Эльфийская звезда - Уэйс Маргарет - Страница 25
- Предыдущая
- 25/78
- Следующая
Ко времени брачной ночи даже Дарндран будет хорош!
(Я совсем не уверена в том, что продержусь так долго. Я не думаю, что ты это замечал, но один из наших рабов — весьма примечательный образчик. С ним интересно поговорить, и он немного учил меня этому своему звериному языку. Кстати, о зверях. Как ты думаешь, правда ли то, что говорят о людских мужчинах?) Извини, что последние строки смазались. В мою комнату вошла Калли, и мне пришлось спрятать письмо под одеждой прежде, чем высохли чернила. Можешь представить себе, что бы она сделала, если бы прочитала эти последние строки?
По счастью, у нее нет повода для беспокойства. Мне не верится, что я могу завести любовную связь с человеком. Только не обижайся, Пайтан, но как ты можешь прикасаться к ним? Я полагаю, что у мужчин с этим все иначе.
Ты удивляешься, что Калли здесь делала в ветровремя? Ей не давали заснуть ракеты.
Кстати, о ракетах. Жизнь в доме стала куда хуже с тех пор, как ты уехал. Папа вместе с этим чокнутым волшебником проводят все трудовремя в подвале, готовя ракеты, и все темновремя во дворе, запуская их. Я уверена, что мы поставили рекорд по количеству сбежавших от нас слуг. Калли была вынуждена заплатить изрядные суммы нескольким семьям, живущим ниже, их дома были подожжены. Папа с волшебником запускают ракеты вверх, видишь ли, чтобы этот «человек с, забинтованными руками» увидел их и понял, куда садиться.
Ох, Пайтан, я уверена, что ты смеешься, а это очень серьезно. Бедная Калли чуть ли не рвет на себе волосы от отчаяния, и, боюсь, мне не намного легче. Конечно, она беспокоится о деньгах и бизнесе, а тут мэр еще пришел с петицией, требует избавиться от дракона…
Я сильно боюсь за папу. Хитрый старикашка совершенно заморочил ему голову и убедил в этой ерунде насчет корабля и встречи с мамой среди звезд. Папа только об этом и толкует. Он так возбужден, что не желает есть и день ото дня худеет. Мы с Калли знаем, что старый волшебник преследует свои цели — может, хочет сбежать с папиными деньгами. Но если это так, он ничем не выдал пока что своих намерений.
Калли дважды пыталась откупиться от Зифнеба — или как он там себя называет, предлагая ему больше денег, чем большинство людей видело за всю жизнь, чтобы он ушел и оставил нас в покое. Старик взял ее за руку и с печальной миной сказал ей: «Но, моя дорогая, скоро настанет день, когда деньги не будут иметь значения».
Не будут иметь значения! Деньги не будут иметь значения! Калли и до этого думала, что он сумасшедший, а теперь она уверена, что он опасный маньяк и его нужно где-нибудь запереть. Я думаю, она бы так и сделала, но боится того, как это повлияет на папу. К тому же дракон совершенно распустился и обнаглел.
Помнишь, как старик околдовал эту тварь? (Орн знает как и зачем). Мы сидели за завтраком, когда снаружи вдруг поднялась суматоха, дом затрясся, как будто готов был развалиться на части, ветви деревьев затрещали, мох просел и в окно столовой заглянул горящий красный глаз.
— Еще один оладушек, старик! — раздался страшный шипящий голос. — С медом.
Тебе нужно потолстеть, дурачина. Как всей это пышненькой, сочной пище рядом с тобой!
Дракон щелкнул зубами, с его раздвоенного языка текла слюна. Старик побледнел, как привидение. Немногие еще остававшиеся у нас слуги с визгом бросились в двери.
— Ага! — закричал дракон. — Закуска на скорую ногу!
Глаз исчез. Мы побежали к парадной двери и увидели, что дракон готовится проглотить повариху!
— Нет, только не ее! — заорал старик. — Она творит чудеса с цыплятами! Лучше попробуй дворецкого! Всегда его не любил, — сказал он, обернувшись к отцу. — Самодовольный парень.
— Но, — подал голос бедный папа, — вы не можете позволить ему съесть наших слуг!
— А почему бы нет? — взвизгнула Калли. — Пусть съест нас всех! Тебе-то какое дело?
Видел бы ты ее в тот момент, братец. Это было устрашающее зрелище. Она вся напряглась и застыла, руки сложила на груди, лицо как из камня высечено. Дракон, казалось, играл со своими жертвами, гоняя их как овец, смотрел, как они ныряют за деревья, и нападал, когда они выбегали на открытое место.
