Большой кусок мира [Большой кусок света] - Хмелевская Иоанна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/47
• Следующая

— О Господи! У меня все затекло. У тебя тоже? Может, это ревматизм?

— Точно, такой особый вид ревматизма, который бывает от гребли. Ты правильно догадалась, что на первый раз многовато будет. И вдобавок я совсем испеклась и кончусь, если не выкупаюсь.

Шпулька, постанывая, встала с матраца.

— Ноги действуют! — радостно удивилась она. — И то хлеб. А как место? Можем расположиться?

Прекрасный лес совсем не годился для лагеря. В густом подлеске негде было поставить палатку, а склон создавал дополнительные трудности. Что ещё хуже, к лодке было не так-то просто подобраться, а к воде — и вовсе невозможно. Илистое дно густо поросло тростником, стоявшим в тёмной болотистой жиже.

— Трудно понять, как мы вообще умудрились ночью тут высадиться и не вляпаться в эту грязь, — заявила Тереска, сидя на корточках на стволе наклонившегося к воде дерева. — Лес есть, а все остальное ни к черту. Помоги достать лодку!

Чтобы подтянуть к берегу байдарку, стоявшую в тростнике, понадобилось полчаса каторжного труда. Просто войти в воду и преодолеть два метра оказалось невозможным. Ноги погружались в ил по колено уже на первом шагу. Второго Тереска не отважилась сделать. Пришлось вскарабкаться выше на наклонный ствол дерева и подталкивать байдарку длинной палкой к берегу, где на пне поджидала Шпулька с другой палкой. Наконец их усилия увенчались успехом.

— Раньше я была вся в поту, а теперь ещё и в грязи, — раздражённо заявила Тереска, отталкиваясь веслом от негостеприимного берега. — И кто бы мог подумать, что придётся заниматься такой акробатикой на стволе? Может, хоть зубы почистим?

— Щётки, кажется, в какой-то кастрюле на самом дне на корме. Пока всего не выгрузим, их не достать. Неужели на этих берегах нет ни одного приличного места? Есть хочу! Если не удастся где-нибудь остановиться и нормально разбить лагерь, мы долю не протянем! Тоже мне отдых…

Остров, от которого отплыли путешественницы, был буквально утыкан грозными, все запрещающими табличками. Жара усиливалась, голод тоже, южный берег упорно не хотел приближаться, ноющие мышцы отказывались слушаться, в общем — дело было дрянь. Вода жадно вцепилась в свои жертвы и упорно их не отпускала.

К единственному месту, где проклятый тростник вдруг расступался, девчонки добрались на последнем издыхании. Зато место было потрясающее. Миниатюрная лесная полянка примыкала к озеру, рядом деревянные мостки спускались к воде, в центре же, разумеется, на столбе висела табличка «Купаться запрещено». Людей поблизости не было, только на мостках стоял мальчишка лет тринадцати и стругал перочинным ножиком прутик.

Молча, без всякого обсуждения, но в немом согласии Тереска со Шпулькой, загребая левым веслом, развернули байдарку носом в камыши и остановились у кромки чистой воды. Также молча, побросав на произвол судьбы и лодку, и багаж, и весла, и одежду, обе погрузились в воду.

Полчаса спустя мир преобразился.

— Идеальное место! — радостно констатировала Шпулька, расчёсывая вымытые волосы. — Не понимаю только, почему здесь так пусто? Тут палаток пять поместится!

Мальчишка оставил в покое прутик, некоторое время задумчиво смотрел на девчонок, затем подошёл поближе и остановился на краю полянки.

— Эй, вы там! — вежливо обратился он к купальщицам. — Я бы на вашем месте в воду больше не лез. Менты тут рядом, слышите, рычат.

Тереска со Шпулькой, занятые распаковыванием вещей, одновременно обернулись к нему и застыли.

— А байдарку лучше спрятать, — предупредил юный доброжелатель. — Кто их знает, к чему придерутся.

— А что? — неуверенно спросила Шпулька.

— Почему придерутся? — запротестовала Тереска. — В чем, собственно, дело?

Мальчишка посмотрел на них с отвращением.

— Купаться здесь нельзя, — сообщил он. — И вообще это заповедник. Ничего нельзя.

— Как ничего? И останавливаться?

— И останавливаться.

— Подожди, — вмешалась Тереска, бросив вещи. — А почему нельзя купаться?

— Потому что не следят. Пляж дикий. Если бы огородили и посадили спасателя, тогда можно. А так — нет.

