Магический кристалл - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 19
- Предыдущая
- 19/42
- Следующая
Здесь же, в святилище, прежде чем взойти на престол, клялись и присягали наследственные князья племени Горислава. Но обычаю этому близился конец, ибо ученик крамольников, Годислав, уже присягнул в храме на Светлой горе, признав превосходство Даждьбога, ныне лежащего на земле в образе быка, над громовержцем Перуном.
И это могло стать великим раздором не только среди арваров, но и среди богов, чего и опасался Путивой, узрев в разрушении стены недобрый знак междуусобья.
– Молви, боярин, – велел Закон и сам взял в ладонь раскаленную железную стрелу…
Час миновал, другой и третий, но ни один из предсказателей не вернулся во дворец и ничего не сбылось из предсказаний, ни худа, ни добра. Государь, притомившись от ожидания, велел заложить коней, чтоб самому взглянуть, что стало с крепостной стеной, и тут пришел Годислав: с хмельным задором в очах, в руках же пергаментные свитки, коломер, сажень, траян, чтоб измерять высоты, и чертило – не наследник престола, а скуфский ватажник, кои ходили по всему парусью, предлагая возвести любое здание от малого жилища до храма или дворца.
– Отец, позри! Я мыслю заключить град Гориславов в коло каменной крепости, как строили прежде. – Годислав развернул свиток. – Но след, основу заложив из глыб, отсыпать брани высотой в три сажени и уж по той основе класть стены не полновесные, как встарь, а пустотелые!..
– Полые стены – добро, – вновь перебил государь. – Пожалуй, верно мыслишь… Слова твои пусты, вот в чем беда.
Пергамент сам скатался в свиток.
– Не уразумел, отец…
– Где боярин с вестью? Свирята, о коем толковал?
– Боярин? Не знаю, право… Я град обходил, не встретил…
– А что же прорицал?
Смущенный княжич огляделся и, замерев, прислушался.
– Да где-то близко он! Не слышу, что глаголит… Звенит в ушах…
– Это и я слышу! Двенадцать лет в ученье, а проку – звон один! Как оставить на тебя парусье?…
– Свирята в храме! Святилище, темно, огонь угас… С ним волхв, лица не вижу… Но будто Путивой.
Государь приблизился к сыну, попытался заглянуть в глаза, но взгляд его остекленел.
– В каком храме, Годила?
– Постой, отец, я не был там… Храм новый, в сей час позрю… Да будто бы Перунов. Восемь молний…
– Ступай со мной!
Храм Перуна был недалеко от государева дворца, за вечевой площадью, потому и пяти минут не миновало, как Белояр с наследником уже ступили через очистительные огонь и воду, оказавшись перед изваянием громовержца. Стрельцы-стражники и жрецы не ожидали их появления, потому засуетились, намереваясь соблюсти обряд жертвоприношения и тем самым задержав, предупредить Закона, однако государь лишь бросил на ходу:
– Прочь с пути!
И отворил дверь в святилище.
Застигнутый врасплох Путивой лишь отступил от очага с присягой, боярин же, напротив, слегка подался вперед, но тоже замер.
– Что же, Годила, добро, – не сразу вымолвил Белояр, приглядываясь к полумраку. – Здрав будь, Свирята! А что пожаловал и не сказался? Я ждал тебя.
– Не по своей воле, Великий Князь, – отозвался тот, но Закон уже совладал с собой.
– По твоему велению, великий государь, я встретил боярина и спрос учинил, – заговорил он бойко и прибавил огня в очаге. – Худую весть принес Свирята…
– Теперь я сам спрошу, – прервал его Белояр. – Ну, извести, боярин, с чем пожаловал до срока? Ромейский император наши грани перешел и войной идет на стольный град?
– Нет, государь, не перейти ему наших граней, – тайный посланник дух перевел, как будто б груз тяжкий сбросил с плеч. – И вряд ли скоро с силами соберется. Сам Юлий захворал и ныне пластом лежит. Ну а придворные его крадут, что еще можно красть…
– А что же стало причиной хвори? Ведь он же молод и здоров был, коль не считать отрубленного пальца…
– Я сообщал тебе, дочь Урджавадзы, именем Авездра, согласно договора наречена невестой императора…
– Это я помню, что далее?
– Она пришла в Середину Земли на четырех кораблях вкупе с приданым. А на своем корабле хранит сундук с живым огнем. Ромеи называют его магическим кристаллом.
