Драконы летнего полдня - Уэйс Маргарет - Страница 9
- Предыдущая
- 9/142
- Следующая
Как гласят наши предания, некогда в бесконечном пространстве обитали три божества: Паладайн, Такхизис и Гилеан. Они происходили от Хаоса, Отца Всего и Ничего. Паладайн являлся старшим среди них, сыном послушным и совестливым.
Гилеан был средним сыном, склонным к раздумьям и созерцательности. Такхизис – младшая и, как считают, самая любимая. Ее отличали беспокойный характер, честолюбие, частые приступы скуки. Такхизис хотелось возвыситься над братьями, но все ее попытки добиться первенства ни к чему не приводили. Воля Паладайна и трезвомыслие Гилеана смиряли ее амбициозность. Таким образом, мы, эрды, думаем, что тот мир, в котором все мы живем, мир Кринна со всеми его обитателями, образовался благодаря интригам Такхизис. Она могла быть обаятельной, была способна здраво мыслить, когда сама этого хотела. Такхизис обратилась к своим старшим братьям с предложением создать мир и населить его одушевленными существами-спиритами. Паладайна она подкупила мыслью о том, что эти спириты внесут порядок, организацию и стройность в окружающее их, полное сумбура пространство. Паладайн уже долгое время мучился сознанием бесцельности и бессмысленности своего существования. Поэтому он и его супруга Мишакаль, заинтересованные идеей, дали свое согласие.
– Конечно, Родитель обо всем этом знает, – то ли вопрошая, то ли утверждая, произнес Паладайн. – Ты получила его одобрение…
– Конечно, дорогой брат, – подтвердила Такхизис. Паладайн определенно догадывался, что сестра лжет. Но желание создать упорядоченный и разумный мир взяло верх. И он закрыл на ложь глаза. Потом Такхизис обратилась к Гилеану. Его она обезоружила перспективой наблюдения и изучения созданий, не имеющих ничего общего с богами: как поведут себя эти одушевленные существа в той или иной ситуации. Гилеану такая возможность показалась очень привлекательной. Так как он не имел супруги, с которой можно было бы посоветоваться (у нас нет сведений, что с ней произошло), Гилеан обратился к богу Зивилину, обитателю запространства. Зивилин существовал во всех планах бытия и во все времена. Он посмотрел вперед, назад; направо, налево; вверх, вниз… И сказал, что идея недурна. Вслед за ним согласился и Гилеан. Заручившись согласием братьев, Такхизис приступила к осуществлению своего намерения.
В одном из запространств обитал бог Реоркс. Почти ничего не известно о его прошлом. По слухам, имело место какое-то несчастье, после чего Реоркс избегал общения с кем бы то ни было из Вечных. Он вел одинокую, отшельническую жизнь, проводя все время в кузнице. Реоркс мог творить вещи необыкновенно замечательные и прекрасные, страшные и ужасающие. Творчество было его страстью.
Он не искал применения вещам, которые создавал, и потом просто выбрасывал им сотворенное. Время от времени мы видим эти обреченные на забвение предметы. Мы называем их падающими звездами. Такхизис не обошла похвалами творения Реоркса.
– Только ужасно жалко, что ты их выбрасываешь! – сказала она. – У меня есть к тебе предложение… Ты создашь нечто такое, что тебе никогда не наскучит. Напротив – будет служить источником непреходящего, непрестанного интереса. Ты сотворишь целый мир, и этот мир будет населен живыми существами.
Ты обучишь их всему, что умеешь сам. Реоркса идея пленила: наконец плоды его страстного увлечения найдут применение. Он охотно принял предложение.
– Ты обсудила свой план с Родителем? – спросил он.
– Иначе я бы и не побеспокоила тебя, – ответила Такхизис. Прямой и бесхитростный Реоркс даже представить себе не мог, что Такхизис способна лгать.
Боги сошлись все вместе: Паладайн и Мишакаль, Гилеан с единственной дочерью, Такхизис с супругом Саргоннасом. Присутствовали и их дети. Реоркс установил свою наковальню, поместил на нее раскаленный бесформенный кусок металла, и во мраке вечно длящейся ночи раздался первый удар молота. Тут братья и прозрели, увидев все в истинном свете. Такхизис и думать не думала советоваться с Хаосом, Отцом Всего и Ничего. Более того, она скрывала свой замысел привнесения в Пространство порядка. И братья теперь прекрасно это понимали. Хаос-отец мог бы устроить основательную трепку своим чадам, но, как иногда поступают взрослые, решил, что будет лучше преподнести им урок.
– Пожалуйста, можете создавать свой мир, – пророкотал он, – но и я уж похлопочу, чтобы разгорелись вражда и раздоры между вами и теми, в кого вы вдохнете жизнь. Дело сделано: искры, брызнувшие из-под молота Реоркса, превратились в звезды. От звездного света зародились живые существа. И тут уж фантазия Реоркса не знала удержу. Но очень скоро все почувствовали реальность угроз Хаоса-отца. Такхизис хотела, чтобы созданные существа-спириты находились в полном ее подчинении, выполняли все ее приказания и прихоти. Паладайн желал их видеть под собственной опекой, уж он-то воспитает спиритов и выведет на путь праведности и порядка. Гилеан не одобрял как стремление сестры, так и намерения брата. Ему хотелось сделать существа свободными, имеющими право выбирать то, что им самим нравится. Тогда жить в мире станет гораздо интереснее.
