Сокровища - Хмелевская Иоанна - Страница 8
- Предыдущая
- 8/63
- Следующая
— Ну что же, — все ещё сомневаясь, согласилась Яночка, — может, это и выход. Давай попробуем. Но начнём с бутылок, хочу знать, сколько мы за них получим.
Со стеклотарой дело оказалось даже лучше, чем дети предполагали. За собранные по всему дому бутылки и стеклянные банки удалось выручить даже больше, чем Павлик предполагал — целых пятьсот злотых!
— Очень хорошо! — радовался Павлик. — Теперь у этого… богатенького попрошу всего восемьсот злотых.
Яночкин скептицизм не оправдался, оба класса показали себя с лучшей стороны. Особенно отличились одноклассники Павлика. После истории с макулатурой авторитет Павлика среди одноклассников невероятно вырос — ещё бы, долг чести был выплачен в срок, хотя все понимали, как нелегко пришлось проигравшему. Зато теперь все они, как один человек, явились на следующий день с пятьюдесятью злотыми, а богатенький одноклассник протянул Павлику купюру в тысячу злотых и только пренебрежительно пожал плечами, когда Павлик попытался дать ему сдачу в двести злотых. У Яночки в классе дело пошло не так гладко, но все равно через три дня необходимая для оплаты перевода сумма была собрана.
И вот через неделю в конторе на улице Вейской Павлик получил прекрасно оформленное досье на отца и немедленно позвонил двоюродному брату Эдика. Тот сказал, что очень вовремя позвонил Павлик, потому что как раз завтра в Алжир отправляется один из знакомых их отца, с которым они кое-что отцу пересылают, могут приложить и папку с документами пана Хабровича.
Павлик и Яночка хотели непременно лично передать драгоценную папку уезжающему в Алжир земляку, и двоюродный брат связал их с земляком. Им оказалась пани средних лет, возвращающаяся в Алжир к работающему там мужу. Брат с сестрой были несколько разочарованы тем, что торжественный акт передачи бесценной папки прошёл столь буднично. Правда, двоюродный брат их предупреждал, что пани улетает завтра рано утром и у неё ещё тысяча дел, и тем не менее… Их просто не пустили дальше прихожей! Растрёпанная и страшно задёрганная женщина встретила их у двери, наскоро просмотрела тут же, в прихожей, документы, заверила, что все в порядке, пусть не беспокоятся, не первый раз ей такое передавать. И добавила, чтобы они не рассчитывали на быстрое решение вопроса, такие дела за неделю не делаются, особенно у арабов. Они, знаете ли, не любят спешить, так что ответ может прийти и через полгода.
Выйдя из квартиры алжирской пани, брат с сестрой разочарованно переглянулись. Оба подумали о четырех с лишним тысячах злотых, которые надо будет в скором времени возвращать, и тяжело вздохнули. Ну да ладно, будь что будет. Во всяком случае, все, что от них зависело, они сделали. Остальное теперь решается какими-то таинственными силами…
Это произошло в морозный январский день. Яночка, вернувшись из школы, была дома одна. Взрослые ещё не пришли с работы, Рафал с Павликом из школы, бабушка ушла в магазин. Набегавшись во дворе, Хабр сладко спал на коврике.
Вдруг пёс проснулся, запрядал ушами и сел. Ясно, кто-то идёт к ним, причём кто-то чужой. И в самом деле, вот звякнул звонок у калитки. Девочка сначала, по привычке, взглянула на собаку. Та сообщила, что позвонивший относится к разряду неопасных, можно его впустить. Яночка нажала на автомат, отпиравший калитку, затем распахнула входную дверь.
На пороге стоял симпатичный мужчина средних лет.
— Добрый день, — вежливо поздоровался мужчина. — Здесь проживает пан Роман Хабрович?
— Здесь, — ответила девочка, ещё раз взглянув на Хабра. — Войдите, пожалуйста.
Хабр спокойно сидел посередине прихожей. Наклонив голову, он с любопытством рассматривал прибывшего. Рассматривал спокойно, с благожелательным вниманием, значит, гость того заслуживал. Питай тот какие-то нехорошие намерения, собака обязательно бы их почувствовала и предупредила свою молодую хозяйку.
Гость тоже сразу обратил внимание на собаку.
— Какой замечательный пёсик! — восхитился он. — Да нет, я не стану входить, я, собственно, на минутку забежал. Вот, принёс контракт для пана Хабровича.
У Яночки сильно забилось сердце.
— Что вы принесли?!
— Контракт.
— Какой контракт?