– Неужто с собой взяла?
– Пришла в Ромею с приданым.
– И состоялась свадьба?
– Не состоялась, Великий князь.
– Для нас сие добро! Знать, и союзу не бывать с Артаванским царством. Не получит император живого огня.
– Союзу так и так не бывать. Да суть не в нем… Явившись в ромейские пределы, Авездра чудеса искала. Нрава она любопытного, немало прежде обошла земель и мест и див позрела…
– Что из чудес сыскала?
– Исполина Космомысла. Жив и здоров, и говорят, еще подрос, раздался…
– Постой, боярин. А кто сей исполин?
– Брат младший! Великого Горислава! – поспешил упредить Свиряту Закон. – Слыхал я про него от кощунов! Да лжет молва. Сей Космомысл давно уж умер.
Государь не внял и головой потряс.
– Брат Горислава… Ты что, боярин? О чем ты речь ведешь?
А наследник внезапно вздрогнул, всплеснулся неуемной радостью, подался ввысь, словно волна о камень.
– Бессмертный! Он – бессмертный!
– Забыт был Космомысл, – подтвердил Свирята. – Кто о нем вспомнил, коль столько лет минуло? Ушел еще при Гориславе…
– Он лжет! – выкрикнул Путивой. – Или не здрав рассудком!
– О, боги! – с восторгом взмолился наследник. – Дед мой, Даждьбог! Слава тебе! Свершилась твоя воля!
– Чему ты торжествуешь?! – застрожился Закон. – Отрок несмышленый! Тебе погибель от него! По обычаю, данному Гориславом Великим, престол принадлежит тому, кто старше во всем роду.
Позрев на шум и свару, государь ударил посохом.
– Умолкните!.. Скажи, боярин, толком! Не уразумел я вести!
– Царевна Артаванская, Авездра, отыскала среди ромейских рабов исполина Космомысла. – Свирята встал перед государем. – На отдаленной каменоломне, высоко в горах…
– И что же из того?
– Брат Горислава Великого оказался бессмертным. От рода ему уже более двух сотен лет!
– Не слушай, государь! – встрял Путивой. – Былина это, поросшая быльем!
– Молчи, волхв! А ты, Свирята, говори. И что же этот старец?
– Не старец он, Великий Князь, – ответствовал боярин. – Я сам позрел… А юн еще, как сын твой. И даже чем-то схож…
Закон не отступал.
– Знать, раб тот – самозванец! Младший брат Горислава рожден был смертным! Как же он мог достичь бессмертия? Не весть принес ты, боярин – потеху для юнцов!
– Да нишкни, пес! – не выдержал государь, охватываясь гневом. – Ты слово свое молвил!.. Где ж ныне исполин, Свирята?
– Авездра выкупила. Приданое ушло, все целиком, за одного раба. Все отдала, кроме сундука с живым огнем. Хозяин – простолюдин, а ныне богаче нет его во всей Ромее. Император дар речи потерял и слег…
– Теперь он раб Артаванской царевны?
– Невольников в Ромее продают вкупе с цепями, – объяснил Свирята. – Авездра не взяла цепей и в тот же час освободила Космомысла. И меч ему дала, зная наши обычаи.
– Где исполин теперь?
– На корабле царевны. Она взяла его с собой и двадцать девять дней тому покинула Ромею. А император путь открыл, ибо страшится ее отца, Урджавадзы. Да что и взять с него, коль заболел?.. Я в тот же день под личиной вольноотпущенника нанялся на испанский корабль и вот перед тобой, Великий Князъ.
Сдерживая восторг, наследник подтвердил:
– Боярин истину глаголет!
– Это я слышу сам – И горше от того, Годила.
– Но отчего, отец? Сбылся замысел Сувора, возродилось бессмертие арваров! Даждьбогу слава! Всем богам!…
– Уйми страсть молодую, сын! – недовольно одернул его государь. – Ступай за мной… Ну а тебя, Свирята, благодарю за службу. И награжу достойно…
– Я долг свой исполнял, Великий Князь.
– Добро, боярин. Так послужи еще. Только теперь ступай в Артаван. Надень какую хочешь личину, обернись хоть самим царем Урджавадзой… Но вызнай, куда свои стопы направит сей исполин! Что он замыслил, вызнай!
– Отец, я ведаю, куда! – вмешался наследник, однако государь взглянул на Путивоя и вновь одернул сына:
- Предыдущая
- 19/42
- Следующая
