Стечение обстоятельств - Маринина Александра Борисовна - Страница 4
- Предыдущая
- 4/13
- Следующая
Позавтракав, она скинула халат и снова подошла к зеркалу. Отечность спала, на себя уже можно смотреть без отвращения. Настя критически разглядывала свое отражение. Что ж делать, не дал бог красоты. И ведь нет в ней откровенно уродливого. Черты лица правильные, фигура ладная, пропорциональная, с длинными ногами, тонкой талией. Все в отдельности было хорошо, а вот вместе складывалось во что-то неприметное, стандартное, гладкое – глазу не за что зацепиться. Явным дефектом были только светлые брови и белесые ресницы, но, даже подкрасив их, Настя казалась серой мышкой. Мужчины на таких не оглядываются.
Натянув джинсы и футболку, сделав легкий макияж, Настя Каменская отправилась на работу.
Собирался на работу и Виктор Алексеевич Гордеев, начальник отдела МУРа, – невысокий, круглоголовый, почти совсем лысый, с солидным брюшком, имевший среди подчиненных прозвище Колобок.
Виктор Алексеевич был ярким олицетворением, можно сказать, живым воплощением истины об обманчивости внешности. Из пятидесяти трех прожитых лет тридцать два года он служил в милиции, и из этих тридцати двух лет двадцать шесть работал в уголовном розыске. За двадцать шесть лет он понял, как нужно раскрывать преступления, поэтому, когда он возглавил отдел в МУРе, работа под его руководством пошла куда успешнее, чем до него. Мягкий, неизменно доброжелательный, Гордеев был фантастически злопамятен и недоверчив. А кроме того, он никогда и ничего не боялся, потому что был весьма удачно женат.
История женитьбы Колобка являла собой подтверждение старой истины, гласящей, что брак по расчету может быть счастливым, если расчет сделан правильно. Дело в том, что Колобком Гордеев не стал. Он им родился. И вплоть до окончания средней школы был неизменным предметом насмешек и издевательств со стороны одноклассников. Закомплексованный, злой на весь мир, толстый, но, несмотря на это, ловкий и сильный, Витюша Гордеев после службы в армии пошел работать в милицию только потому, что это было в те времена престижно и почетно и могло хоть как-то компенсировать чувство собственной ущербности.
Работая в милиции и став студентом вечернего отделения юрфака, Витя избавился от насмешек, но продолжал страдать. Ему, низкорослому и толстому, до обмирания сердца нравились высокие худощавые брюнетки. Особенно долго мучился он от безответной любви к сокурснице Люсе Хижняк, в которой всего было много: роста, каблуков, худобы, изящества и шарма. Все это сооружение имело в высоту сто восемьдесят три сантиметра и казалось Гордееву недосягаемым идеалом.
Прострадав курса примерно до четвертого, Витюша пришел к неутешительному выводу, что любовь и брак имеют между собой мало общего, а поэтому жену надо выбирать не из тех, в кого влюбляешься, а из тех, с кем можно ужиться. На одной из студенческих вечеринок он и познакомился с Наденькой Воронцовой, не уступавшей ему ни по весу, ни по степени закомплексованности. У Наденьки с детства был нарушен обмен веществ, и в двадцать лет она была тучной и неуклюжей. Разница состояла лишь в том, что если осознание своей неполноценности у Гордеева сопровождалось злобой, то Наденька компенсировала свой дефект тем, что была душой компании. Она училась в педагогическом институте, обожала детишек, мечтала стать учителем младших классов и страшно боялась, что ученики будут над ней смеяться.
Ухаживание было развернуто стремительно и по всему фронту, и уже через два месяца Витя Гордеев обзавелся женой, с которой можно ужиться, а также тещей-инженером и тестем-врачом, а дальше намеченная схема дала сбой.
Одним прекрасным утром, примерно через полгода после свадьбы, Наденька, надевая юбку, обнаружила, что между тем местом, где теоретически предполагалась талия, и поясом юбки свободно проходит ее пухлая ладошка. Наденька, озабоченная в те дни мыслями о возможной беременности, особого значения странностям одежды не придала. Но через две недели истина все-таки открылась и повергла Гордеева в полное изумление: его жена была беременна и от этого худела. Тесть долго хохотал, но сказал, что это вполне возможно, хотя и случается крайне редко. Видимо, объяснил он, перестройка организма, вызванная беременностью, привела к нормализации обмена веществ.
