Звездочка - Василенко Иван Дмитриевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/16
- Следующая
Саша, сидевший до сих пор неподвижно, вдруг заерзал.
— Это… это, наверно, надо так, — шепотом проговорил он, — взять ведущую ось и насадить на нее шестерню, а потом… Или нет… Лучше взять…
И засопел, прищурив один глаз, а другим нацелившись в угол комнаты.
Вечером заседал комсомольский комитет. На заседании был и мастер 5-й группы Денис Денисович, широкогрудый, массивный старик с круглым лицом, и даже директор училища Семен Ильич. Была, конечно, и Маруся. Забившись в угол, она следила оттуда беспокойными глазами за всеми, кто брал слово, и на ее подвижном лице попеременно отражалось выражение лица каждого из говоривших.
Паша аккуратно записал в тетрадь все, что разузнал с Сашей в Доме инвалидов, и теперь ждал, когда дойдет очередь до его вопроса. Смутное чувство разлада не оставляло его с утра. Он думал, что все расскажет Михайлову про Марусю и ее на комитете за все взгреют, в особенности же за Мюна. А тут получалось что-то совсем другое. Пожалуй, ее сегодня даже хвалить будут.
Михайлов сказал:
— Следующий вопрос — о коляске для рабочего-инвалида. Докладывай, Сычов.
Паша встал и, держа перед собою тетрадь, не торопясь, толково, обстоятельно рассказал, что случилось с Глебом Ивановичем и в чем он теперь больше всего нуждается. Глеб Иванович — старый токарь Харьковского паровозостроительного завода. Фашистская бомба лишила его семьи и сделала калекой. Из Харькова его эвакуировали сюда и положили в больницу, а из больницы — в Дом инвалидов. Человеку хочется видеть жизнь, а видит он только стены палаты да одних и тех же людей — своих соседей. Директор Дома инвалидов говорит, что коляска с двумя рычагами у него есть, но Глебу Ивановичу она не подходит. А сделать такую коляску, которой можно управлять одной рукой, будто бы никто не берется.
— Следовательно?.. — спросил Семен Ильич.
— Что — следовательно? — не понял Паша.
— Ах, ну что за человек! — раздался вдруг из угла возмущенный голос Маруси. — Ему подсказывают, а он не понимает. Следовательно, коляску должны сделать мы — вот и все.
Проект коляски поручили разработать активистам комнаты юного изобретателя под руководством Дениса Денисовича. Сейчас же после заседания мастер вызвал Сашу Городищева, Костю Безуглого и Ваню Заднепровского — прославленных «изобретателей» училища. Хитрый Денис Денисович только поставил перед ними задачу да указал, в каком направлении «шевелить мозгами», — все остальное должны были сделать ребята сами. По случаю экстренности задания им даже разрешили поработать после отбоя. Ребята немедленно отправились в комнату изобретателя. Ваня Заднепровский, самый маленький по росту ученик, незадолго до этого прочитавший «Левшу» Лескова, смеясь предложил запереть дверь и занавесить окна, как сделали это тульские оружейники, когда подковывали английскую блоху. Но Костя Безуглый, который плохо понимал шутки, сказал:
— Чего это ради! И без того жарко.
Некоторое время ребята сидели молча, склонившись над своими тетрадями. Только слышно было, как сопит Саша Городищев. Первым поднял голову Костя Безуглый.
— Готово, — сказал он, подошел к доске и стал чертить. — Вот это ось. Это шестерня. На шестерню накидывается цепь. Что она делает? Она проходит через ролики и набрасывает на шестерню ручки, которые сидят на валу. Понятно? Дальше… Рукоятка вращается вокруг оси вала. Что этим достигается? Этим достигается движение коляски вперед. А вращая рукоятку вокруг передней вилки, мы достигнем поворота переднего колеса… Всё. Просто и хорошо. — Он небрежно бросил мел и похлопал себя по широкому лбу: — Вот голова!
— Просто! — уставился на него Ваня Заднепровский. — Вот это — просто? Ты бы еще сюда мотор приспособил!
Саша, который смотрел на доску одним глазом (другой он всегда прищуривал, когда усиленно думал), решительно сказал:
— Не пойдет.
И опять склонился над своей тетрадью.
— Почему это «не пойдет»? — обидчиво оттопырил Костя губу, над которой уже темнел пушок.
