Убить меня - Хмелевская Иоанна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/54
- Следующая
– Вам небось надо предъявить документы?
– Не обязательно, – ответил один. – Вас и так все знают в лицо.
Холера! Если меня узнают по такому лицу, каким видят его в данный момент, то я просто обязана утопиться еще сегодня до наступления ночи. Проехала около двух с половиной тысяч километров почти без остановок, голова не вымыта, даже парик не напялен, никакого макияжа, устала как черт и наверняка выгляжу точно престарелый упырь. Впрочем, никто их не звал, а я, в конце концов, не собираюсь участвовать в конкурсе красоты.
– Езус-Мария! Сколько у пани кошек! – вырвалось у второго полицейского.
И этих принесло! Почуяли, что я вернулась, и появились раньше обычного времени. Штук десять кошек сидели на террасе. Надо бы их угостить по случаю приезда чем-нибудь вкусненьким, ну да ладно, потерпят, не похоже, что они тут без меня помирали с голоду.
– Это дикие кошки, – объяснила я. – Сейчас мода на диких кошек. Я их кормлю и вообще проявляю заботу и внимание. А они, обвыкшись, пытаются проникнуть в дом, но этот фокус не пройдет. Дикие кошки любят жить в домах, но одни, без хозяев. Вот и эти предпочли бы меня изгнать в кусты на участке. Но ничего, живем мы дружно:
– А когда вы уезжаете?..
– Их кормит моя родственница. Они уже к ней привыкли.
– Люблю кошек, – признался первый полицейский. – Умные и самостоятельные звери. Вы разрешите записать нашу беседу?
Я изумленно посмотрела на него:
– Неужели Панове пришли допрашивать меня? Ну да, не интервью же брать. Интервью полиции ни к чему. А к микрофонам я привыкла, записывайте. Говорите же, в чем дело?
Тот, что повыше, похоже, был и старше по званию. Я не преминула поинтересоваться. Они оказались комиссаром и аспирантом – никак не привыкну к этим новым званиям в полиции – что соответствует прежним поручику и старшему сержанту. Фамилии мне тоже сообщили, только попросили не упоминать их в моей писанине.
Тут я уже едва не подпрыгивала от любопытства.
Видя мое состояние, поручик, то есть комиссар, пояснил:
– Это не официальный допрос, а нечто вроде неформальной беседы. Если откровенно, сам не знаю, как точно назвать наш разговор. Нам надо снять показания… Видите ли, вы оказались свидетелем…
– Да неужели? – обрадовалась я. – С удовольствием побуду свидетелем. Интересно только, свидетелем чего?
Комиссар помолчал, тяжело вздохнул и решился.
– Никуда не денешься, придется начать с начала. Пани вернулась из заграничного путешествия…
– Вернулась. Час назад.
– Пожалуйста, опишите нам, по возможности со всеми подробностями, свой маршрут.
– В таком случае мне придется вооружиться атласом Европы. И дорожной картой Франции. И каталогами отелей…
О, как я умно поступила, когда под проливным дождем на стоянке перед отелем в Зволле отказалась от намерения вытащить географические пособия из огромных сумок на заднем сиденье машины. Оба полицейских изрядно намучились, проделывая это сейчас, в нормальных условиях. Два сильных мужика!
И началось. Они спокойно пропустили Вену, Зальцбург, Штутгарт, Люксембург, всю Бретань, Париж и оживились, лишь когда я доехала до Зволле. Что могло их заинтересовать в этом Зволле? Не дождь ведь… Буквально поминутно, со всеми подробностями, перечисляла я им все, что пережила в Зволле. Вот только никак не могла вспомнить, что ела на ужин. Ужинала – помню, а вот что именно ела?..
Впрочем, вопросы питания их не особенно интересовали, зато в стоянку у «Меркурия» они впились как клещи. О своей парковке мне пришлось рассказывать раз десять. Это какое же нужно иметь терпение?! Естественно, я не выдержала.
– Панове, – стиснув зубы, но вежливо попросила я, – скажите же, какого лешего? В конце концов, я не такая уж недоразвитая, чтобы не догадаться, что вас интересует именно эта автостоянка. Так вот – не было там ничего интересного! Решительно ничего. Обычная стоянка. Вот разве что необычным оказалось наличие свободного места прямо у входа в отель. Действительно редкость. Я и сама это сочла небесным даром и до сих пор удивляюсь, за что меня наградили боги. Но больше ничего! Так объясните, что я там такое интересное могла увидеть?
