фазу своего развития и уже не обладает энергетикой достаточной для выполнения второго базового стереотипа в полном объеме. Да и мир вокруг отнюдь не мягкий и пушистый. Для реализации упомянутого разделения на врагов и союзников следует воспользоваться предложенным Гумилевым понятием… комплиментарность (симпатия) этносов. К этносам с высокой взаимной комплиментарностью, тем более на протяжении истории доказавшим свою дружбу, следует относиться бережно и с симпатией. Любые проявления национального чванства по отношению к ним должны быть исключены. С этносами нейтральной комплиментарности следует поддерживать ровные, деловые отношения, но безо всякой там «братской» помощи. По отношению же к этносам с отрицательной комплиментарностью всякие разговоры о «дружбе народов» должны быть забыты. Их следует рассматривать как врагов и никакого там христианского милосердия. Их можно и должно грабить и гнобить, если представится такая возможность, естественно.
- Предыдущая
- 29/36
- Следующая
