Воительница. Сила зверя - Андерссон Дин - Страница 10

– Локит может и не знать о подземном ходе,- сделала вывод из своих размышлений Хальд.- Мертвящее заклинание, с которым мы столкнулись, скорее всего часть колдовской стены, которой опоясана крепость. Эти чары могли проникнуть и на некоторую глубину под землю.

– Я согласна,- поддержала ее Гутрун.- Если бы он знал о туннеле, то постарался бы запереть его понадежнее.

– Знал он или нет о туннеле, мы поймем, когда встретим у выхода засаду,- рассудительно заметила Песнь Крови, ускоряя шаг.- И если ему стало известно о подземном ходе, он нашел и разрушил наш тайник с запасами. А если так, нам придется убить тех, кто нас дожидается, и довольствоваться их одеждой.

– Надеюсь, что у них есть лошади,- сказала Хальд.- В противном случае, шансы на спасение есть лишь у тебя, Песнь Крови, и у тебя, Ульфхильда.

– Да,- торопливо согласилась с ней Гутрун.- Без лошадей только они могут в своем зверином облике уйти от всадников Локита, а мы с помощью нашего колдовства сумеем задержать и убить часть преследователей.

– Мы уйдем отсюда все,- резко перебила ее мать.- Вам двоим я коней обещаю.

– Но в лесу мы лошадей не оставляли, мама,- ответила Гутрун,- и если нас дожидается пешая засада, я не понимаю, откуда их нам взять…

– Тихо! - шикнула на нее Песнь Крови. Они приближались к повороту, за которым коридор шел вверх.- Погаси факел, Гутрун, а ты, Хальд, держи меч Фрейи за спиной! Мобилизуйте свою способность видеть в темноте. Еще три поворота - и мы у выхода. Свет может нас выдать, а без него мы выйдем без помехи, даже если нам готовят встречу.

Гутрун погасила факел и заклинанием задействовала свое ночное зрение. В темноте ее глаза засветились багровым пламенем магии Хель, а волшебная сила Фрейи вспыхнула в глазах Хальд золотисто-желтым светом.

Гутрун обошла мать, взяла ее за руку и повела за собой. Все быстро пошли вверх по наклонному туннелю. Наконец Гутрун остановилась и шепотом сообщила, что видит выход. Дальше они двинулись медленнее, стараясь идти как можно тише, не зная, что ждет их у выхода.

– Солдат не вижу,- объявила Гутрун. Осторожно раздвинув ветви росшей у выхода сосны, она окинула местность внимательным взглядом.

– Это еще не значит, что их там нет,- резонно возразила Песнь Крови.- Проверь, что там снаружи.

Шерсть женщины-волчицы защекотала их босые ноги, когда она скользнула мимо них к выходу. Раны ее окончательно затянулись, и она полностью восстановила свою мощь. Прижимаясь к земле, ульфбьерн бесшумно поползла вперед. Осторожно протиснувшись под нижними ветвями сосны, она тщательно принюхалась и только после этого потихоньку выползла на открытое место.

Они замерли в ожидании, но всего на несколько мгновений. Потому что почти сразу же услышали хруст снега.

– Никакой засады,- сообщила уже успевшая принять человеческий облик Ульфхильда.

Три обнаженные женщины, продравшись сквозь колючие сосновые ветки, поспешили, ежась от холода, к находившемуся неподалеку тайнику, устроенному в неглубокой пещерке. В стороне, где располагалась крепость, сквозь деревья виднелось расплывшееся по небу зарево. Это догорал подожженный женщиной-оборотнем общий дом.

Песнь Крови с Ульфхильдой принялись растаскивать камни, освобождая вход в тайный склад, а тем временем две колдуньи, посовещавшись, объединили усилия, чтобы создать еще один волшебный заслон, способный укрыть их от магического чутья Локита.

Когда вход в тайник был открыт, воительница отвела в сторону Ульфхильду и завела с ней тихий разговор.

Проклиная холод, Гутрун с Хальд торопливо искали одежду. Чтобы дело шло быстрее, Хальд отложила меч. Как только она выпустила его из рук, он перестал излучать золотистый свет. Но колдуньи могли продолжать поиски почти в полной темноте благодаря своему ночному зрению.

Вскоре на них оказались теплые, но плохо подогнанные коричневые шерстяные штаны, туники, меховые сапоги, рукавицы и подбитые мехом плащи с капюшонами. Затем они выбрали ремни с ножнами и закрепили их на спине так, чтобы рукоять меча выступала над правым плечом. Гутрун взяла себе еще и щит, также укрепив его на спине, потом она бросила недоуменный взгляд на мать, не понимая, почему та не торопится одеваться.