Подумав, они выключили диктофон, и комиссар признался:
– Мы просто оказываем дружескую услугу нашему голландскому коллеге, который попросил нас об этом. Разумеется, он оформил нужные документы, но дойдут они не скоро, так что мы сейчас действуем на свой страх и риск. Кстати, инспектор Гурский…
Услышав имя сотрудника полиции, с которым дружу уже не один год, я так и всколыхнулась.
– Что инспектор Гурский?
– Шлет пани привет…
– А-а-а… передавайте взаимный. Мне очень приятно. Понимаю, инспектор Гурский поручился за меня. Тогда тем более вы можете приоткрыть завесу служебной тайны.
– Хорошо. В багажнике машины, которая припарковалась рядом с вами, был найден труп. А вы, судя по всему, единственный человек, который видел водителя той машины.
Я думала целых шесть секунд. Ровно шесть, точно знаю, ведь передо мной на стене висели часы с секундной стрелкой. После чего со злостью выпалила:
– Труп был женского пола, зовут его Эва Томпкинс, ехал он в отпуск из Англии в Краков. Так? Или я – законченная идиотка и понятие «дедукция» мне чуждо. Что скажете?
Не очень-то они были потрясены, во всяком случае, изумления не показали. Помолчав немного, комиссар вежливо меня заверил:
– Ни в коем случае, пани совсем не идиотка. Только вот откуда вы все это узнали?
Тут я совсем разбушевалась:
– Ну конечно, полиция в своем репертуаре! Сами слова лишнего не скажут, а из тебя все жилы вытянут! И стоит рот открыть, как ты тут же становишься как минимум подозреваемым. Ладно, власти могут не доверять общественности, но кто дал им право сомневаться в умении этой общественности соображать?! У вас-то самих с соображением… Впрочем, слушайте. Так получилось, что по краковскому адресу покойной Эвы Томпкинс проживает моя хорошая приятельница и помощница. Что это вы так смотрите? Повторяю – так получилось. Именно в той квартире, куда якобы поехала Эва Томпкинс. Причем живет моя знакомая там недавно, до этого квартира два года стояла пустой, а у покойной Эвы в Кракове могли быть родные и знакомые, могли знать о пустой квартире и сообщить безопасный адрес, по которому Эву никто не найдет. Может, она хотела скрыться от всех, уединиться?.. Так что логическая цепочка вполне напрашивалась. Я из Польши. В багажнике машины на голландской парковке найден труп. А моей подруге названивает голландская полиция, которая разыскивает Эву Томпкинс, якобы проживающую по ее адресу. Значит, покойница, скорее всего, тоже из Польши. Эй, постойте, а откуда стало известно, что этот тип подъехал именно тогда, когда я там уже стояла?
Оба так смутились, что я сразу поняла – правды не скажут. Но они сказали.
– Хотите верьте, хотите нет, мы этого сами не знаем. Следствие ведет полиция Голландии, их инспектор не стал вдаваться в подробности своего расследования, просто попросил об услуге – переговорить с пани. А откуда известно? Наверняка кто-то видел.
– Только меня?
– Нет, водителя второй машины тоже. И нас интересует главным образом он.
Я немного помолчала, остывая.
– Хорошо, расскажу все – что видела, что слышала, что думаю. Включайте свою штуковину. И пусть ваш Юрек-Вагон получит мои показания полностью, в развернутом, так сказать, виде.
– Как пани сказала? Какой, простите, вагон?
– О Езус… А вы сами в состоянии произнести его фамилию? Знаете, в Амстердаме есть улица, название которой прочесть невозможно, что-то вроде Неееувереенеобгоняяй. Мне еще там напялили на колесо желтый башмак.
Мы вернулись к делу. Кажется, полицейские пришли к выводу, что я особа несдержанная, импульсивная и, следовательно, правдивая. Комиссар включил магнитофон.
– Что пани известно об Эве Томпкинс?
– Абсолютно ничего. Первый раз я услышала ее имя от моей приятельницы из Кракова.
– Пожалуйста, опишите человека, который вышел из «мерседеса». По возможности поподробнее.
- Предыдущая
- 9/54
- Следующая
