Крокодил из страны Шарлотты - Хмелевская Иоанна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/55
- Следующая
Дьявол… Уже три года несла я этот свой крест, с тех пор как связало нас приснопамятное убийство в моей конторе – злосчастный плод моего воображения, обернувшийся убийством взаправдашним.
В тяжкой битве, с переменным успехом идущей между нами на личной почве, его укрепляла духом нечистая сила, ну а меня… меня уж и не знаю что. Может, милосердное провидение, оно-то и остепенило меня, подвигло на жизнь праведную. Всякая надобность во вранье отпала сама собой, что при моей врожденной, прямо-таки патологической откровенности оказалось мне на руку, заодно не позволило приобрести в завиральном деле сноровку. Зато Дьявол благодаря этому имел возможность досконально ознакомиться с моей биографией… Н-да, получается, зря я считала, что провидение ко мне благосклонно…
– Алиция умерла, – тихо сказала я.
– Что?!
– Алицию убили.
Дьявол смерил меня пронзительным взглядом, точно прикидывал, что же такого я успела, будучи в нетях, натворить, чтобы прикрываться столь дикой чушью.
– Что ты несешь? – подозрительно спросил он. – Это шутка?
– А ты как думаешь?
Он снова воззрился на меня испытующе. Наверно, вид у меня был не подходящий для шуток, потому что тень подозрения мигом слетела с его лица и он вскочил с дивана.
– О боже! Скорей присядь, а то грохнешься. Сейчас принесу тебе чаю. Алиция убита? Когда? Кем?
– Не знаю. Вроде бы между часом и тремя ночи. Тебе привет от майора.
– Спасибо, – машинально кивнул он. – Не понимаю, ведь она ночью звонила тебе. Ты с ней говорила! С убитой?
Господи! Где мне взять сил, чтобы заново выдержать жуткое напряжение последних часов? Так он слышал?
– Что-о? – простонала я. – Ведь ты спал!
– Значит, проснулся. Погоди, заварю тебе чаю. Как быть, соврать, что звонила не Алиция, а какой-то забулдыга? Бесполезно!
Может он мне помочь? Со своим чутьем и талантом – наверняка. Чего только не распутывал на моих глазах, такие головоломки, где сам черт ногу сломит! Распутал бы и эту, я-то даже не вижу, как к ней подступиться.
Могу ли я ему все рассказать? Исключено, ни в коем случае. Если вдруг всплывет, что он узнал от меня какие-то сведения и скрыл, карьере его конец. Что бы я сейчас ни сказала, он побежит докладывать в милицию. С таким же успехом я могу открыться и самому майору. В моем положении, а я себе не враг, остается одно: молчать как рыба и притворяться дурочкой. И так уж, наверно, наболтала лишнего…
Дьявол вернулся с чаем и потребовал полного отчета. Вид у него взволнованный, что случалось с ним крайне редко. Надо признать, еще никогда в жизни не рассказывала я так глупо и бестолково, а ведь отчитывалась не перед кем-нибудь – перед профессиональным прокурором, да еще знающим меня как свои пять пальцев! Ну не пять, ну четыре…
Дьявол слушал молча и на редкость внимательно. В измученной моей голове зашевелилась смутная тревога. Уж очень он напоминал сейчас майора, тот с таким же вот самозабвением вслушивался в мой бессвязный лепет.
Я закончила, а он все молчал. Наконец изволил подать голос:
– Ты чего-то недоговариваешь. Интересно, только мне или майору тоже? Зачем Алиция тебе звонила?
– С чего ты взял, что это была она? – попыталась я уклониться от ответа.
– Не знаю, может, ты Алицией называла для конспирации какого-то своего хахаля. Хотя… ведь ты же думала, что я сплю…
– А тебе и полагалось спать, – возмущенно вылетело у меня. – Все у тебя не как у людей.
Под задумчивым взглядом Дьявола тревога в моей душе перерастала в панику, скрывать ее уже почти не удавалось.
– Может, хватит?
– Что «хватит»?
– Темнить. Предупреждаю, если тебя упекут за ложные показания, на мою помощь не надейся. Я умываю руки.
Уж этого он мог бы и не говорить, кто-кто, а он бы все вверх дном перевернул, чтобы меня вызволить, окажись я в застенке за ложные показания или за что-то другое. Испугалась я вовсе не его угрозы.
– Какие еще ложные показания, у тебя уже просто мания. На профессиональной почве.
– Зачем Алиция тебе звонила?
Ну как тут не спятить! Не затем я отделалась от одного допроса, вырвалась из лап майора, чтобы попасть в другие, куда более цепкие. Насколько труднее врать человеку, который знает нас обеих! Похоже, век не видать мне покоя!
– Не знаю. Не помню.
