Выбери любимый жанр

Антихрист «Проклятие христианству» - Ницше Фридрих Вильгельм - Страница 14

Изменить размер шрифта:

Вот образчики того, что вдолбили себе эти ничтожества, что вложили в уста своего учителя, — сплошь признания «прекрасных душ»…

«И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них. Истинно говорю вам: отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу» (Мк 6, 11). — Ах, как это по-евангельски!..

«А кто соблазнит одного из малых сил, верующих в меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море» (Мк 9, 42). — Ах, как по-евангельски!..

«И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную…» (Мк 9, 47). — Подразумевается же отнюдь не глаз.

«Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк 9, 1). — Хорошо наврал, лев…[67]

«Кто хочет идти за мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за мною. Ибо…» (Примечание психолога: христианская мораль опровергается этими «ибо»; её «основания» её опровергают — это по-христиански) (Мк 8, 34). —

«Не судите, да не судимы будете. Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф 7, 1). — Какое же понятие о справедливости, о «праведном» судье!..

«Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?[68] И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и мытари?» (Мф 5, 46). — Принцип «христианской любви»: надо, чтобы в конце концов её хорошо оплачивали…

«А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф 6, 15). — Это сильно компрометирует так называемого отца…

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (<Мф 6, 33>). «Всё» — значит еда, одежда, всё необходимое для жизни. Мягко говоря, заблуждение… Незадолго до того бог являлся в роли портного, по крайней мере в известных случаях…[69]

«Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах. Так поступали с пророками отцы их» (Лк 6, 23). Бесстыжая чернь! Уже и с пророками сравнивают себя…

«Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм — вы» (1 Кор 3, 16). — К подобным вещам нельзя отнестись с достаточным презрением…

«Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела?» (1 Кор 6, 2). Увы! не просто речь безумца… Этот чудовищный обманщик продолжает затем: «Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские!»…[70]

«Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничижённое и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор 1, 20 сл.).[71] Чтобы понять это место — свидетельство первостепенной важности для психологии чандалы с её моралью, читайте первый раздел моей «Генеалогии морали» — там впервые выявлена противоположность морали аристократической и морали чандалы, рождаемой ressentiment’ом и бессильной местью. Павел был величайшим из апостолов мщения…

46 [72]

Что же следует отсюда? Что недурно надевать перчатки, когда читаешь Новый завет. Уже близость нечистот вынуждает поступать так. Допускать в круг своего общения «первых христиан» — это всё равно, что допускать в него польских евреев. И тут даже не требуется никаких аргументов… Те и другие дурно пахнут. — Напрасно отыскивал я в Новом завете хотя бы одну симпатичную черту — ни независимости, ни доброты, ни откровенности, ни прямодушия… Человечности тут и не бывало, — не выработался ещё инстинкт чистоплотности… В Новом завете сплошь дурные инстинкты, и нет мужества сознаться в них. Сплошная трусость: на всё закрывают глаза, обманывают самих себя. После Нового завета любая книга покажется чистой; вот пример: непосредственно после Павла я с восторгом читал самого прелестного и дерзкого насмешника Петрония, о котором можно было бы сказать то самое, что Доменико Боккаччо писал герцогу Пармскому о Чезаре Борджа: «e tutto festo» — он наделён бессмертным здоровьем, бессмертной весёлостью и во всём превосходен… Ничтожные ханжи просчитались в главном. Они на всё наскакивают, но на что ни наскочат, всё этим отмечено — всё замечательно. На кого нападёт «первый христианин», тот об него не измарается… Напротив, если «первые христиане» против тебя, это делает тебе честь. Читая Новый завет, чувствуешь симпатию к тому, что? там попирают ногами, — не говоря уж о «мудрости мира сего», которую наглый болтун напрасно пытается посрамить «юродством проповеди»… Даже книжники и фарисеи выигрывают от таких неприятелей: должно быть, они чего-то да стоили, коль скоро ненавидели их столь непристойным манером. Лицемерие — вот уж упрёк к лицу «первым христианам»!.. В конце концов книжники были привилегированным сословием — этого достаточно, морали чандалы не требуется иных оснований. «Первый христианин» — боюсь, последний тоже (его я, быть может, ещё застану) — бунтует против привилегий, следуя самому подлому своему инстинкту: он всегда живёт и борется за «равные права»… Если пристальнее всмотреться, у него нет другого выбора. Если тебе угодно быть «избранником божьим», или «храмом божьим», или «судить ангелов», тогда любой иной принцип отбора, — например, по порядочности, по уму, по мужественности и гордому достоинству, по красоте души и щедрости сердца, — это просто «мир», то есть зло в себе… Мораль: каждое слово в устах «первых христиан» — ложь, каждый их поступок — инстинктивная фальшь, все их ценности и цели вредоносны, а ценностью обладает тот, кого они ненавидят, обладает то, что они ненавидят… Христианин, особливо христианин-жрец, — это особый критерий ценности — Надо ли говорить, что во всём Новом завете только одно лицо вызывает уважение к себе и что это Пилат, наместник Рима? Принимать всерьёз иудейские перебранки? Нет, на это он не пойдёт. Иудеем больше, иудеем меньше — что ему?.. Аристократическая насмешка римлянина, перед которым бесстыдно злоупотребляют словом «истина», обогатила Новый завет единственно ценным высказыванием — в нём критика и уничтожение самого же христианства: «Что есть истина?»…[73]