Любимцы Богини - Трошин Владимир Васильевич - Страница 7
- Предыдущая
- 7/19
- Следующая
Автобус, подняв столб пыли, вывернул на асфальт и вскоре скрылся за вершиной сопки, по которой проходила дорога. Василий огляделся. Скособоченный, почерневший деревянный навес, – по всей вероятности, заменявший то, что должно быть автовокзалом, металлическая будка кассы и несколько автобусов на покрытой щебнем площадке. Прямо через дорогу открывался вид на три девятиэтажки, у подножия которых располагался комплекс из одно и двухэтажных зданий. На одном из них даже была видна надпись «Дельфин». Так во всех флотских поселках почему-то называли столовые и рестораны. В поселке у Василия не было знакомых. Надо было думать, как ехать дальше. У одного из автобусов стояла группа военных моряков. Не упуская из виду своего чемодана и сумки, Василий подошел к ним ближе. Капитан 3 ранга, к которому он обратился с вопросом, переспросил номер войсковой части и ответил, что этот автобус идет на Новый пирс, а Василию надо в Петровск, куда автобус будет только через час.
– Вам повезло, товарищ лейтенант, – улыбаясь, добавил офицер, – сегодня воскресенье, и поэтому в обед они присылают транспорт для заступающей вахты, а так бы сидеть вам до вечера или добираться на перекладных! А вообще, езжайте с нами, мы Вам должность найдем!
Окружающие засмеялись, но Василий не растерялся, ответив, что он не против, и поедет с ними, если среди присутствующих найдутся чины способные отменить приказ министра обороны.
Веселые надводники уехали. Василий, сев на чемодан, остался ожидать свой автобус. Сидеть долго не пришлось. Кто-то хлопнул его сзади в левое плечо, да так, что если бы не правая рука, которой он инстинктивно оперся на грязную щебенку, валяться бы ему на этой самой щебенке. Кровь прилила к голове. Не обращая внимания на боль, исходящую из ладони руки, Василий оттолкнулся ею от земли и полусогнутый резко развернулся вправо, нанеся удар левой рукой туда, где как он предполагал, должен был находиться противник.
– Идиот, я же пошутил! – услышал он. Перед ним, тяжело дыша, держась за правый бок, в полной парадной форме стоял лейтенант. Такой же, как и он выпускник.
– А кто сказал, что я не шучу? – с приготовленной для удара правой, ответил разозлившийся Василий.
– Ну, хватит, мир. Квадрат! – поспешил предложить неизвестный, протягивая в знак примирения руку. Василий протянул свою:
– Василий!
Не удержался, чтобы не съязвить:
– У тебя батю не Пифагором зовут?
– Да нет! Вертинский! Александр! – ничуть не обидевшись, еще раз представился Квадрат. Приглядевшись, Василий обнаружил, что прозвище собеседника удивительно точно соответствует его фигуре. Тяжелая квадратная голова, с массивной жилистой шеей борца, лежала на внушительном квадрате плеч и мощной грудной клетке. Небольшой рост их обладателя еще больше усиливал это сходство. Во всей его фигуре чувствовалась мощь быка. Но лицо, с широким лбом, прямым носом, тонкими губами с узкой полоской рыжих усиков и мужественным подбородком, притягивало к себе и говорило о том, что их обладатель справедлив и не злопамятен.
– Инженер? – спросил Квадрат.
– А почему ты так решил?
– Своих из Баку я знаю, «Ленком» и «Фрунзе» выпускников на ТОФ не посылают, здесь «товмушников» хватает, да и они приезжают в самую последнюю очередь. Значит, ты инженер из Питера или Севастополя!
– Угадал, я из Дзержинки. А ты химик!
– Не химик, а начальник химической службы атомной подводной лодки, товарищ командир группы, – важно поправил Квадрат.
«Химон несчастный, – подумал Бобылев, – вся служба-то он и два мичмана!».
Квадрат, указывая на чемодан и сумку Василия, спросил:
– Спиртное есть?
– Нет, все уже выпито. Ты что алкаш?
– Шутишь! Просто на КПП твои вещички вывернут наизнанку и спиртное конфискуют!
– Какое удовольствие офицеру копаться в моем барахле?
– Офицеру нет, а вот матросу – да!
– А кто ему даст такое право?
– Приедешь и увидишь! Здесь нет никакого права! «Дикая» дивизия!
