Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan - Страница 22
- Предыдущая
- 22/213
- Следующая
— Я тут подумал, — заговорил Рон, — что надо бы возобновить встречи Дамблдоровой Армии.
В принципе, Гарри тоже об этом думал. Но каждый раз, планируя привлечь еще людей, он вспоминал Сириуса, Дамблдора и других, кого даже не знал, которые уже погибли. Ему не хотелось умножать жертвы, и пусть Гарри понимал, что это не зависит от него, все же сопротивлялся тому, чтоб ему помогали.
— Или сами управимся, — ворчливо буркнул он, стреляя глазами сначала в Рона, потом в Гермиону.
Но Тонкс поддержала Рона.
— Да, очень важно, чтобы уже в школе люди понимали, что правильно, — сказала она. — Ну и тех, кто свернул не туда, тоже можно выявить, как уже сказал Кингсли. Учтите, если вы в замке что-то будете обсуждать, сначала убедитесь, что рядом нет ненадежных ушей. Даже в гостиной вашего колледжа не все достаточно надежны.
— Мы всю жизнь обсуждаем там важные дела и ни разу не попались, — обиженно заявил Рон и тут же увял под прокурорским взглядом матери, подошедшей объявить, что «еще пять минут — и все готово».
— Это, пожалуй, стоящее предостережение, — согласилась Гермиона и поблагодарила Тонкс.
Между тем миссис Уизли с помощью Джинни начала собирать на стол, и гости прервали обсуждение, поскольку само собой предполагалось, что оно продолжится за едой. Но вдруг, к недоумению Гарри и огорчению хозяйки, Люпин начал собираться, отказываясь от приглашения.
— В самом деле, мне надо идти, — мямлил он под аккомпанемент уговоров всей компании.
— Ты что, без обеда собираешься остаться? Подождут твои дела, — убеждали товарищи из Ордена.
В итоге Люпин все же согласился, хоть и не смог скрыть ни досады оттого, что не удалось улизнуть, ни смущения. «Как жаль, что он так беден, наверное, думает, что нам его жалко», — подумал Гарри, поймав сочувственный взгляд миссис Уизли, направленный на оборотня. Гарри помнил, как необычно для него было хорошее отношение Уизли после того, к чему он привык в доме тетки; хотя, помнится, ему вовсе не было так уж неловко, и его гордость не была уязвлена тем, что каждые каникулы случалось гостить в семье Рона. С другой стороны, Люпин был взрослым и, очевидно, считал свою особенность поводом для жалости со стороны окружающих. Краем глаза наблюдая за тем, как напряженно улыбается Люпин Нимфадоре, накладывая для нее жаркое, Гарри вспомнил, что стараниями одной известной министерской чиновницы оборотням почти не оставили шансов получить работу.
— Я надеюсь, Амбридж больше не собирается совать свои грязные руки в нашу школу? — спросил он.
— Вот этого мы не можем обещать, — серьезно произнес Кингсли. — Имейте в виду, мы сами еще не знаем, каким будет «Хогвартс» в этом году. До сих пор не решено, кого поставить директором, а каждая новая метла метет по-новому.
Проникнувшись оптимистичным сравнением директора с метлой, собравшиеся взрослые маги глубокомысленно закивали.
— Не волнуйтесь, эта мерзкая тетка не рвется обратно, — прожевав, сказала Тонкс ребятам.
Гарри это немного успокоило. С самого первого дня школа стала для него домом, и ему никак не могло быть безразлично, кто начнет заправлять в этом доме. В определенном смысле, он понимал даже привязанность к «Хогвартсу» Волдеморта в школьные годы, когда тот звался еще Томом Реддлем и не желал уезжать оттуда в каникулы.
«Хогвартс» был особенным местом для каждого, кому довелось там поучиться. Гарри вспомнились слова Малфоя в ночь смерти Дамблдора, о том, что он никогда не привел бы оборотня-убийцу туда, где живут его товарищи.
Оглядываясь назад, Гарри поражался: неужели время так быстро пролетело, и он идет уже на последний курс! Да, в огромном замке возле озера и леса он каждый год рисковал жизнью, попадал в разные ситуации, и при этом успевал еще учиться. Столько всего он сегодня знает и умеет, а все благодаря «Хогвартсу»! Сравнивая себя до школы и теперь, гриффиндорец даже затруднялся проводить параллели, настолько он стал другим человеком.