— Что, если мы позволим ему съесть дворецкого, — нервно сказал старик, — и, может, еще пару лакеев? Уступим, так сказать?
— Боюсь, н-не выйдет, — ответил бедный папа, трясясь как лист.
— Старик вздохнул.
— Полагаю, вы правы. Нельзя злоупотреблять гостеприимством. Какая жалость. Эльфов так легко переваривать. Ну ладно. Хотя он всегда голоден. — И старик начал засучивать рукава — А вот гномы… Я никогда не позволял ему есть гномов после того раза. Мучился с ним всю ночь. Посмотрим. Как же там начинается это заклинание? Посмотрим. Так, мне нужен шарик из помета летучей мыши и щепотка серы. Нет, постойте. Я спутал заклинания.
Старик прогуливался по лужайке, совершенно спокойный среди всего этого хаоса, и бормотал себе под нос насчет мышиного помета! Но тут набежали горожане с оружием.
Дракон обрадовался, увидев их, и заорал что-то вроде: «Закусь на любой вкус». Калли так и стояла на пороге, пронзительно выкрикивая: «Ну ешь нас всех!» Папа ломал руки, пока не рухнул в шезлонг.
Мне стыдно признаться, Пайт, но я начала смеяться. С чего бы это? Должно быть, это какой-то ужасный недостаток, который заставляет меня хихикать в самый неподходящий момент, среди всеобщего несчастья. Всем сердцем я желала, чтобы ты был там и помог, но тебя не было. От папы толку не было, да и от Калли тоже. Отчаявшись, я выбежала на лужайку и ухватила старика за руку, когда он как раз воздел ее к небу.
— Вы что, не собираетесь петь? — спросила я. — Ну, знаете, что-то про Бонни Эрла, «трам-тарирам, Бонни Эрл»!
Это было все, что я запомнила из той проклятой песенки. Старик заморгал, лицо его просветлело. Потом он повернулся кругом и уставился на меня, выпятив бороду. Дракон тем временем гонял горожан по лужайке.
— Что ты пытаешься сделать? — гневно спросил он. — Хлеб у меня отбиваешь?
— Нет, я…
— «Не лезь в дела волшебников, — процитировал он, — они капризны и на гнев скоры».
Как сказал один приятель-колдун. Хорошо дело знал и в драгоценностях толк понимал. Да и в фейерверках тоже. И не надутый франт, как этот Мерлин. Как же его звали? Рейст… Нет, этот был раздражительный молодой человек и все время кровью кашлял. Отвратительно.
Того звали Гэнд-как-то-там.., или…
Я дико захохотала, Пайт! Я ничем не могла помочь. Я ничегошеньки не понимала, что он там бормочет. Это было так нелепо! Должно быть, я и в самом деле испорченное создание.
— Дракон! — Я схватила старика и так тряхнула его, что зубы клацнули. — Останови его!
— Ну да, тебе-то легко говорить. — Зифнеб затравленно посмотрел на меня.
— А мне с ним потом жить!
Издав тяжкий вздох, он начал петь высоким дрожащим голоском. Точно как в тот раз, дракон поднял голову и уставился на старика. Глаза твари сверкнули, и вскоре он стал раскачиваться под музыку. Вдруг дракон вылупил глаза и потрясенно уставился на старика.
— Сэр! — прогрохотал он. — Что вы делаете на лужайке в исподнем? Вы что, стыд потеряли?
Голова дракона протянулась через лужайку и нависла над бедным папочкой, который забился под шезлонг. Горожане, видя, что тварь отвлеклась, стали поднимать оружие и подкрадываться.
— Простите, господин Квиндиниар, — сказал дракон низким голосом. — Все это моя вина! Я не смог остановить его прежде, чем он выскочил в таком виде.
— Тут он перевел взгляд на старика. — Сэр, я приготовил розовый утренний халат, штаны и желтый…
— Розовый халат! — вскричал старик. — Ты когда-нибудь видел Мерлина, бродящего вокруг Камелота и произносящего заклинания в розовом халате? Нет, клянусь пятнистой жабой, не видел! И ты не остановишь меня…
Я пропустила дальнейший разговор, поскольку мне пришлось убеждать горожан разойтись по домам. Не то чтобы я не хотела избавиться от дракона, но мне было совершенно очевидно, что их жалкое оружие не может причинить ему серьезного вреда, разве что разрушит чары старика. Как раз вскоре после этого, во время завтрака, явился этот мэр с петицией.
- Предыдущая
- 25/78
- Следующая