Обнаженная Песнь Крови продолжала свой разговор с Ульфхильдой. Женщина-ульфбьерн, одобрительно кивая, с заметной гордостью сжала ее плечо.

Воительница посмотрела на два огонька - светящиеся колдовским огнем Хель глаза дочери.

– Подбери для меня одежду и ножны с ремнями для моего меча,- распорядилась она, втыкая меч в снег у своих ног.

– А мне нужен топор, из одежды достаточно плаща,- сказала Ульфхильда.

Гутрун поняла, что задумала мать, и догадку ее подтвердила отразившаяся на лице Песни Крови внутренняя борьба.

Воительница взглянула на окрашенное огнем небо над лагерем. Ей казалось немного странным, что они все еще не слышали шума погони. Но не приходилось сомневаться, что Локит уже пустился на их поиски, узнав, скорее всего, куда выходит подземный ход.

– Вы собираетесь обе принять звериный облик и везти нас с Хальд на себе. Я - против,- горячо заговорила Гутрун.- С тяжелой ношей вы не сможете быстро бежать, и это уменьшит ваши шансы уйти от погони. Зачем нам четверым попадать в плен? Мы с Хальд будем, насколько возможно, отвлекать Локита, и вы тогда сможете…

– Довольно,- не дала ей договорить Песнь Крови.- Если ты откажешься поступить, как велю, я останусь здесь, чтобы сражаться рядом с тобой.

– И я сделаю то же,- поддержала ее Ульфхильда.- Но мы с легкостью можем нести вас,- заверила их она.- Как только мы перевоплощаемся, сила Одина вливается в наши жилы, делая наши мышцы выносливее, чем у обычных зверей.

– Мне приходилось слышать предания о колдуньях, разъезжавших верхом на волках, со змеями вместо поводьев,- вступила в разговор Хальд.- Но думаю, что в этих выдумках была и доля правды.

– Да уж,- рассмеялась Ульфхильда.- Но надо уточнить, что волки были не простые, а оборотни, а насчет змей - это уже слишком.

– Стоит рискнуть, Гутрун,- приняла решение Хальд.- Если Локит окажется в опасной близости, тогда еще можно вести спор, кому оставаться. А пока все тихо, давайте попытаемся. Посмотрим,

возможно, все удастся.

– Мы теряем время,- заворчала Песнь Крови.- Дочь, скорее выбери для меня одежду и ремни с ножнами, пока я сосредоточусь на… на превращении.

– Ты к этому привыкнешь, Черная Волчица,- подбодрила ее Ульфхильда.- И будешь думать о своей способности с гордостью, и она перестанет смущать и огорчать тебя.

– Для меня не имеет значения, стыд я почувствую или гордость, если от этого зависит жизнь моей дочери,- холодно возразила воительница.

Гутрун захлестнул водоворот чувств. После того как служительница Хель ведьма Тёкк пробудила в ней силы Тьмы, Гутрун долго и упорно боролась, стараясь принять, подчинить своей власти и научиться владеть этими силами, часто переполнявшими ее душу стыдом. Однако мать, привыкшая решать возникавшие проблемы без долгих колебаний, тем не менее не хотела признавать разбуженного в ней зверя и отказывалась тренироваться в умении его вызывать. Гутрун прекрасно знала, какое отвращение вызывает у матери это превращение. Но теперь ради ее спасения та переборола себя и приготовилась воспользоваться своими возможностями ульфбьерна, которых так стыдилась.

– Я люблю тебя, мама,- шепнула Гутрун, в порыве чувств торопливо обнимая Песнь Крови, и, не давая матери упрекнуть ее в том, что она теряет время, Гутрун стала быстро отбирать одежду и ножны с ремнями, как и просила воительница. Хальд уже нашла для Ульфхильды плащ и боевой топор, собрала в дорогу провиант.

– Позволь зверю проявиться в тебе, Меченная Рунами,- с мягкой настойчивостью в голосе наставляла Ульфхильда.- Пусть тобой овладеют силы Одина, как в тот день, когда ты сражалась в лесу с всадниками Смерти.

– Я очень хорошо помню то чувство,- с явным отвращением ответила Песнь Крови и сосредоточилась, чтобы, убрав созданную ее волей преграду, выпустить зверя из тайников сознания и души. Шрамы от выжженных рун снова жгли горло. Скрежеща зубами, воительница превозмогала боль, но на смену одной пришла другая, когда ее кости и плоть стали изменяться, превращая ее в диковинных размеров зверя, покрытого черной шерстью, телом напоминавшего волка, но на волчьей голове вместо морды у чудовища было заросшее шерстью человеческое лицо с острыми, как кинжалы, клыками.