Родственники грызлись и ссорились. В склоку были втянуты их дети и другие боги.
Разразилась Война Всех Святых. Хаос, Отец Всего и Ничего, потешался, и смех его был ужасен. Через некоторое время и Паладайну, и Гилеану стало ясно, что война может привести к полному уничтожению всего ими созданного. Заключив союз, им удалось склонить сестру к переговорам, а затем и к принятию соглашения. Они уговорились управлять новым миром сообща, соблюдая при этом в отношениях между собой своеобразный баланс, борясь тем самым с проклятием Хаоса-отца. Они также решили дать спиритам то, что позволило бы им жить, радоваться и процветать в новом мире. Паладайн наделит их стремлением организовывать, регулировать, контролировать. Это поможет им уменьшить степень зависимости от внешнего мира, поможет упорядочить жизнь. Такхизис поделится с ними честолюбием и неуемным желанием, для того чтобы спириты не ограничивались только подчинением себе мира, но делали его лучше и совершенствовали самих себя. Гилеан предоставит им право выбора: у существ будет свобода принимать свое собственное решение. Все эти вещи сами по себе хороши, но только до того момента, пока не начинают видоизменяться, переходить в свои крайние формы. Стремление упорядочивать, контролировать со временем обращается в боязнь что-либо менять, в нежелание и подавление нового. Честолюбие перерастает в оголтелое желание властвовать, порабощать. Неуемность желаний ведет к одержимости, которая проявляется в жадности, скупости, похоти, зависти. Крайней формой свободы является анархия.
По воле воображения богов спириты обрели физическое воплощение. Любимой, идеальной, расой Паладайна стали эльфы, для которых нет большего удовольствия, чем видеть природу подконтрольной, преобразованной по своему разумению. Живут они долго и почти не меняются с течением времени. Такхизис стала покровительницей расы необычайно красивых созданий, столь же честолюбивых и эгоистичных, как она сама. Это были людоеды-великаны. Чем больше они жаждали и вожделели, тем быстрее утрачивали свою прежнюю исключительную красоту. По мере того как рос аппетит их желаний, красота утрачивала прежнюю исключительность.
Но они были сильными и мощными. Мы, эрды, вполне можно сказать – творение Такхизис, так как изначально сами являлись людоедами-великанами. Мы из числа тех, кто, еще будучи людоедами, видели, что происходит, и обратились за помощью к Паладайну. Он посодействовал нашему разрыву с Королевой Тьмы, но стоило нам это очень дорого. Чтобы снова не впасть в соблазн желаний, нам пришлось исключить какое-либо соседство с другими расами. Нам предстояло стать отшельниками, находящими усладу в таком образе жизни, хранителями одиночества.
Даже общение, необходимое для производства потомства, должно было превратиться в мучительное испытание. Но мы пошли на эти условия, лишь бы не уподобиться участи племени людоедов. И так сложилось, что мир почти ничего о нас не знает, а то, что ему известно, далеко от действительности. Результатом творения Гилеана стали люди. У них самый непродолжительный срок жизни, и они более всех склонны к переменам. Хаос-отец, потехи ради и для большего беспорядка и сумятицы, создал животных. Он немало обескуражил своих отпрысков тем, что многих из этих тварей наделил, в сравнении со спиритами, очевидными преимуществами. Так возникли драконы, долго живущие, чрезвычайно опасные существа, обладающие разумом, большой силой и способностями к магии. С появлением драконов на Крите его обитатели вынуждены были либо сражаться с ними, либо выступать на их стороне. Таким образом, в мире почти установилось равновесие. Эльфы считали себя воплощением «добра», людоеды для всех олицетворяли «зло». (Любопытно отметить, что с точки зрения людоедов все было как раз наоборот.) Люди, оказавшись между этими полюсами, периодически становились союзниками то тех, то других. В итоге люди, совместившие в себе честолюбие, стремление властвовать, необъятность желаний, свободу выбора, – явились теми существами, которые, то с выгодой для себя, то себе во вред, продолжают со времени своего возникновения создавать и разрушать, менять и видоизменять. Это называется прогрессом. Тогда же появляется магия… Дети богов росли вместе и поэтому подружились: Солинари – сын Паладайна и Мишакаль, Нуитари сын Такхизис и Саргоннаса, и Лунитари – дочь Гилеана. Все боги обладают магической силой, но в этих детях наклонности к волшебству проявились особенно ярко, благодаря их самоотдаче и любви к искусству магии. Общее пристрастие их крепко связывало между собой, несмотря на то что во всем остальном они были очень несхожи. С началом Войны Всех Святых дети оказались в затруднительном положении: каждый из родителей требовал себя поддержать. Но молодежь беспокоило то, что война может погубить магию. Они, поклявшись до конца оставаться верными своей страсти и не изменять дружбе, покинули пантеон богов и, приняв образы смертных, объявились на Кринне. Каждый из них нашел среди смертных последователя и наделил его даром творить чудеса. Этот дар мог передаваться от одного другому, и в случае необходимости смертный, им обладающий, имел возможность обратиться к богам за помощью. Вскоре братья с сестрой оставили Кринн, но их влияние на мир не утратилось. Они вознеслись в небо, и каждый немигающим оком наблюдал, как смертные пользуются их дарами.
- Предыдущая
- 9/142
- Следующая
