Магический кристалл - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 32
- Предыдущая
- 32/42
- Следующая
– Но если ты, царь царей, мыслишь иначе, – сказали Гурбад-ажар, – и тешишь надежду видеть в храме Астры не пророка, а истинного бога Творца, то ему следует привести не жрицу, а богиню.
– Где же ее взять? – озаботился Урджавадза.
– Нужно найти и привести Краснозору, которой поклоняется пророк.
– Двести лет мои предки искали самого Ара дагдар урбада. Сколько же еще потребуется времени, чтоб отыскать ему богиню?
– Тогда пожертвуй, царь, самым дорогим. Пусть приведут пророку твою богоподобную дочь Авездру, – потребовали мудрые двухголовые уроды. – Астральные истины стоят этого.
– Она – царевна, продолжательница царского рода, а не жрица Астры! – рассердился на них владыка македон.
– А ты отдай ее замуж за пророка, – заявили Гурбад-ажар. – Все цари македон, едва прослышав о рождении Ара дагдар урбада, мечтали отдать за него своих дочерей. Иной достойной невесты ему не сыскать ни среди македон, ни среди других земных невест мира.
Урджавадза тоже тайно мыслил женить бессмертного исполина на дочери, но после того, как тот прослывет пророком, дабы народ поверил в божественность его будущего потомства, и одновременно хотел таким образом навсегда привязать Ара дагдар урбада к македонам, ибо в артаванском царстве не существовало крепче уз, чем брачные. Но самая тайная надежда была в ином: от первого излившегося семени Ара дагдар урбада рожденный Авездрой наследник престола обретет не только отцовские рост и силу, но и божественное бессмертие.
Однако в завете Космомысла с Авездрой не было ни единого слова о женитьбе, и строптивый исполин мог не согласиться взять в жены свою освободительницу, которой служил из благодарности. И этим бы навлек не только позор на весь царский род: по обычаю, если мужчина отвергал женщину, что в народе, соблюдающем культ материнства, случалось очень редко, то отвергнутую уже никто не мог взять замуж и путь ей был один – стать жрицей Астры, испытать радость соития с многими мальчиками и через короткий срок погибнуть в муках.
Мало того, из-за любого изменения завета по воле Авездры пророк был вправе взять магический кристалл и уйти, куда ему захочется. И никто бы не смог задержать его.
Артаванский владыка любил свою единственную дочь, от которой должен был родиться наследник, но более всего не желал, чтобы бессмертный исполин, коего искали так долго, оставил македон, удалился в свою полунощную страну и унес с собой искру живого огня. Поэтому выслушав Гурбад-ажар, царь в тот же час не поехал в храм Астры и послов не отправил, желая, чтобы Ара дагдар урбад сам стал добиваться брака с Авездрой. Для этого он велел жрицам подмешивать в еду и питье пророка раману – приворотное зелье, чародейкам напускать чары любодеяний, а ясновидящим каждое утро и вечер вместе с благовониями втирать в его тело струю пустынной черной лисицы, почти неощутимый запах которой вызывал безумную страсть к женщине даже у древних стариков.
В течение трех лун жрицы пользовали исполина снадобьями, наговорами и мазями, после чего Урджавадза послал в храм Авездру, наказав ей отныне жить в царских покоях. На следующий день он как обычно после восхода явился на гору и услышал от дочери, что Ара дагдар урбад даже не заметил ее, обремененный своими думами. Ночью же, намереваясь обольстить пророка, царевна пришла к нему на ложе обнаженной и до самого утра пела гимны любовному соитию на языке арваров, но он заснул под них, словно под колыбельные.
На рассвете, когда ясновидящие жрицы пришли, чтоб умыть и всячески обиходить Ара дагдар урбада, Авездра отослала их назад и сама взялась умасливать и натирать его благовониями, обильно подмешивая струю пустынной черной лисицы. При этом она ласкала и щекотала его тело от ушей до пальцев на ногах, произносила самые сакральные слова заклинаний, способных пробудить мертвеца; глас ее и возбуждающие плоть запахи были услышаны всеми подземными жителями горы, отчего оскопленные мужчины-жрецы со страстью бежали сквозь преграды и набрасывались на жриц и стражниц, совокупляясь на дороге к храму – там, где следовало молиться. Только невозмутимый пророк держал перед собой меч, оставаясь холодным и бесстрастным, словно стальное лезвие. Он никак не отзывался ни на чарующие слова и ласки, ни на магические запахи, словно не сама артаванская царевна, которой он служил, бальствовала его тело, а рабыня, на которую не след обращать внимание.
