ТТ, или Трудный труп [Покойник в прямом эфире] - Хмелевская Иоанна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая

И тут я вдруг всем телом ощутила, что атмосфера в комнате изменилась. Что-то произошло с нашим Каменным Гостем. Как это объяснить – не знаю, но я была уверена, что со мной ему больше неинтересно стало говорить, что его потянуло в другое место. Может быть, к той самой особе? И тем не менее следующий вопрос был задан обычным, неторопливым, вежливым голосом:

– А Стефана Трупского пани знала?

Копаться в памяти не было необходимости, такую фамилию при всем желании не забудешь.

– Совершенно точно не знала. Впервые слышу.

– Может, и в данном случае пани знала человека, но не знала его фамилии? Или просто встречала, не будучи с ним знакомой?

– Вот за это не поручусь. Скажем, парень с бензоколонки, где я часто заправляюсь, или сапожник, у которого намедни прибивала набойки, может оказаться вашим Трупским. Опять же, любой посетитель казино, там я частенько бываю. Вот если бы вы мне фотографию показали…

Уж не знаю, почему я упомянула фотографию. Наверное, решила, что Трупский как-то тоже связан с прошлым. Должно быть, из-за Пташинского. Красавчик Котя засел в голове, и всю дорогу мне казалось, что говорим о делах давно минувших дней. Младший инспектор ничего не сделал, чтобы вывести меня из заблуждения. Наоборот, неторопливо полез в карман (неторопливо, а ведь я шкурой чувствовала – он куда-то торопится), вытащил пачку фотографий и одну протянул мне.

Лицо на фотографии было незнакомым. Одно из тех незапоминающихся лиц, на которые не обращаешь внимания. И я бы не обратила, да совсем недавно мне его описывала Марта со слов своего Доминика. Вот именно, ничего выдающегося: нормально округлое, черты невыразительные, глазу не на чем задержаться. Такого тысячу раз увидишь и не запомнишь.

Я отрицательно покачала головой:

– Мне очень жаль, но в данном случае для меня равно чужды и рожа, и фамилия.

– А когда пани последний раз была в отеле «Мариотт»? – поинтересовался красавец, отбирая у меня фото, на которое Марта все же успела взглянуть.

Холера, все же подбираемся к моему трупу! Мартуся учащённо задышала мне в затылок, даже щекотно стало. Каменный идол вроде бы не обращал на неё никакого внимания, словно она была не живым человеком, а декоративным элементом моей гостиной, ну вот как тот изящный вентилятор на полочке.

Я решила держаться, сколько смогу, и не помогать этому идолу.

– Во вторник я там была, минутку… – Перегнувшись в кресле, глянула на настенный календарь и уточнила:

– Девятнадцатого, часов в шесть вечера, точнее, в восемнадцать или около того.

– У пани там были дела?

– В «Мариотте» останавливалась некая Анита Ларсен, моя подруга.

– И никого из знакомых пани там не встретила? Даже не видела?

Я немного помолчала. Марта у меня за спиной затаила дыхание. Наконец я неторопливо и даже брезгливо произнесла:

– Я бы попросила пана малость притормозить, темп у вас, прямо скажем… галоп какой-то. А если хотите получить нормальный ответ, дайте подумать человеку, не то отвечу – как же, встречалась. С Анитой, моей подругой. Вряд ли такой дурацкий ответ вас устроит.

Ничего, с ним так и надо. Раздражал меня этот красавчик Цезарь, эмоциональный пень, а не живой человек. А с таким типом не грех воспользоваться его же оружием и давать однозначные ответы – «да», «нет», «не встречала», «не знаю», «не видела». И в результате он добьётся того, чем покрыты, по слухам, южные острова. Ну, как его… в общем, птичье гуано. Да я под присягой могла бы поклясться, что в отеле никого из знакомых не встретила, и не покривила бы душой, ведь он наверняка спрашивал о живых знакомых, а труп никто не встретит, знакомый или незнакомый – неважно.

Дальше. Красавчика Котю я могла вообще не опознать. Отвечу этому истукану коротко «нет», и пусть катится к чертям. Не говоря уж о том, что никто ведь не знает, что я побывала в номере, где лежал проклятый труп. Меня там не видели. Раз в жизни поступлю, руководствуясь рассудком, а не эмоциями, имею право!

