Драконье крыло - Уэйс Маргарет - Страница 15

• Предыдущая
• 15/96
• Следующая

– Да? А как ты тогда пойдешь? Что, тащить тебя прикажешь? – фыркнул копарь. – Вот было бы зрелище! А ведь ты, голубчик, не перышко! Убери руки. Есть у нас одна пара наручников, кругов тридцать назад завели, но мы их с собой не взяли. Мы иногда надеваем их на юнцов, которые шибко разбушуются. А то еще, бывает, родители их одалживают, чтобы припугнуть своих сорванцов.

Лимбеку самому неоднократно угрожали этими наручниками в дни его беспокойной юности. Он окончательно пал духом.

– Вот и еще одна юношеская иллюзия развеялась, как сон, – грустно сказал он себе, направляясь в прозаическую тюрьму, охраняемую бдительной кошкой.

Начало карьеры мученика вышло не очень удачным.

Лимбек знал, что во Внутро, столицу Древлина, его повезут скоролетом. Раньше он ни разу не ездил в скоролете. Никто в его обделении не ездил. Когда его вели к скоролету, в толпе, собравшейся поглазеть на него, слышалось немало возмущенных реплик о том, что вот, мол, возят всяких там преступников, а честному гегу не сунуться.

Лимбек, слегка задетый тем, что его причисляют ко «всяким преступникам», поднялся по ступенькам и залез в блестящий медный ящик с окошками, поставленный на множество металлических колесиков, которые катились по металлическим рельсам. Лимбек достал из кармана очки, зацепил за уши тоненькие проволочные дужки и принялся разглядывать толпу. Джарре он увидел сразу, хотя она была закутана в широкий плащ с капюшоном. Обмениваться знаками было бы сейчас опасно, но Лимбек решил, что ей не повредит, если он незаметно пошлет ей воздушный поцелуй.

В конце платформы стояли двое. Лимбек с изумлением признал в них своих родителей. Поначалу он растрогался, решив, что они пришли проводить его. Однако, увидев радостную улыбку на лице своего отца, закутавшегося в огромный шарф, чтобы никто его не узнал, Лимбек понял, что его родители пришли сюда вовсе не из любви к своему детищу, а лишь затем, чтобы удостовериться, что в последний раз видят своего непутевого сынка, который всю жизнь доставлял им одно сплошное беспокойство и неприятности. Лимбек вздохнул и снова сел на деревянное сиденье.

Водитель скоролета, обычно именуемый «скоростник», мрачно оглянулся на пассажиров: Лимбека и копаря, который сопровождал его. Остановка в Хете была неурочной, скоростник выбился из графика и не хотел терять времени. Увидев, что Лимбек снова встает – ему показалось, что в толпе мелькнул его старый школьный учитель, – скоростник забросил свою бороду, аккуратно расчесанную надвое, на плечи и потянул одну из множества торчавших перед ним металлических рукояток. Металлические руки, торчащие из потолка вагончика, потянулись вверх и вцепились в кабель, висящий над вагоном. Полыхнула бело-голубая вспышка, пронзительно загудела гуделка, и скоролет рванулся вперед в треске электрических разрядов. Медный ящик грохотал и раскачивался, металлические руки, сжимавшие кабель, угрожающе трещали, но скоростник не обращал на это внимания. Он передвинул еще один рычаг, и машина набрала скорость. Лимбек за всю свою жизнь не испытывал ничего подобного.

Скоролет был создан давным-давно. Его устроили Менежоры для блага Кикси-винси. Менежоры исчезли неведомо куда, но скоролет продолжал работать

– Кикси-винси поддерживала его на ходу, как и самого себя. А геги жили затем, чтобы служить им обоим.

Каждый гег был членом обделения – клана, живущего в одном городе и услуживающего одной из частей Кикси-винси с тех пор, как Менежоры привели гегов на этот остров. Каждый гег делал то же, что делал его отец, и отец его отца, и отец отца его отца.

