Бабский мотив [Киллер в сиреневой юбке] - Хмелевская Иоанна - Страница 9

• Предыдущая
• 9/53
• Следующая

Я тогда готовила главным образом макароны и рис, да ещё яйца в виде яичниц и омлетов, а Мариоля чистила картошку, от чего мой муж приходил в восторг. Он обожал картошку. Минуточку, наверное, обожает до сих пор, он ведь жив! И как Мариоля выкраивала время на эту картошку?

М-да, нашла когда предаваться воспоминаниям — аккурат в момент ограбления собственной квартиры. Наверное, так организм защищается от шока.

Телефон все не звонил, Муня пообещал вернуться только через час. В глубине души я подозревала, что он предпочитает переждать визит бандюганов на расстоянии и прийти на готовенькое, когда полиция с ними управится. Мариоля сказала то же самое вслух, но не с упрёком, а явно радуясь осторожности супруга, после чего вынула из холодильника белое вино.

— Совсем лёгкое винцо, — соблазняла она меня. — В таких катастрофических обстоятельствах малюсенький аперитив придётся очень кстати.

Полицейский слесарь не подвёл.

Проникнув в жилище, следователи убедились, что жертва занимала трехкомнатную квартиру с кухней и ванной, и внутри наблюдался самый обычный беспорядок — ничего экстраординарного. Ни раковины, забитой грязной посудой, ни следов пирушек и пьянок, в ванной кучка личного барахла, приготовленного в стирку, в одной комнате — письменный стол, заваленный кучами бумаг. Компьютер, принтер, повсюду книги, на подоконниках — слегка привядшие цветочки, одежда и бельё в шкафах напиханы кое-как, в холодильнике микроскопическое количество алкоголя, на кухонном столе — пыльный, но очень красивый букет из сухих цветов. И что примечательно, на всем лежит печать некоего обаяния.

Очарования. Хорошего вкуса. Должно быть, покойница была натурой художественной, потому что даже блузка, брошенная абы как на стул, являла ласкающую глаз композицию. Странно…

Таким же странным показался слой пыли на всем вокруг. Не сама пыль как таковая, потому что на образцовую хозяйку жертва не походила, но именно равномерность пыли. Если бы не луч солнца, упавший на письменный стол с грудой бумаг, никто и не заметил бы, насколько равномерно лежит пыль. Хозяйка могла вообще не вытирать её, но тогда пыли было бы где-то больше, где-то меньше…

— Что-то тут не так, — задумчиво заметил Бежан. — В этой квартире не было живой души по меньшей мере неделю. Она что, вообще не возвращалась домой?

— А вместе с тем все выглядит так, словно она вышла полчаса назад, — подхватил Гурский. — В ванной косметика, полотенце, халат… Вышла как обычно и что-то помешало ей вернуться?

— Помешали-то ей радикально…

— Но ведь её убили только позавчера!

— Вот потому-то и надо ко всему тут присмотреться. Кстати, отпадает предположение, что она отдала ключи уборщице.

— Уборщицы здесь и в помине не было, — решительно объявил Роберт. — Глазам я своим пока что верю. Уж пыль-то она вытерла бы в первую очередь.

— Ну хорошо, ребята, за дело…

Эксперты взялись за дело методично и спокойно.

Работа кипела уже почти час. Следователи просматривали бумаги, наваленные на письменном столе, рылись в комоде, забитом папками; техник, фотограф и эксперт по дактилоскопии занялись отпечатками пальцев, при этом эксперт все восхищался каким-то цветком, который, по его словам, цветёт совсем в другое время. Техник вынюхивал что-то в кухне, исследовал провиант в холодильнике, а выделенный ему в помощь сержант Забуй опустошал шкафчик с обувью, когда они вдруг услышали скрежет ключа — сначала в нижнем замке, потом в верхнем, а потом кто-то попытался открыть дверь.

Они не успели даже увидеть, кто пытается войти, потому что все произошло в один миг.

Дверь с грохотом захлопнулась, а особа, мелькнувшая за нею, молниеносно смылась.

— Лови! — завопил Бежан.

В погоню кинулись Роберт Гурский и сержант Забуй. Двери лифта чуть не прищемили им носы, они метнулись вниз по лестнице и купились на примитивную уловку. Лифт остановился на третьем этаже и поехал вверх. Они почти добежали до цели, но лифт ехал все-таки быстрее, и полицейские успели только заметить, как захлопываются двери квартиры на седьмом этаже.