Все знали, что «Диким» соединение называют за царившие в нем муштровщину и солдафонство. Дивизия, из-за своего близкого соседства к штабу Тихоокеанского флота, была назначена быть показательной. Многочисленным комиссиям из Москвы, возглавляемым престарелыми генералами и маршалами, делегатам различных съездов, любопытным космонавтам представлялась единственная, ближайшая к Владивостоку, дивизия атомных подводных лодок. Что могли понять в специфике морской боевой подготовки одетые в зеленую форму, к тому же живущие воспоминаниями о прошедшей войне, высшие офицеры? Ничего! Но они могли сделать выводы по универсальному для всех родов и видов Вооруженных Сил всех стран, существовавшему, наверное, еще со времен первобытного человека, показателю – строевой подготовке. Ничто так не радовало их глаз, как прохождение колонн торжественным маршем, под звуки оркестра, с пением разудалых строевых песен. Для того, чтобы угодить бесчисленным комиссиям, командование соединения, только что пришедшие с моря экипажи, часами, в зной и стужу, под удары барабана, заставляло заниматься ненавистными строевыми занятиями. Офицеры и мичманы даже считали, что на выходе в море больше возможности для отдыха, чем на берегу. Шутники острили: «Так должно и быть. Еще Степан Осипович Макаров говорил: – В море – дома, на берегу – в гостях!».
Автобус для вахты подъехал совсем не с того направления, с которого его ожидали. Из него, оставив дверь автобуса открытой, вывалился водитель, старшина 1-ой статьи и пошел в сторону обрамляющих границы площадки хилых, покрытых плотным слоем пыли кустов сирени.
– База! – проводив старшину критическим взглядом, сказал Саша-Квадрат. – Занимаем места. Сейчас начнет подходить «народ».
Квадрат знал, что говорил. Минут через десять в «пазике» не было ни одного свободного места. Пришел старший автобуса, высокий, худой капитан-лейтенант. Спросил о водителе. Пробурчав:
– Я же его и так на два часа отпустил, – пошел искать водителя.
Потом пришел водитель и стал ждать старшего. Наконец все уладилось. Автобус тронулся. Василий задремал, и совершенно не следил за дорогой. Он только чувствовал, как поднимается на подъемах или опускается на спусках вместе с автобусом. Очнулся, услышав:
– Всем выйти для проверки документов!
На выходе из автобуса стоял дежурный старший матрос с нарукавной повязкой красного цвета с белыми буквами «Дежурный по КПП», которому выходящие предъявляли пропуска. Василий достал командировочное удостоверение и удостоверение личности. Матрос долго и старательно, беззвучно шевеля губами, изучал содержимое документов.
– Ваши вещи? – скользнув взглядом по чемодану и сумке, спросил он. Василий кивнул.
– Предъявите для досмотра!
Василий вспомнил предостережение Квадрата: «Будут искать спиртное, чтобы присвоить себе. Но у него ничего нет! Только, как потом тщательно уложенные для дороги вещи запихнуть обратно? С ним этот номер не пройдет! Тем более, его могут подвергнуть досмотру только в присутствии дежурного офицера!».
– Вызовите для досмотра дежурного по соединению! – потребовал он.
– Требуете порядка, а сами его нарушаете! Почему Вы не в форме на территории части? – в разговор вступил старшина 2-ой статьи с такой же, как и у старшего матроса, повязкой на рукаве. Он все это время стоял рядом и внимательно наблюдал за процедурой проверки.
Старшина хамил. Во-первых, въезжать на территорию дивизии и выезжать с нее в гражданке, офицерам разрешалось. Во-вторых, он не имел право делать замечание офицеру.
– Много будете знать, быстро состаритесь, товарищ старшина 2-ой статьи! – не желая ввязываться в ненужные пререкания парировал Василий.
– Пройдите с вещами на КПП! – нахмурившись, потребовал старшина. Бобылев, понимая, что спорить бесполезно, молча забрал из автобуса вещи и занес их в помещение КПП, небольшой белый домик рядом с воротами и невысоким, заканчивающимся колючей проволокой забором.
– Ну, что, будем предъявлять или ждать дежурного, товарищ лейтенант? – упиваясь собственной властью, произнес старшина, пройдя за деревянный барьер, за которым стояли стол, обитый куском неопределенного цвета линолеума, стул с поломанной спинкой и зеленый, ощетинившийся слоями отслоившейся краски, металлический сейф.
- Предыдущая
- 7/19
- Следующая
