Корова царя небесного [Божественная корова] - Хмелевская Иоанна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая

После случившегося уже никто из родственников и заикнуться не смел о венчании в костёле, и Элюне пришлось расстаться с мечтами о флёрдоранже и белом платье со шлейфом.

Элюня и сама не понимала, каким чудом ей удалось получить права на вождение автомашины. Ведь на дорогах стрессы, можно сказать, на каждом шагу. Должно быть, ей просто повезло, так уж сложились обстоятельства. Никаких неожиданностей, никаких пробок, никаких идиотов, что лезут под колёса или подрезают без всякого предупреждения. Видимо, сказалось и то, что летом, в период школьных каникул, город пустеет, и то, что погода стояла на редкость благоприятная. Ни разу за все время обучения Элюне не довелось замереть, и на инструктора она произвела весьма благоприятное впечатление. А потом она приобрела машину — подержанный фольксваген — горбунок, который все ещё был в состоянии самостоятельно передвигаться на удивление всей станции техобслуживания.

А купила потому, что неожиданно разбогатела под самый конец учёбы в Академии. В приступе вдохновения изобрела такую гениальную рекламу зубной пасты, что заказчик пришёл в восторг, а Элюня получила причитающийся ей процент с прибыли. В полном упоении она немедленно купила приличную квартиру, и благодаря этому ей было где жить после развода.

Поселиться с мужем в новой квартире она так и не успела, хотя квартира была рассчитана на нормальную семью с детьми. Затянулись отделочные работы, тянулись они и тянулись и так и не закончились, когда распалась основная ячейка общества. Так что в новую квартиру Элюня переехала уже одна.

Вообще— то Элюня была очень красива. При росте метр семьдесят обладала великолепной фигурой. К этому надо добавить чудесные ноги, голубые сияющие глаза и прекрасные белокурые волосы. Немного веснушек лишь усиливали её очарование.

Сама же Элюня никогда не считала себя красавицей, такой, по которой все мужчины сходят с ума. Не было в ней настырной, агрессивной сексуальности, и тем не менее муж бешено любил её целых два года. На третий вечное раздражение прикончило любовь, а последний гвоздь в её гроб забили макароны.

Следует заметить, что замуж Элюня выходила, ни о чем не думая. Она просто-напросто влюбилась в красивого парня с первого взгляда, разумеется, замерев при этом на долгое время. Из неё просто било обожание, чего Павлик не мог не оценить. Поскольку он с малолетства был воспитан брать, а не давать, ему казалось вполне естественным стать предметом преклонения. И девушка наверняка стоящая, раз сразу поняла, что он собой представляет. Вот и он, не особенно раздумывая, тут же решил разрешить ей поклоняться ему.

Чердачная мастерская двух юных художников располагала весьма ограниченными кухонными возможностями. Элюня безропотно готовила обеды на маленькой двухконфорочной газовой плитке. Правда, увлечённая работой, иногда забывала о кастрюле, и кушанье пригорало. Недолго думая, Элюня выбрасывала испорченное блюдо и тут же готовила другое, для чего под рукой всегда было определённое количество необходимых запасов. Заменитель не всегда удовлетворял Павлика, который, следует подчеркнуть, весьма любил поесть и высоко ценил качество потребляемой пищи. Какое-то время постель брала верх над столом, но такое продолжалось недолго. Павлик начал бунтовать.

Впрочем, очень скоро появились и другие поводы для конфликтов. Выяснилось, что молодой человек относится к разряду педантов, причём самой высшей пробы. Во время учёбы это как-то не замечалось. Склонность к педантизму он унаследовал от мамочки, под крылышком которой до сих пор уютно существовал. Гены, стало быть. Мальчик привык к тому, что в родительском доме все всегда находилось на своём, раз и навсегда отведённом месте, все аккуратно разложено, подштанники отглажены без малейшей складочки, пуговицы к рубашкам пришиты непременно одинаково, нитками в одну сторону. Пол должен блестеть, стакан — немедленно мыться после употребления и ставиться в шкафчик, тряпочка же для стирания пыли обязана висеть в специально отведённом месте с точностью до миллиметра. Выстиранное бельё следовало развешивать в определённом порядке, аккуратно расправленное, отчего пижамы и ночные рубашки приобретали чрезвычайно респектабельный, достойный вид. К тому же и по цвету подбирались.