— Квартира номер шестьдесят один, — отрапортовал по возвращении запыхавшийся Гурский. — Я попробовал вежливо постучать, но мне никто не открыл.

— Ничего, в окошко не выпрыгнет, седьмой этаж все-таки. Пусть там Забуй посидит на лестнице. Погоди-ка, куда окна выходят? На задворки? Ну и отлично: никакой лепнины нет, стенка гладкая, архитекторы на ней сэкономили.

Простыни связывать — дело долгое, хотя не мешало бы поставить там человечка, пусть посмотрит за окнами на всякий случай. Вот и ключики от квартиры нашлись…

Бежан позвонил и отдал распоряжения, очень довольный событием, которое могло принести ему новый дополнительный материал.

Именно в этот момент зазвонил его мобильник, а в двери заколотил следующий гость. Бежан выглянул в коридор и увидел двух патрульных.

Жестом он велел Гурскому выяснить у них, в чем дело, а сам занялся телефонным разговором.

— Некая Барбара Борковская минуту назад позвонила и заявила, что в её квартиру вломились бандиты, — услышал он. — Патрульная машина уже выехала, но, по-моему, Борковская — это ваше текущее дело, операция «Ива», минутку, я проверю… Адрес сходится… Простите, у меня тут написано, что Барбара Борковская — это покойница?!

— Да, покойница, — сухо подтвердил Бежан, с трудом скрывая оторопь. — Она лично звонила?

Идиотизм вопроса тут же дошёл до него, и ему стало жарко от стыда. Офицер на том конце провода тоже оторопел, потому послушно поддакнул: так точно, покойница лично звонила от соседей.

Выключив мобильник, Бежан посмотрел на Гурского и искренне обрадовался, что не у него одного отвалилась от изумления челюсть. Патруль сведения подтвердил: их сюда прислали, потому что в квартиру тридцать шесть якобы проникли взломщики; они находились совсем рядом, вот и удалось быстро приехать. Звонок поступил от владелицы квартиры, некоей Барбары Борковской. Больше им ничего не известно, а что до взломщиков, то младшего инспектора Бежана и комиссара Гурского они лично знают, так что на немедленном аресте и наручниках не настаивают.

Тем временем техник, эксперт и фотограф занимались своим делом, ни на кого не обращая внимания. Им довелось повидать и не такое, хотя убиенные жертвы нечасто звонят в полицию.

Бежан довольно быстро пришёл в себя. Проще всего было предположить, что кто-то устроил дурацкий розыгрыш, если так, то шутнику теперь не позавидуешь. Где он находится, известно — в квартире шестьдесят один. Всерьёз разозлившийся Бежан был настроен поскорее разобраться с весельчаком. Инспектор отпустил патруль, убедился, что у чёрного хода караулит его человек, проверил, что поделывает сержант Забуй, — тот сторожил двери подозрительной квартиры, и только потом Бежан перевёл дух.

— Ты вообще-то разглядел, кто там копался" ключом в замке? — спросил он Роберта.

— Нет. Я в комоде рылся. Забуй был в прихожей, а Новицкий в кухне.

Бежан вызвал техника Новицкого.

— Ты разглядел того типа в дверях?

— Не совсем. Промелькнули штаны, вроде бы брюки, одна рука в тёмном рукаве и четверть морды. И что-то рыжее на голове.

— Так мужик это был или баба?

— А холера его знает. Могло быть и так, и этак. Но если мужик, то метр в кепке на коньках, разве что мальчишка.

— А в лифте? Когда он влетел в лифт?

— Двери уже закрывались, — заметил Роберт. — На голове что-то рыжее, факт. Это и мне в глаза бросилось. И как будто в руках какой-то баул волок. Но точно не скажу, потому что промелькнуло все очень быстро, как молния.

— В сообщении говорилось, что ограбленная гражданка вернулась из поездки, значит, с багажом. Неужели кто-то ради розыгрыша станет носиться с тяжеленной сумкой? Только если этот кто-то до жути нас не любит. Меня, тебя, пана Вжещака…

— Меня все любят! — обиделся судмедэксперт. — Я симпатичный и уже столько лет ни одной девушке не изменил!

— Ну, может быть, Новицкого или Драля…

• Предыдущая
• 9/53
• Следующая