Наследие Темного Меча - Хикмэн Трэйси - Страница 5

• Предыдущая
• 5/75
• Следующая

— Простите меня, отец, — сказал наконец Мосия. — Я не собирался сворачивать на эту старую дорогу, которая, надо признать, давным-давно заросла травой и больше никуда не ведёт. Прошло уже двадцать лет. Та юная двадцатилетняя девушка стала зрелой сорокалетней женщиной. Она научилась ходить, научилась справляться самостоятельно с тем, что прежде за неё делала магия. Она научилась жить в этом мире. Может быть, она даже начала верить чему-то из того, в чём убеждали её земляне. Тимхаллан теперь для неё всего лишь прекрасное воспоминание, более реальное во сне, чем наяву. И если поначалу она отчаянно цеплялась за надежду когда-либо вернуться в прекрасный волшебный мир — кто может винить её в этом?

— Прекрасный волшебный мир… Да, конечно, — кивнул Сарьон. — Но в том мире было немало и неприглядного и отталкивающего. И это неприглядное, уродливое тем более отвратительно, что его существование отказываются замечать.

— Уродливое было в сердцах людей Тимхаллана — разве не так, отец? — спросил Мосия. — Но не в самом мире.

— Правда, истинная правда, — со вздохом согласился Сарьон.

— И это уродливое никуда не исчезло, оно по-прежнему таится в нас, — продолжил Мосия, но на этот раз его голос прозвучал по-иному, с таким внутренним напряжением, что мы с Сарьоном переглянулись и затаили дыхание, почувствовав приближение чего-то ужасного.

— Вы ведь уже много лет не возвращались в лагеря переселенцев, — внезапно сказал Мосия.

Сарьон покачал головой.

— Вы не связывались ни с принцем Гаральдом, ни с кем-нибудь другим? Вы в самом деле ничего не знаете о том, что происходит с нашим народом?

Сарьону явно было стыдно в этом признаться, но он вынужден был вновь отрицательно покачать головой. В это мгновение я отдал бы все на свете за возможность говорить. Потому что мне показалось, будто Мосия обвиняет Сарьона, — и мне страстно захотелось вступиться за моего господина, защитить его от нападок. Но говорить я не мог и только замахал руками, не в силах сдержать возмущение. Сарьон это заметил. Он протянул руку и тихонько похлопал меня по плечу, призывая успокоиться.

Мосия молчал. Наверное, обдумывал дальнейшие слова. Спустя какое-то время он продолжил:

— Вы считаете, что наши люди могут свободно покинуть лагеря переселенцев, когда пожелают, — как это сделали вы. Возможно, вначале это действительно так и было. Но не теперь. Охранники, которых выделили нам земляне, покинули нас много лет назад. Надо отдать им должное — они сражались, защищая нас, как им было приказано. Но эта задача оказалась им не под силу. После того как несколько охранников погибли, а многие дезертировали, армию отозвали. Теперь нас охраняют наши сородичи.

— Сражались?.. Но против кого? Кто нападал на вас? Я ничего об этом не слышал! — возмутился Сарьон. — Прости, что сомневаюсь в твоих словах, Мосия, но согласись, если бы такие ужасные события действительно происходили, к лагерю переселенцев собрались бы газетчики со всего мира!

— Они собрались, отец. С ними говорили хандик-сейдж. Газетчики поверили их лжи — они не могли не поверить, потому что хандик-сейдж щедро приправили свою горькую ложь сладким мёдом магии.

— Хандик-сейдж? Но кто они такие? — Сарьон был так потрясён, что едва мог связно говорить. — А принц Гаральд?.. Как он мог… Он бы никогда не допустил…

— Принц Гаральд — пленник, заложник своей любви к собственному народу.

— Пленник! — Сарьон ахнул. — Его держат в плену… земляне?

— Нет, не земляне. Но и не мы, Дуук-тсарит, — добавил Мосия, улыбнувшись уголками губ. — Я догадался, что вы спросите об этом.

— Но тогда кто? Или что? — спросил Сарьон.

— Они называют себя Тхон-дуук. На языке землян — техноманты. Они вселяют Жизнь в то, что Мертво. И что самое ужасное, — Мосия понизил голос, — они вытягивают Жизнь из того, что Мертво. Могущество их магии проистекает не из чего-то живого, как это было в Тимхаллане. Они черпают силу в смерти живого. Помните человека, который называл себя Менджу Волшебником? Того, кто пытался убить Джорама?