Всему этому Павлика научила заботливая мамочка, и теперь вся тяжесть соблюдения порядка в доме обрушилась на Элюню. Участие же Павлика в поддержании порядка сводилась к тому, что он лишь передвигал стулья да переставлял пепельницы, причём делал это машинально, когда гены сигнализировали о нарушении симметрии.

В том, что касается порядка в доме, Элюня была не хуже других, ну, возможно, немного рассеянной. К соблюдению чистоты она привыкла, но не до такой же степени! И очень скоро, занятая учёбой и работой — а подрабатывать приходилось со второго курса, — она принялась мечтать о том, как здорово было бы поселиться в цыганском таборе или вообще на свалке. Ведь как хорошо, когда вместо пола просто утрамбованная земля!

А хуже всего, что свою привычку только получать Павлик перенёс и на секс. Ему нравилось, когда и тут его обслуживали, уговаривали, ласкали, возбуждали, а он даже вроде как немного сопротивлялся, так что любящей жёнушке следовало ещё и сопротивление преодолевать. Элюня же, будучи нормальной женщиной, ожидала инициативы от мужчины, не имела никакого понятия об искусстве обольщения и очень боялась вульгарно переусердствовать, хотя и простодушно старалась. К сексу Павлик относился так же педантично, как и ко всему остальному, сделав из супружеских ласк нечто вроде священного ритуала, в котором Элюне отводилась роль жрицы, обслуживающей своего кумира. Не очень ей нравилась эта роль, и как бы искренне она ни стремилась её сыграть, у бедняжки не очень получалось. То она забывала аккуратненьким кубиком сложить снятую с себя пижаму, то путала очерёдность эротических процедур, и часто ей доводилось — о ужас! — оказаться в постели растрёпанной, уже не говоря о тапках, кое-как сброшенных с ног, а не поставленных ровненько, носками на запад. Да, удовлетворить божество оказалось очень нелегко, никудышная жрица получилась из милой Элюни.

Естественно, все вышесказанное заставляло Павлика постепенно разочаровываться в жене, так что проклятые макароны оказались просто последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

Павлик предупредил жену, что приведёт на обед своего инвестора, на редкость скупого и прижимистого издателя, который заказал иллюстрации для целой серии детских книжек. Откровенно говоря, сам Павлик тоже был скуповат, что старательно скрывал, вот и придумал умаслить издателя домашним обедом, а не вести его в ресторан. Домашний обед, пусть даже с самым лучшим вином, все равно обойдётся дешевле.

Элюня уже поняла, что не все ладно в их браке, уже не так, как раньше, обожала супруга, но тем не менее лояльно решила постараться и попотчевать гостя на славу, приготовив своё лучшее фирменное блюдо — зразы в сметане. Павлик их обожал, издатель, как выяснилось, тоже. К зразам непременно подавались макароны.

Обед предполагался скромным, никаких закусок. Будут поданы знаменитые зразы и затем десерт — блинчики с вареньем, в горячем виде и со взбитыми сливками. Оба блюда отличались тем преимуществом, что их можно было приготовить заранее, а в нужный момент лишь разогреть. Для Элюни данное обстоятельство было весьма ценным, ибо у неё как раз была срочная работа да ещё в тот же день важная встреча с заказчиком. Вот она и приготовила с утра оба блюда, причём разумно начала со зраз, а пока те доходили на маленьком огне, спроворила и блинчики. И могла с чистой совестью отправиться по делам.

Вернулась как раз к тому времени, когда следовало поставить вариться макароны, ибо они непременно должны быть свежими, их заранее не приготовишь.

Издатель её не очень волновал, она ведь занималась рекламой, иллюстрации были Павликовой областью, но, как честная жена, решила сделать все от неё зависящее, чтобы обед издателю понравился. Раз Павлик в нем заинтересован, так и быть, постарается ублажить нужного человека, все равно деньги шли ещё в общий котёл, а развод пока лишь туманно маячил на горизонте. Хотя сама Элюня предпочла бы все-таки сохранить семью. А раз так, надо произвести хорошее впечатление и на мужа, и на его важного гостя. Толстым макаронинам вариться надо не меньше сорока минут, пока можно заняться собой.

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая