Битва близнецов - Уэйс Маргарет - Страница 7
- Предыдущая
- 7/105
- Следующая
Иногда Рейстлин замечал, что Фистандантилус рассматривает его так, словно пытается вспомнить, где и когда он мог видеть своего ученика прежде…
Нет, эти игры определенно были Рейстлину по душе, однако в его ученичестве была и другая сторона, которая ему не нравилась. Дело заключалось в том, что каждый день, проведенный им в замке Фистандантилуса, напоминал ему о самой горькой поре в его жизни — о тех годах, когда он учился в школе магов.
«Хитрец» — так прозвали его товарищи в классе у первого наставника Рейстлина. Они не любили болезненного юношу и не доверяли ему; даже учитель и тот побаивался молодого мага. Юность Рейстлина прошла в холодном одиночестве; единственным человеком, кто любил его по-настоящему, был брат-близнец Карамон, однако любовь его оказалась столь снисходительно-покровительственной и навязчивой, что Рейстлину легче было выносить ненависть однокашников, нежели опеку брата.
И вот теперь, презирая этих шестерых тупиц, из кожи вон лезших от желания угодить учителю, который дразнит их и дурачит и в конце концов просто убьет одного из них, чтобы завладеть его жизненной силой, Рейстлин подчас, лежа в темноте ночи, нет-нет да и вздрагивал, когда до него доносился их дружный смех…
Сердито тряхнув годовой, Рейстлин напомнил себе, что все это не должно его беспокоить. Перед ним стоит великая цель, достичь которой он обязан любыми средствами. Ему необходимо сосредоточиться только на этом и беречь силы, потому что сегодняшний день будет решающим: сегодня Фистандантилус выберет из семерых одного, чтобы сделать его своим учеником.
«Вы, шестеро, уйдете отсюда, ненавидя меня и завидуя мне, — думал Рейстлин. — Вы уйдете отсюда, так и не догадавшись, что один из вас обязан мне жизнью!»
Дверь в комнату со скрипом отворилась, и ученики за столом тревожно вздрогнули. Рейстлин, с кривой усмешкой наблюдавший за ними, заметил точно такое же выражение и на морщинистом, сером лице человека, появившегося в дверном проеме.
Мерцающий взгляд мага неспешно скользил от одного послушника к другому, заставляя их бледнеть и опускать головы. От волнения кто-то нервно теребил края своей одежды, а кто-то судорожно перебирал в кармане заранее припасенные компоненты для заклинаний.
Наконец Фистандантилус перевел взгляд черных глаз на седьмого ученика, сидевшего отдельно от остальных. Рейстлин смело встретил его взгляд — не сморгнул и не потупился. Улыбка, скривившая его губы, стала откровенно насмешливой, и Фистандантилус грозно нахмурил брови. В гневе он захлопнул за собою дверь, и грохот ее заставил шестерых учеников вздрогнуть.
Медленным шагом Фистандантилус прошел на середину комнаты и, тяжело опираясь на свой посох, опустился в кресло. Было слышно, как в тишине скрипят его окостеневшие суставы. Снова поглядев на послушников, на их молодые, сильные тела, Фистандантилус непроизвольно коснулся высохшей, обтянутой старческой кожей рукой амулета, который висел у него на груди на длинной тяжелой цепи. Это был довольно странный амулет — овальный камень красного цвета в простой серебряной оправе.
Ученики довольно часто обсуждали между собой предназначение этого загадочного камня. Иных украшений Фистандантилус никогда не носил, поэтому ни у кого не было сомнений, что вещь эта — очень ценная. К тому же даже начинающий маг в состоянии был почувствовать, сколь мощные охраняющие и отваживающие заклятия наложены на этот красный камень и насколько он защищен от любых колдовских посягательств. «Что же может этот амулет?» — шептали друг другу ученики и обменивались самыми невероятными догадками, начиная от вызова с его помощью тварей из других планов бытия и заканчивая общением с самой Темной Владычицей.
Рейстлин мог бы растолковать им, что делает этот камень, — он-то знал это наверняка, но предпочитал хранить свое знание при себе.