Родив Гордееву сына и сбросив десяток килограммов, Наденька категорически заявила, что будет рожать до тех пор, пока не приобретет фигуру кинозвезды. Гордеев насмешливо поддакивал, но тем не менее был сильно удивлен, когда и вторая беременность пошла явно на пользу супруге. Одутловатость лица исчезла, и вдруг оказалось, что у Наденьки прелестный носик и изумительные глаза. Одним словом, Гордеев, который женился на толстушке-дурнушке, имея в виду, что и она сама, и ее родители будут ему за это по гроб жизни благодарны, этот самый Гордеев нежданно-негаданно оказался мужем чуть ли не красавицы. Но на этом его несчастья не кончились!
Спустя еще некоторое время ничем не примечательный тесть нанес Гордееву сокрушительный удар, придумав новый, невероятно эффективный способ хирургических операций на сердце, после чего резко пошел в гору. Гордеев опомниться не успел, как стал зятем профессора, а вскоре и директора Института кардиологии. Этого самолюбивый Гордеев снести уже не мог. Вступая в брак, он надеялся, что его будут на руках носить за то, что он работает в уголовном розыске. Номер не прошел, и ему пришлось искать путь, чтобы, так сказать, соответствовать. И этот путь Виктор Алексеевич, к тому времени уже майор, нашел в американских книгах по теории и психологии управления.
В конце концов расчет себя оправдал. Наденька превратилась в уважаемую Надежду Андреевну, директора весьма престижного в Москве лицея. Тесть, всемирно известный кардиолог, профессор, стал депутатом российского парламента. А Виктор Алексеевич Гордеев, добросовестно пройдя все ступени иерархической лестницы, остановился на должности начальника отдела в МУРе, претворяя в жизнь все интересные находки, которые он откапывал в умных книгах. Он никого не боялся, потому что с ним никто не хотел ссориться. В конце концов, у всех есть дети, которых хорошо бы пристроить в лицей, а сердечно-сосудистыми заболеваниями страдает каждый третий.
…Подавая мужу завтрак, Надежда Андреевна сказала:
– У нас билеты в «Современник» на премьеру. Пойдем или детям отдадим?
– Кто принес? – коротко поинтересовался Гордеев.
– Гражевич. Он там в главной роли.
– Опять Гражевич, – недовольно заворчал Виктор Алексеевич. – Если я не ошибаюсь, это уже в четвертый раз. У него сын двоечник, что ли?
– Да нет, – пожала плечами жена, – мальчик учится нормально. Почему непременно двоечник?
– Потому что ради двоечника есть смысл ублажать директора. А если парень хорошо учится, то чего ж так стараться? – пояснил Гордеев, старательно жуя гренку с сыром.
– Витюнчик, я тебе сто раз говорила, но и в сто первый повторю, – ласково сказала Надежда Алексеевна, обнимая мужа и целуя его в макушку. – Если бы ты на мне не женился, я бы никогда не смогла родить и, следовательно, не похудела бы. Если я сейчас нравлюсь мужчинам, то это заслуга только твоя и ничья больше. Я это помню, ценю и никогда не забуду. Поэтому прекрати, пожалуйста, свои гнусные инсинуации на тему ревности. Между прочим, не исключено, что Гражевич подбивает клинья не ко мне, а к тебе. Мальчик-то большой уже.
– Понял, – кивнул Гордеев, допивая чай. – Сегодня же наведу справки. Если у сыночка хоть один привод или даже намек на привод, билеты вернешь с извинениями. Если у мальчика все в порядке, пойдем на премьеру. Договорились?
С этими словами, поцеловав жену, вышел из квартиры и отправился на работу полковник милиции Виктор Алексеевич Гордеев по прозвищу Колобок.
Понедельник на Петровке, 38 начался с того же, чем окончилась предыдущая пятница: с обсуждения вопроса о том, будут ли с первого июля повышать оклады, как обещали, или опять обманут. Обман заключался в том, что обещанное имело место не в том месяце, с которого оно официально вводилось, а в следующем. То есть если оклад повышался с первого июля, то в июле все получали прежнюю зарплату, а в августе – новую, повышенную, плюс то, что недоплатили в июле. При стабильных ценах в этом не было бы ничего страшного, но сейчас, когда инфляция растет быстрее, чем успевают разворачиваться банки, недоплата сегодня оборачивается тем, что завтра на эти деньги уже ничего не купишь.
- Предыдущая
- 4/13
- Следующая