— Сейчас, — отозвался Саша. Он что-то дописал в своей тетради, посопел и опять поднял голову. — Потому, что будет цепь соскакивать. При такой конструкции цепь должна быть эластичной и всегда натянутой, а этого тут не достичь.
— Не достичь? — задорно сказал Костя и так нагнул голову, будто хотел боднуть Сашу. — Это почему?
— Подумай, — буркнул тот.
Костя повернулся к доске, постоял и, конфузливо заморгав глазами, вернулся к своей тетради.
Некоторое время в комнате стояла тишина, нарушаемая только шелестом переворачиваемых листов тетрадей да Сашиным сопением.
— Есть! — крикнул Ваня Заднепровский и бросил карандаш на стол. — Сейчас я вам изображу. Тут уж без зацепочки. Смотрите.
Но не успел он закончить на доске чертеж, как Костя воскликнул:
— Что? Передача при помощи конических шестерен? Не пойдет!
И вдребезги раскритиковал проект Вани.
Утром ребята взяли увольнительные записки и отправились в город. В собесе им дали адреса шести инвалидов, у которых были коляски. Инвалиды оказались народом непоседливым: один уехал на базар за картошкой, другой — на речку удить лещей, третий отправился к приятелю в гости. Ребята долго рыскали, пока нашли их.
Но из всех колясок только одна оказалась для однорукого, да и та двигалась не при помощи рычага, а при помощи огромного рыжего дога.
Вечером они опять засели в своей комнате.
Теперь уже все училище знало, над чем работают изобретатели — длинный Саша Городищев, широколобый Костя Безуглый и «мальчик с пальчик» Ваня Заднепровский. Редколлегия выпустила экстренный номер «Смены» с портретом Глеба Ивановича, очень схоже нарисованным Марусей, и у витрины с газетой не таяла толпа учеников. Не таяла она и у дверей комнаты изобретателя: каждому интересно было посмотреть хоть в замочную скважину, как стараются ребята, будто в комнате и впрямь сидели тульские кузнецы и подковывали блоху. Заглядывая, ребята отпихивали друг друга, поднимали возню, пока Маруся Родникова не стала у дверей стражем. Но ей и самой смертельно хотелось заглянуть в щелочку и хоть по выражению лиц догадаться, как идут дела.
В десять часов, когда все ученики отправились вниз на вечернюю поверку и в коридоре наступила тишина, из-за двери к Марусе вдруг донесся голос Саши:
— Вот как будет правильно! А ну, Костя, скажи, какие бывают передачи?
Тогда, больше уже не сдерживая себя, Маруся открыла дверь и впилась взглядом в Сашу.
— Известно, — обидчиво оттопырил Костя губу. — Чего спрашиваешь!
— А ты все-таки скажи.
— Ну, цепная, ну, канатная, ну, колесная…
— Еще.
— Ну, при помощи цилиндрических и конических шестерен…
— Еще.
— Реечная, — нетерпеливо подсказал Ваня.
— Во! — Саша поднялся и зашагал журавлем к доске. — Как задача ставится? Ставится так: у коляски должен быть один рычаг и ручка. Что мы делаем? Мы на стержень ручки глухо крепим шестеренку. Шестеренка входит в сцепление с рейкой. Рейка превращает движение вращательное в поступательное…
Но тут Ваня сорвался с табуретки и не своим голосом закричал:
— А обратным поступательным движением рычага мы добиваемся вращения…
И все трое в один голос:
— …ведущей оси!
Маруся даже подпрыгнула:
— Нашли?! Ой, мальчики, ну скажите: нашли?..
Только сейчас ее заметили. Ваня заложил руки в карманы и, напыжившись как воробей, повел плечом:
— И чего эти токари всегда суют нос не в свое дело!
Коляску делали с азартом, всем училищем. Когда распределили работу и оказалось, что на долю электриков ничего не досталось, они всей группой пошли к Михайлову жаловаться. Пришлось часть работы взять у слесарей и передать электрикам.
В воскресенье из училища вышли двадцать юношей и девушек в парадных костюмах — по два делегата от каждой группы — и, отбивая шаг, двинулись к городу. На улице, где шумели тополя, они остановились у старинного дома. Там, у ворот, под охраной Маруси тускло поблескивала черным лаком коляска. В коляске лежали свежие газеты и журналы, горкой поднимались какие-то кулечки. Грудным, чуть глуховатым голосом Костя Безуглый затянул:
- Предыдущая
- 4/16
- Следующая