Геги работали хорошо. Они народ искусный, ловкий и добросовестный. Но с воображением у них туговато. Каждый из гегов умел служить только своей части Кикси-винси и совершенно не интересовался тем, как у работают остальные части. И никто из них не спрашивал, зачем они делают то или это. Обычному гегу никогда не приходило в голову поинтересоваться, зачем крутить крутилку, почему черная стрелка на гуделке никогда не должна заходить за красную отметку, почему дергалку надо дергать, толкалку толкать, а загогулину двигать взад-вперед. Но Лимбек был необычный гег. Задавать вопросы о делах и целях великой Кикси-винси считалось богохульством и могло вызвать гнев жирцов – местных священнослужителей. Исполнять свои обязанности так, как учили тому учителя, и исполнять их хорошо, – вот что было высшей целью для большинства гегов. Они надеялись, что за это их (или, по крайней мере, их детей) примут в царства небесные. Но Лимбеку этого было мало.

Когда первый восторг от того, что они мчатся с такой бешеной скоростью, улегся, Лимбек задумался, и постепенно эта поездка стала производить на него угнетающее впечатление. В окна хлестал дождь. Из клубящихся туч вырывались молнии – настоящие молнии, не голубые вспышки Кикси-винси. Временами они ударяли совсем рядом, заставляя медный ящик трястись и подпрыгивать. По крыше стучал град. Скоролет мчался сквозь огромные сооружения Кикси-винси и, как казалось Лимбеку, предоставлял наглядный обзор угнетенного положения гегов.

Вечный сумрак подземелий рассеивали лишь огни гигантских печей. И Лимбек видел свой народ – темные приземистые фигурки на фоне алого зарева. Все они работали на Кикси-винси. Это зрелище пробудило в душе Лимбека священный гнев. Лимбек лишь теперь осознал, что, пока он был занят делами СОППа, этот гнев почти угас. Он ощутил угрызения совести.

И теперь он был счастлив, что этот гнев снова разгорается в нем. Гнев придавал ему сил. Лимбек уже начал обдумывать, как можно использовать это в своей речи, когда голос его спутника прервал его размышления.

– Что вы говорите? – переспросил Лимбек.

– Я говорю, красота какая, верно? – повторил копарь. Он взирал на Кикси-винси с нескрываемым восхищением.

«Ну вот! – подумал взбешенный Лимбек. – Нет, когда я окажусь перед верховным головарем, я им все расскажу!..» ***

– …Вон отсюда! – вскричал учитель. Борода у него встала дыбом – так он рассердился. – Убирайся отсюда. Лимбек Болтокрут, и чтобы я больше не видел твоих очков в этом классе!

– Не понимаю, чего вы так сердитесь, – пожал плечами юный Лимбек, вставая с места.

– Во-он! – заорал старый гег.

– Я же только спросил…

Но тут наставник ринулся на него, размахивая гаечным ключом, и ученику пришлось обратиться в позорное бегство. Четырнадцатилетний Лимбек покинул школу столь поспешно, что не успел даже нацепить очки, и потому у красного рычага свернул не в ту сторону. Он открыл дверь, за которой, как он думал, должен оказаться коридор, ведущий на рыночную площадь, но в лицо ему ударил порыв ветра, и Лимбек понял, что эта дверь ведет в Снаружу.

Юный гег ни разу не бывал в Снаруже. Над Древлином каждый час проносятся ужасные бури, поэтому геги предпочитают не покидать своего подземного города и Кикси-винси. Весь остров был изрыт тоннелями и застроен крытыми коридорами, так что можно было обойти весь Древлин, ни разу не высунув носа в Снаружу. Те, кому надо было быстро добраться из одного города в другой, пользовались скоролетом или гегавейторами. Так что очень немногие геги появлялись в Снаруже.

Лимбек нерешительно постоял на пороге. Перед ним расстилался унылый пейзаж, выметенный ветрами и щедро политый дождями. Ветер и сейчас был сильный, но буря на время улеглась, и сквозь вечные тучи сочился слабый серенький свет – все, что доставалось Древлину от Соляруса. Так что мрачный ландшафт Древлина сейчас выглядел довольно приятным. Вокруг крутились, вращались, ходили взад-вперед колеса, рычаги и лапы Кикси-винси. Облака пара поднимались вверх, к тем облакам, что клубились в небе. Так что Лимбеку жутковатый и унылый пейзаж Древлина, изрытого ямами и канавами и засыпанного отвалами, показался весьма заманчивым (тем более что без очков он видел лишь занятные расплывчатые пятна грязноватого цвета).

• Предыдущая
• 15/96
• Следующая