Скрюченные пальцы Фистандантилуса хищно вцепились в камень, в то время как его алчущий взгляд перебегал с одного ученика на другого. Рейстлин мог поклясться, что видел, как Фистандантилус облизнулся, и от этого почувствовал внезапный приступ страха. «Что, если я потерплю поражение? — спросил он сам себя и содрогнулся. — Фистандантилус очень силен. Он — самый могущественный маг из всех, кто когда-либо жил в этом мире. Смогу ли я справиться с ним? Что, если…»
— Начнем испытания, — надтреснутым голосом сказал Фистандантилус, остановив свой взгляд на одном из послушников.
Рейстлин решительно изгнал все сомнения из своего сердца. Он истратил жизнь, чтобы воплотить задуманное. Если он потерпит поражение, то умрет. Не раз уже он глядел в лицо смерти и знал, что ничего страшного в этом нет. Если придется, он встретит ее, словно старого друга…
Один за другим ученики вставали со своих мест и, открыв колдовские книги, зачитывали свои заклинания. Если бы на эту комнату не было наложено рассеивающего магию заклятия, в ней сейчас творилось бы невообразимое: плясали бы огненные шары, призрачные драконы дышали бы иллюзорным пламенем, жуткие чудовища с визгом выскакивали бы из-под стола, вырванные магической силой из других планов бытия. Но, как бы там ни было, комнату по-прежнему освещало спокойное пламя свечей и вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь бормотанием учеников и шуршанием страниц колдовских книг.
Один за другим молодые соискатели сдавали свой экзамен и опускались на место. Они превосходно справились со своей задачей, и в этом не было ничего неожиданного: Фистандантилус выбрал себе в ученики семерых самых способных магов, уже успевших закончить полный курс волшебной науки и прошедших страшное Испытание в Башне Высшего Волшебства. Теперь из этих семерых Фистандантилус выберет одного — того, кто станет его помощником.
Так думали шестеро из семерых.
Рука величайшего из магов снова стиснула на груди алый камень, и взгляд его устремился на Рейстлина.
— Твой черед, маг, — сказал он, и в его глазах сверкнул огонь. Морщины на старческом лбу сделались глубже, словно он вновь Попытался припомнить, где он мог прежде видеть это лицо.
Рейстлин медленно поднялся со стула и, насмешливо улыбнувшись, словно присутствующие в комнате не годились ему в подметки, пожал плечами и с вызовом захлопнул колдовскую книгу. Остальные ученики мрачно переглянулись.
Фистандантилус нахмурился, однако огонь в его угольно-черных глазах вспыхнул ярче.
С прежней кривою улыбкой Рейстлин принялся на память читать сложное заклинание. Такая демонстрация силы заставила шестерых неудачников насупиться и поглядеть на Рейстлина со злобной завистью. Суровое выражение на лице Фистандантилуса сменилась гримасой столь алчного нетерпения, что Рейстлин едва не запнулся в середине очередной магической формулы, которую вплетал в свое заклинание.
Усилием воли он заставил себя отрешиться от всего постороннего и продолжить колдовство. В считанные минуты Рейстлин закончил заклинание, и — неожиданно для всех — комната озарилась радужными сполохами ослепительного света, а тишину разорвал трескучий гром.
Фистандантилус вздрогнул, и хищная ухмылка вмиг исчезла с его лица.
Остальные ученики дружно ахнули.
— Как тебе удалось разрушить охраняющее заклятие? — хрипло спросил Фистандантилус. — Что это за странное колдовство?
Вместо ответа Рейстлин слегка приоткрыл ладони. В руках у него оказался небольшой сгусток голубовато-зеленого огня, от которого и исходил этот слепящий свет. Никто из присутствующих, в том числе и сам Фистандантилус, не мог смотреть на него прямо, не щуря при этом глаз.
Насладившись произведенным эффектом, Рейстлин вновь ухмыльнулся и хлопнул в ладоши. Сияние погасло, и учебная комната снова погрузилась в тишину.
Фистандантилус медленно встал, и ученики в страхе замерли. Ярость клубилась вокруг древнего мага, словно огненная корона при солнечном затмении.
Он шагнул к дерзкому послушнику.
Рейстлин не дрогнул. Он стоял совершенно неподвижно и с отрешенным спокойствием на лице наблюдал, как приближается к нему Фистандантилус.
- Предыдущая
- 7/105
- Следующая