Нет, не имею, мешают две мелочи. Одна – проклятый Доминик, по дурости запутавшийся в это дело, вторая – номера машин, которые мне сообщила Анита. Тем самым как бы возложив на меня ответственность за поимку преступников. А преступников я никогда не любила, особенно высокопоставленных. И вот теперь, скрыв от властей важную информацию, поспособствую их безнаказанности, негодяи останутся на свободе, будут продолжать свои преступления и, как знать, может, у меня же украдут машину, вломятся и очистят квартиру или мне же перережут горло.

Вот так боролись во мне осторожность и законопослушность. Последняя победила.

– Минутку, прежде чем отвечать, проверю, что у нас полагается за недонесение об обнаружении трупа. Вы разрешите, пан полицейский, заглянуть в Уголовный кодекс? Не беспокойтесь, у меня имеется собственный. Так, на всякий случай, всегда под рукой. Да нет, что смотрите? Профессия у меня такая, пишу детективы.

– Не трудитесь. Если вы уверены, что смерть естественная и не совершено преступления…

– Напротив, я убеждена, что совершено.

Вопросительный взгляд, который устремил на меня полицейский, своей тяжестью был способен придавить не только человека, но и горный массив.

Марта не выдержала:

– Вот он тебя и прижал, теперь уж ничего не поделаешь, придётся все ему рассказать. Ведь ты обнаружила его мёртвым, а тут всю дорогу о нем говорите…

– Ясное дело, расскажу, – рявкнула я, – но сначала хотела посмотреть, о чем он ещё меня спросит и каким именно образом доберётся до сути. Ну ладно, чего уставилась, опять к слову цепляешься, не посмотреть, а услышать хотела, и нечего придираться по пустякам!

– Так я же ничего не говорю…

– Но думаешь!

– И не думаю! – яростно заверила меня Марта. – Сама посуди, как я могу вообще думать в данной ситуации? Напрасно меня переоцениваешь.

– Не ты, так пан майор думает! – упорствовала я.

– А ты с чего взяла, что он майор? Он называл себя по-другому… что-то такое младшее…

– Я уже научилась немного разбираться в современной полицейской номенклатуре и соображаю, в отличие от некоторых, что младший инспектор соответствует бывшему майору или подполковнику. Подполковник бы лично ко мне не пожаловал, они обычно толстые и малоподвижные. Майор звучит намного приятнее.

– Все?

– Что «все»?

– Все подполковники толстые и неповоротливые?

Я честно подумала и вспомнила кое-кого:

– Нет, не все. Встречала как-то и юрких, а один так вообще был интересный мужчина с прекрасной фигурой и… О! Представляешь! Даже бородатый!

– Можешь с ним познакомить?

– Окстись, он ещё старше меня!

– А, ну это другое дело, – заявила нахалка. – Хотя все же военный, да ещё и с бородой…

Стойкий майор, дождавшись паузы, спокойно и невозмутимо повторил свой вопрос:

– Итак, проше пани, не встретился ли вам в отеле кто-нибудь из знакомых?

И я обрушилась на него, оставив Марту в покое:

– Вот именно, а все из-за вас, сбиваете меня с панталыку! Я вообще собиралась ничего вам не говорить, потому что задаёте идиотские вопросы, но, опять же, не хочется нарушать уголовный кодекс. Хотя, минутку, почему сразу нарушать? А вдруг я просто закатила истерику? Истерика у нас пока разрешается или тоже статья светит?

– Истерика у нас законом не преследуется, – был бесстрастный ответ.

– Ну вот, имела право, потому и не донесла. А потом вы и вовсе мне бы не поверили, раз его оттуда вывезли. И решили бы – спятила баба, то есть я, привиделось. Нет, погодите, Марта свидетель… И Анита. Ладно уж, видела я его. Пташинского.

– Вы встретили Пташинского? – ровным голосом попытался уточнить следователь.

– Вряд ли это можно назвать встречей. Но видела. Хотя для меня он был все ещё Красавчик Котя.

– И где же пани его видела?

– В отеле «Мариотт», номер 2328, – мрачно произнесла я. – Аккурат над моей подругой Анитой.

– И что он там делал?

– Ничего не делал. Лежал.

Инспектор Блонский даже бровью не повёл, ни один мускул не дрогнул на его каменном лице античного божества! Прежним ровным голосом без тени эмоций забросал меня вопросами:

• Предыдущая
• 16/68
• Следующая