— Ну хорошо, а почему купаться-то нельзя?

— Боятся, как бы кто не утоп. Поставят табличку, и спокойны. Если бы не поставили, тогда сразу скандал, что вот, пожалуйста, разрешают, а тут нате вам. Утопленник. Вот и запретили. Везде запрещают, и порядок, они ни при чем. Так что, если вас поймают, сразу оштрафуют на пять сотен, а то и в участок загребут…

Тереска со Шпулькой встревоженно переглянулись.

— А если не поймают, ничего не будет? — вдруг заинтересовалась Тереска.

— Ясное дело, ничего. Здесь и захочешь, не утонешь. Разве что спьяну, да и то надо умудриться.

— Что же получается? — расстроилась Шпулька. — Нам нельзя поставить палатку и заночевать?

— Боже сохрани! За палатку сразу на учёт поставят. Патрули и на берегу, и на воде.

— А где же людям-то приткнуться?!

— Людям — нигде, а на палатки выделили. Только не здесь. На Мамрах вся эта сторона — заповедник. На Даргине ещё что-то можно найти А уж на Негочине этого добра — завались, куда ни плюнь — туристские лагеря.

Тереска, нахохлившись, огляделась по сторонам и обратилась к пацану:

— Слушай, объясни толком. Во-первых, скажи честно, не теоретически, а как на самом деле. Можно здесь хоть немного пожить и хоть завтрак съесть?

— Завтрак можно, — милостиво разрешил он. — Только огня не разводить!

— И на том спасибо А во-вторых, где этот Даргин, где Негочин и где там приличные места? Ты здешние озера знаешь?

— Ещё бы. С детства. Совсем недавно тут везде можно было делать что хочешь. Это только с прошлого года такие штучки начались. А в следующем, говорят, ещё хуже будет. Все огородят и по билетам станут пускать. На Даргин вот здесь рядом проплывёте, через Кирсайты, где пассажирские ходят. И по эту сторону, на этом берегу, с километр от острова, или чуть дальше, есть такой заливчик. С воды его почти не видно, а с берега сторожит один тип, и сразу вам скажу, что сегодня и завтра его не будет, к невесте в Варшаву умотал. Вернётся завтра вечером.

Абориген выпалил своё сообщение одним махом, но Тереска уже пришла в себя и сразу сообразила, что часть информации просто бесценна. Мальчишка оказался истинной находкой, которую следовало использовать должным образом. Присев на корточки рядом с ним на тропинке, она начала рисовать палочкой:

— Смотри. Вот наш берег. Здесь — север, здесь — юг. Сможешь нарисовать, как добраться до этого заливчика?

Пацан отобрал у неё палочку и принялся чертить Шпулька внимательнейшим образом перерисовывала схемку с тропинки на обратную сторону пресловутой автомобильной карты. Тереска старалась запомнить порядок ориентиров. Сначала пристань, потом большой полуостров, затем две высокие сосны, потом большое упавшее дерево.

Заливчик удалось отыскать уже к пяти часам вечера, сбившись с пути всего каких-нибудь три раза. У воды торчала табличка, сурово запрещавшая разбивать палатки и разводить костры, но, помня о варшавской невесте, девчонки игнорировали запрет и с чувством глубокого удовлетворения высадились на берег Наконец-то впервые можно было распаковать палатку Ни тяжёлый труд, ни ноющие мышцы не мешали удовольствию обосноваться на новом месте. Надувать матрацы было истинным наслаждением, а случайно упущенные в воду туфли, подушка и половина одеяла показались милым развлечением.

— К вечеру все высохнет, — беззаботно заметила Тереска — С этими хлопотами я совсем забыла, что надо бояться хулиганов и всяких прочих жуликов, — сказала Шпулька, собирая растущую кругом в изобилии землянику. — О, скоро и малина созреет, через неделю будет полно. По сравнению с тем, что я пережила, хулиган — просто ерунда.

— Нет такого хулигана, что помешал бы мне сегодня выспаться. Испечём на огне колбасу, если ещё не протухла. Ты давай собирай, а я займусь дровами для костра. Надо чай заварить, а то нечего будет пить.

Заготавливать топливо Тереска умела. Вокруг этого добра хватало, и уже через час она собрала солидную кучу хвороста разной толщины. Шпулька, насобирав целую кастрюльку земляники, наливала в другую воду через двойной фильтр из марли.

• Предыдущая
• 7/47
• Следующая