— Да уж пан Хабрович знает какой. Решившись, девочка сказала дрожащим голосом:
— Ну что вам стоит сказать мне, что за контракт? Пан Хабрович — мой папа, и мне тоже хотелось бы знать, что это за контракт.
Незнакомый мужчина рассмеялся.
— А, ну раз твой папа… Пожалуйста, могу сказать, тем более, что приносить добрые вести — одно удовольствие. Это контракт на работу в Алжире для пана Хабровича. Я только вчера прилетел оттуда, а поскольку в вашем районе у меня дела, вот я и решил сам его принести, не хотелось отсылать по почте. Пожалуйста, скажи папе, что дело не терпит отлагательств, он должен приступить к работе не позднее пятнадцатого марта. Тут два экземпляра, пусть второй подпишет и отправит в Алжир, во вторник туда возвращается пан Вишневский, он и отвезёт. А первый экземпляр, оригинал, надо отнести в Полсервис. Вот мой телефон, если надо о чем-то спросить, пусть позвонит. Ты все поняла? Уже с первых слов алжирского гостя Яночку бросило в жар. Они с Павликом давно потеряли надежду на то, что их усилия пристроить отца на работу в Алжире увенчаются успехом, слишком долго из Алжира не было никакой весточки. И вдруг — вот он, желанный контракт! Девочке страшно, безумно хотелось услышать ещё раз все эти потрясающие слова, подтверждающие осуществление надежд, но она огромным усилием воли удержала себя от того, чтобы сказать — нет, не все поняла, повторите, пожалуйста.
— Да, — слабым голосом сказала девочка. — Я все поняла. Копию подписать и отослать в Алжир, а с оригиналом пойти в Полсервис. Все жутко срочно, пятнадцатого марта папа должен уже приступить к работе.
— Правильно. Вот мой телефон. До свиданья.
Заперев дверь за алжирским посланцем, девочка ещё долго стояла неподвижно, рассматривая большой серый пакет, на котором красивыми буквами был написан адрес её отца и его фамилия. Потом ноги вдруг подкосились, и девочка упала на колени перед по-прежнему сидящим посередине прихожей Хабром.
— Пёсик! — прошептала она, крепко прижимая к груди голову своего друга. — Пёсик! Мы отправляемся за сокровищами!
Счастливый Хабр, воспользовавшись случаем, тут же облизал лицо Яночки и собирался повторить это доказательство своих горячих чувств к молодой хозяйке, когда вновь забренчал звонок у калитки. Оба вскочили на ноги. Поскольку Хабр радостно бросился к двери, Яночка поняла — вернулся из школы Павлик.
— Ты чего? — отбивался мальчик от сестры, которая силой тащила его в дом. — Вылетела неодетая, в тапках прямо на снег! Дом горит, что ли?
Не отвечая, Яночка молча тащила брата за собой, заволокла в прихожую и ткнула носом в лежащий на подзеркальнике большой серый конверт.
— Вот! — охрипшим от волнения голосом произнесла она. — Гляди!
Павлик послушно оглядел конверт, где ничего не было написано кроме адреса и фамилии их отца.
— Письмо отцу. И что?
— Да знаешь ли ты, что это такое?
— Откуда мне знать? Я же не Святой Дух. Письмо, наверное? Не бомба же с часовым механизмом.
И он с изумлением смотрел на сестру, которая не сводила умилённого взгляда с неприметного серого конверта, а её лицо так и пылало от волнения.
— Неужели не догадываешься? Ведь это же контракт из Алжира!
— Что? — задохнулся от волнения Павлик. — А ты откуда знаешь?
— Сказал человек, который только что его принёс. Он приехал из Алжира и привёз отцу контракт. Отца берут на работу, и он должен приступить к ней уже пятнадцатого марта!
— Провалиться мне на этом месте! — прошептал совершенно ошеломлённый мальчик. — Чтоб мне… того… лопнуть… С ума сойти! Полный отпад! Кто бы мог подумать? Выходит, получилось?!
Ни о чем не подозревавший пан Хабрович вернулся с работы и заметил на столике в прихожей большой серый конверт со своей фамилией. Нельзя было не заметить, конверт лежал на столике с зеркалом, куда обычно все складывали перчатки и шарфы, а сейчас все это было куда-то убрано. С недоумением повертев в руках конверт, пан Хабрович не нашёл на нем не только адреса отправителя, но даже и марки. Сняв куртку, папа прошёл в комнату, швырнул конверт на стол, а сам отправился в ванную.
- Предыдущая
- 8/63
- Следующая
