Корабль судьбы (Книга 2) - Хобб Робин - Страница 41
- Предыдущая
- 41/168
- Следующая
И вот она была здесь. Кто-то позаботился переодеть ее в мужскую ночную рубашку из очень тонкого полотна и прикрыл ей ноги теплыми шерстяными одеялами. То есть весьма по-доброму ее обиходил. Альтия решила считать это признаком успешно состоявшихся переговоров. Наверное, Брэшен тоже был теперь на борту и что-нибудь обсуждал с капитаном Кеннитом. Чем и объяснялось то обстоятельство, что ее не вернули на Совершенного. Надо будет их разыскать и переговорить с ними. Но прежде она потолкует с носовым изваянием. Она слишком долго была разлучена со своим кораблем. Но теперь, когда они встретились снова, Альтия наверняка растопит любые барьеры, выросшие между ними.
Однако прежде, чем куда-либо идти, следовало одеться. Альтия оглядела каюту. Нигде никаких признаков ее одежды. Однако на деревянных гвоздях были развешаны чьи-то штаны и рубашки, и они выглядели примерно подходящими ей по размеру. Она сказала себе, что не время стесняться. Позже она сумеет сердечно поблагодарить того, кто так великодушно уступил ей свою каюту и свой гардероб. Не исключено, что это был старпом. Альтия заметила полочку с книгами, пришла к выводу, что старпом — или кто там — был в определенной степени образован, и прониклась еще большим уважением к Кенниту. Известно же: если хочешь составить мнение о капитане — приглядись к его команде. Вот и Альтия сразу заподозрила, что сумеет поладить с пиратом.
А потом движением, привычным с самого детства, она потянулась вверх и приложила ладони к толстому бимсу из диводрева, проходившему под потолком.
— Проказница, — тепло приветствовала она свой корабль. — Здравствуй, Проказница. Я вернулась. Я пришла, чтобы отвести тебя домой.
Ответ не задержался. Причем такой, что Альтия не устояла на ногах и рухнула обратно на койку. Некоторое время она лежала совершенно ошарашенная, рассматривая потолок. «Я что, головой обо что-то ударилась?» Но нет, никакого удара не было. Но с таким же успехом мог бы и быть. Альтия посмотрела на свои ладони, ожидая, что они окажутся багровыми и опухшими.
— Проказница? — повторила она осторожно.
Но ничего не почувствовала.
Собрав все свое мужество, она снова потянулась к бимсу. Но на сей раз остановилась, чуть-чуть не донеся рук. От диводрева, точно жар от огня, исходила враждебность. Альтия все-таки прижала ладони. С таким же успехом она могла бы сунуть руки в слежавшийся сугроб. Жгучий холод охватил ее кисти, а пальцы немедленно отнялись. Альтия сжала зубы и не отдернула рук.
— Проказница, — проскрипела она сквозь сжатые зубы. — Кораблик, это же я! Альтия Вестрит! Я пришла за тобой!
Увы, от этих слов противодействие ее прикосновению только усилилось.
И тут в замке повернулся ключ, дверь распахнулась. Альтия увидела мужчину, возникшего на пороге. Он был высокого роста, хорош собой и отменно одет, и пахло от него сандаловым деревом. Он держал в руках поднос с дымящейся чашкой. Гладкие черные волосы так и блестели, усы были завиты по последней моде. У ворота и в рукавах пенились кружева, в ухе сверкал бриллиант, достойный самого изысканного вельможи, но широкие плечи внятно свидетельствовали, что изысканность в данном случае не означала изнеженности. Человек опирался на костыль из полированного дерева и латуни, и даже этот костыль выглядел изящной принадлежностью щеголя, наподобие трости, а вовсе не снастью калеки.
Если Альтия что-нибудь понимала, ее навестил сам Кеннит.
— А вот этого не надо, — первым делом предупредил он ее. Закрыл за собой дверь, поставил поднос на столик и в два неровных широких шага пересек маленькую каюту. — Не надо, говорю! Пока она тебе как следует не наподдала! Сильными руками он ухватил Альтию за запястья и заставил оторвать ладони от бимса. У нее же вдруг закружилась голова — и от усилия, и от неожиданного обидного неприятия. Она ведь хорошо понимала, что сделала с ней Проказница. Она заставила всколыхнуться каждое мгновение ее сомнений и неуверенности в себе, воспоминания о когда-либо вынесенных неправых суждениях, моментах себялюбия или глупости — в общем, обо всех ее дурных или некрасивых поступках, памятных кораблю. Так что Альтию попросту жгло стыдом от сознания, какая она низкая, подлая и нехорошая. И напрасно здравая часть рассудка силилась ее оправдать. Альтию попросту жгло стыдом от сознания, какая она низкая, подлая и нехорошая. И напрасно здравая часть рассудка силилась ее оправдать.
— Она только причинит тебе боль, — не торопясь выпускать руки Альтии, повторил Кеннит.
Она попробовала было высвободиться, но не сумела и больше не повторяла попыток. Он был слишком силен для нее. Так что, чем вести себя точно капризное дитя, лучше уж попытаться достоинство сохранить.
Она посмотрела ему в глаза и увидела, что они были бледно-голубыми. Он ободряюще улыбнулся ей, явно ожидая вопросов. И она спросила:
— Почему? Почему она так со мной поступает? Это же мой корабль.
Его улыбка сделалась шире.
— Взаимно рад нашей встрече, Альтия Вестрит, — сказал он. — Полагаю, тебе уже лучше. — И он откровенно оглядел ее с головы до пят. — Да, выглядишь ты не в пример лучше, чем когда я тебя только вытащил из воды. С ума сойти, сколько воды ты проглотила! Всю палубу мне заблевала. Чистую, между прочим.
Умело и со вкусом подобранные слова и комплимент в себе содержали, и напоминали ей о хороших манерах, о положении, в котором она оказалась, и о том, что она как-никак была у него в долгу. Она окончательно перестала вырываться, и Кеннит тут же выпустил ее руки, а выпуская, слегка их пожал.
У нее вспыхнули щеки.
— Прошу простить меня, — очень искренне проговорила она. — Полагаю, ты капитан Кеннит? Похоже, ты спас мне жизнь, за что я тебя от всего сердца благодарю. Но то, как меня отвергает мой собственный корабль, это… это… — Она помялась, не в силах подобрать подходящее слово, и наконец выразилась так: — Это уже ни в какие ворота не лезет!
— О да, догадываюсь, это очень мучительно. — Кеннит небрежным движением ласково приложил руку к серебристому диводреву над головой. — Для вас обеих. А посему мой совет: не торопите друг дружку. Думается, ты уже не та, какой была, когда в последний раз посещала корабль. Да и корабль определенно переменился. — И он негромко добавил, отнимая ладонь: — Ни одно существо, наделенное мало-мальской способностью чувствовать, не смогло бы перенести то, что выпало ей, и ничуть не измениться при этом. — Кеннит поближе наклонился к Альтии и продолжал шепотом: — Повремени. Тебе еще предстоит встретиться с нею и принять ее такой, какой она стала. И за этот гнев на нее не сердись. Он справедлив и к тому же имеет давние корни. — Альтия чувствовала тепло его дыхания и запах гвоздики. Кеннит, не церемонясь, уселся рядом с нею на койку. — Ты пока мне вот что скажи. Тебе правда лучше?
- Предыдущая
- 41/168
- Следующая