– Помнишь. Зачем Алиция тебе звонила?
– Отстань. Хотела встряхнуться. Работала, одолел ее сон, вот и решила поднять тонус. Разговоры со мной, сам знаешь, способствуют повышению тонуса.
– Особенно у будущих жертв, – уточнил Дьявол и взмолился: – Иоанна, хватит валять дурака. Дело чертовски скверное. Мне твой характер известен, небось вбила себе в голову, что сама найдешь убийцу или что-то в этом духе. Поверь, ничего у тебя не выйдет. Влипнешь в историю, а я заодно с тобой. Лучше скажи, зачем она тебе звонила – ночью, перед самой смертью?
Его слова насторожили меня. Откуда он знает, что дело чертовски скверное?
– Ну что ты пристал, как репей! Может, она хотела скоротать остаток жизни в приятном разговоре и выбрала, естественно, меня. Лучше скажи, во сколько это было, если случайно помнишь.
– Случайно помню. В двадцать минут второго. Сдается мне, за этим звонком многое кроется. Честно тебя предупреждаю – если майор решит со мной побеседовать, я ему все расскажу. А ты признаешься, зачем она тебе звонила.
– Как бы не так! Я откажусь давать показания.
– Учти, за это сажают.
– Ох, испугалась! Меня сажать не за что. Ты же и подтвердишь, что я храпела у тебя под боком.
– Это не исключает подозрения в соучастии. Замалчивая правду, ты покрываешь убийцу.
– Спятил? Во-первых, кончай пороть ерунду, а во-вторых, сам же говорил – ни за что ни про что не сажают, а то придется потом выпускать, да еще извиняться. Большой прокол для прокурорской репутации.
– Слишком я с тобой откровенничал, – буркнул Дьявол. – А зря. Теперь рядом с тобой чувствую себя идиотом.
– Взаимно.
– И вообще чересчур много ты знаешь.
– Велика беда! – фыркнула я и осеклась: то же самое Алиция говорила о себе!..
Нет, так дело не пойдет, нужно все до мелочей обдумать. И как можно скорее, а то я, кажется, доболтаюсь. При всем своем старании не могу скрыть, что знаю больше, чем пытаюсь показать, а Дьявол ведь не слепой. Эх, посоветоваться бы, обсудить, переложить эту ношу на его плечи… Райское блаженство! Увы, рай не для меня, мой интеллект обречен на адские муки!
– Душа моя, заклинаю, уймись наконец! – запросила я пощады. – Там майор, здесь ты – не многовато ли на бедную мою голову? Дай опомниться, а то я сейчас рехнусь и сама себя начну подозревать черт-те в чем. Или ты сей момент отстанешь от меня, или я сбегу из дому!
Наконец он хоть ненадолго от меня отцепился. Даже скрылся с глаз долой в ванную. Под шум воды я с облегчением перевела дух, закурила и стала прикидывать что и как.
Где начало всей этой кошмарной истории, завершившейся убийством? Не знаю. Видимо, теряется во мраке прошлого. Уходит в глубь тех времен, о которых Алиция неохотно говорила и неохотно вспоминала, хотя для нее они были светлым, счастливым пятном в ее жизни. Это были годы великой, беззаветной любви к человеку, который того не стоил.
Мы с нею тогда еще не знали друг друга, но о ее романе я впоследствии наслышалась достаточно, чтобы иметь представление. Он был женат, но это еще полбеды, беда в том, что он оказался агентом иностранной разведки. Алиция, блестяще знавшая немецкий язык, познакомилась с ним, когда он служил культурным атташе в одном из западных посольств, и очень долго не догадывалась о внештатной деятельности своего возлюбленного. Не знала она и о жене – факт ее существования скрывался не менее тщательно. Обе тайны всплыли на свет божий одновременно, в обстоятельствах весьма драматичных, атташе поспешно отозвали, а Алицию ждали крупные неприятности. Вдобавок ко всему выяснилось, что великая эта любовь не совсем взаимна, возлюбленный добивался не столько ее сердца, сколько сотрудничества. В последнем она категорически отказала, сердцем вроде бы тоже охладела, но у меня создалось впечатление, что остатки былой симпатии все-таки еще теплились в ее душе. Окончательно порвать с ним всякие связи она так и не решилась. Разными путями и через разных лиц передавал он ей пылкие приветы, пытался объясниться, оправдывался, даже упоминал о разводе, а Алицию от каждой невинной весточки, от каждого привета бросало в дрожь, потому как меньше всего на свете ей хотелось оказаться за решеткой, да еще в роли врага Родины. Через несколько лет подозрения с нее сняли, вернули выездной паспорт, но от своих страхов она так и не избавилась, обжегшись на молоке, дула на воду.
- Предыдущая
- 9/55
- Следующая