Мало того, вставая с ложа, чтоб пойти в алтарь, исполин чуть не задавил Авездру, случайно наступив на нее ногой.
Урджавадза был разочарован и оскорблен: пожалуй, все князья, цари и императоры всего мира посчитали бы за честь, если бы Авездра одарила кого-нибудь из них одним только взглядом, не говоря уж о величайшем счастье заполучить в жены артаванскую царевну и породниться с могущественным царем.
Не вытерпев унижения и пренебрежения дочерью, однако при этом не утратив хитрости и гибкости своего восточного разума, Урджавадза вошел в покои Ара дагдар урбада и будто бы озабоченный молчанием Астры, стал брюзжать, ровно обманутый купец:
– Миновало восемнадцать лун, но мой народ не услышал ни единого твоего пророчества. Ты служишь моей дочери по доброй воле, но между вами есть завет, данное слово, нарушив которое ты, Ара дагдар урбад, унизишь свое достоинство. Поэтому будет справедливо, если Авездра продлит срок службы ровно на это время. Коли еще через двенадцать лун я не услышу божественных откровений, то мне придется наказать и твою госпожу. Пожалуй, я выдам ее замуж за императора Ромеи, который давно добивается брака с моей дочерью. А поскольку ты заключил с ней завет и обязался служить из благодарности, то тебе придется последовать за своей госпожой в империю.
– Я выполняю все условия Авездры, – отвечал ему исполин. – Но магический кристалл не открывает мне истин, которых ты ждешь. И здесь нет моей вины, ибо предупреждал тебя и твою дочь, что я не бог и не пророк. К тому же предания часто бывают ложными, и тогда напрасно ждать от Астры откровений. То, что ты считаешь божественной святыней, может быть воплощение зла.
– Мне известно, отчего молчит Астра, – вдруг заявил Урджавадза. – Ты, Ара дагдар урбад, живешь на свете более двухсот лет, но до сих пор не познал женщины. Твое воздержание достойно богов, но чтобы открылся магический кристалл, ты должен раскрыть свое мужское начало. Познание Астральных истин – это символическое совокупление с Астрой, как солнечный луч, совокупляясь с магическим кристаллом, обращается в разящую молнию. Ведь сокровенные истины, Ара дагдар урбад, могут быть доверены не мальчику, а мужу, способному к плодотворению! Сегодня тебе приведут самую прекрасную жрицу Астры, и она поможет тебе.
– Это претит моему духу, царь. Мы договорились с Авездрой, что я стану служить ей лишь в согласии с собственной волей и ни она, ни ты, царь, не можете неволить меня.
Царь не забывал, что магический кристалл находится в руках пророка и потому был осторожен.
– Уступи царевне, ведь ты же получишь удовольствие. А если после обретения мужественности принесешь истины Астры, она уступит тебе и уменьшит срок службы вдвое. Или вовсе отпустит. Ты ведь не хочешь жить в этом храме целых полвека?
Сказав так, Урджавадза в тот же час удалился, оставив Космомысла в замешательстве, ибо велик был соблазн.
В тот же день после полуночи, когда он вернулся из алтаря, ясновидящие натерли пророка благовониями и ввели в покои безмолвную жрицу, спрятанную под плотным покрывалом. Сами же как обычно погасили огонь и ушли, но он огладил лезвие меча рукой и оно запылало ярче светоча. Потом встал с ложа и, сдернув покрывало, вмиг изведал все хитрости царя: перед ним оказалась Авездра, наряженная невестой.
Она же заслонилась от света и молвила:
– Если ты отвергнешь меня, Ара дагдар урбад, то я покину мир и в самом деле стану жрицей Астры. Прежде чем сказать слово, вспомни, ведь это я отыскала тебя в Ромее и освободила от цепей. Это я вернула тебе меч!
– Я помню об этом и потому служу тебе. Но цепи, что уготованы тобой и твоим отцом, тяжелее и крепче, чем железные. По завету я не обязан брать тебя в жены.
- Предыдущая
- 32/42
- Следующая