Сарьон содрогнулся и тихо ответил:

— Да.

— Он был одним из них. Я хорошо их знаю… — добавил Мосия. — Потому что тоже стал одним из них.

Сарьон смотрел на него, поражённый ужасом, не в силах произнести ни слова. Пришлось мне — немому — объясняться за двоих. Я показал рукой на Мосию, потом на Сарьона и себя и знаками спросил, почему Мосия явился к нам и рассказал об этом именно сейчас и какое отношение все это имеет к нам. Не знаю, понял ли Мосия мою жестикуляцию или прочёл вопросы у меня в мозгу, но он ответил:

— Я пришёл потому, что они идут к вам. Их предводитель, хандик-сейдж по имени Кевон Смайс, завтра появится здесь, чтобы поговорить с вами, отец. Дуук-тсарит направили меня предупредить вас — зная, что я единственный из нашего ордена, кому вы можете поверить.

— Дуук-тсарит… — пробормотал Сарьон, растерянный и совершенно сбитый с толку. — Я должен поверить Дуук-тсарит, и они послали ко мне Мосию, который и сам теперь стал одним из них, да кроме того, ещё и чародей Тёмных искусств… Техноманты… Жизнь из смерти… — Наконец он снова посмотрел на Мосию и спросил: — Но почему я?

Однако он уже знал ответ. И я тоже знал.

— Из-за Джорама, — подтвердил мою догадку Мосия. — Им нужен Джорам. Если выражаться точнее — они хотят заполучить Тёмный Меч.

У Сарьона дёрнулся угол рта. А я только сейчас разгадал хитрость моего господина. Кто-то мог бы даже сказать — коварство, если бы осмелился обвинить в подобном пороке такого кроткого и честного человека, как Сарьон. Хотя каталист не знал того, о чём рассказал нам Мосия, он с самого начала догадался, зачем тот явился, но никак не дал понять, что знает. Сарьон затаился и выжидал, собирая информацию. Я посмотрел на господина с искренним восхищением.

— Прости, Мосия, — сказал Сарьон. — Но и ты, и король Гаральд, и этот Кевон Смайс, и, по-видимому, ещё очень много других людей — вы все попусту теряете время. Я не могу отвести тебя к Джораму, и Джорам не может дать тебе Тёмный Меч. Подробности прекрасно изложены в книге Ройвина. — Он пожал плечами. — Тёмного Меча попросту больше нет. Когда Джорам в храме вонзил его в алтарь, меч перестал существовать. Поэтому Джорам не смог бы отдать тебе Тёмный Меч, даже если бы захотел.

Я не заметил, чтобы Мосия удивился или огорчился при этом известии. Но он не встал и не извинился за то, что побеспокоил нас попусту.

— Тёмный. Меч существует, отец. Не тот, о котором вы говорите. Тот, первый, меч действительно был уничтожен. Джорам выковал второй. Мы знаем, что это правда, потому что уже была попытка его похитить.

Сарьон разозлился. Его руки сжались в кулаки, глаза вспыхнули от гнева.

— Вы не имели права! Если Джорам в самом деле выковал новый меч, значит, он чувствовал какую-то угрозу. Король Гаральд стоял за этим, да? Его собственные законы запрещают…

— Да какое им дело до законов? — перебил его Мосия. — Они не признают никаких законов, кроме своих собственных.

— Они?

— Техноманты. Неужели вы ещё не поняли, отец?

Сарьон медленно разжал кулаки. Его гнев сменился страхом.

— С Джорамом все в порядке? Ему ничто не угрожает? Он собирался прислать ко мне своего сына на обучение. Теперь я опасаюсь, что…

— Джорам жив, отец, — перебил его Мосия и чуть улыбнулся. — С ним все в порядке, и с Гвендолин тоже. А сына он не присылает к вам потому, что у них с Гвен нет сына. У них дочь. Единственное и очень любимое дитя. Джораму не хочется отпускать такое сокровище в этот мир — и я не могу сказать, что осуждаю его за это.

Мосия вздохнул.

— Откуда ты это знаешь? — резко спросил Сарьон. — Вы шпионите за ним!

• Предыдущая
• 5/75
• Следующая