Там Гарри научился дружбе и доверию, он узнал свои способности, у него появилось самоуважение, основанное на приобретенной опытным путем уверенности в том, что он может за себя постоять. Если бы ни «Хогвартс», он никогда не познакомился бы ни с Роном, ни с Гермионой, ни с… Джинни.
Ему уже лучше удавалось контролировать себя, но его взгляд все еще то и дело возвращался к ней. Девушка как раз расспрашивала Тонкс, правда ли, что попасть в авроры можно и обходными путями. Расспрашивала с набитым ртом, заметил Гарри и отвернулся, тем более что Нимфадора откровенно растерялась, чем привлекла внимание миссис Уизли к чавканью Джинни, а Гарри не любил наблюдать неловкие ситуации.
— Вы можете гордиться собой, — заметил Люпин ему, Рону и Гермионе.
Да, это было так. Гарри подумал, что для него впечатления ранних лет и влияние семьи Дарсли могли бы стать роковыми, и точно стал бы он маггловским неудачником, если бы ни письмо из «Хогвартса».
— Надеюсь, новый директор будет хотя бы достойным магом, — сурово произнес Гарри, не стесняясь давая понять собеседникам, что второго Дамблдора, конечно, нет и быть не может.
— Достойных много, мало таких, кто справится, — ответила Хестия Джонс. — Лично я, между прочим, не рискнула бы взяться за это дело ни за какую зарплату. Дети — это сама по себе такая ответственность, и ждать от них можно чего угодно, а в такое вот время, нет, проще все-таки преступников ловить. Я-то знаю, у меня своих двое.
— Согласна, — кивнула Тонкс. — Молли, Вы — настоящая героиня.
— Да, это непросто, — не без гордости согласилась миссис Уизли.
— А преподавателя на должность защиты подобрали? — поинтересовалась Гермиона.
Гарри, чьи мысли все еще были заняты судьбоносной ролью «Хогвартса» в его жизни, вскинулся и вопросительно поглядел на авроров — сам он тоже очень хотел знать ответ.
— Нет. Никто не хочет ее занимать, — ответил Кингсли.
Насколько Гарри удалось понять, именно он занимал самую высокую должность среди авроров, вступивших в Орден феникса, и потому, весьма вероятно, информация, которой он располагал, заслуживала доверия. И в данном случае она была далеко не оптимистична.
— Волдеморт умно придумал! Какой только ерунде нас не учили на этих уроках, и это именно теперь, когда мы должны быть во всеоружии! Неужели нельзя снять проклятье с этой должности? — возмутился Гарри. Его немного утешило, что при произнесении им имени «Волдеморт» никто, даже Рон, особо не дергался; юноша даже подумал, что членов Ордена сам Дамблдор приучал не бояться имени Темного лорда, и если так, то он частично в этом преуспел.
— Не только вас, но и тех, кто хочет перейти на его сторону, — напомнила Хестия.
Гарри снисходительно фыркнул.
— Мерлина ради! — отмахнулся он. — Как будто они из другого источника не научатся, дома под прикрытием колдовства родителей! Я своими ушами слышал, что тетушка Беллатрикс научила Драко Малфоя окклуменции.
Гарри не рассчитывал удивить собравшихся, и потому сильно удивился сам, когда авроры, Люпин и миссис Уизли переполошившись, принялись вскакивать один за другим и едва не опрокинули стол.
— Что же ты не сказал! — возопила Хестия, заламывая руки.
Гарри вопросительно поглядел на Гермиону; ее ошарашенность постепенно сменялась зажатостью и, глядя на виноватое выражение лица подруги, Гарри припомнил, что рассказывал и ей, и Рону тот подслушанный разговор Драко и Снейпа, о котором сам вспомнил только сейчас.
— Ну конечно, мы его не раскололи, — мрачно проворчал Кингсли. — Кстати, он, должно быть, хорошо владеет этим искусством. Сказал бы ты, Гарри, это Уизенгамоту, нам бы разрешили сразу признавалиум.
— Как? Разве вы не применили? — возмутился Гарри. — Министр же на заседании сказал…
По тому, как вздохнула Хестия, ему в очередной раз стало ясно, что он многого не знает.
— Стандартное средство извлечения правды — это легалименция, — объяснила она. — Признавалиум применяют в тех случаях, когда доказано, что она по каким-то причинам не срабатывает.
- Предыдущая
- 22/213
- Следующая
