Выбери любимый жанр

Орел приземлился - Хиггинс Джек - Страница 31

Изменить размер шрифта:
31

Ему было 23 года. Красивый, довольно замкнутый молодой человек, с темными глазами, взгляд которых казался нетерпеливым, как будто жизнь текла для Герике слишком медленно.

Позади Герике оператор радара Гаупт взволнованно воскликнул:

– Поймал!

В этот же момент заговорила база, и знакомый голос майора Ганса Бергера, наземного контролера группировки, затрещал у чего в шлемофоне:

– "Странник-4", это «Черный рыцарь». У меня для вас курьер. Слышите?

– Хорошо и отчетливо, – ответил Герике.

– Направление 087 градусов. Расстояние до цели 10 километров.

Через несколько секунд «юнкере» вывалился из-под прикрытия облаков. Наблюдатель Бомлер тронул Герике за руку. Герике тут же увидел свою добычу – бомбардировщик «ланкастер», неуклюже летящий в ярком лунном свете с развевающимся за левым крайним мотором широким шлейфом дыма.

– "Черный рыцарь", это «Странник-4», – сказал Герике, – вижу цель, помощь больше не требуется.

Он нырнул в облака, спустился на пятьсот футов, затем резко лег на левое крыло, появившись милях в двух позади и ниже подбитого самолета. Это была цель, плывущая над ними подобно серому привидению.

Во второй половине 1943 г. многие немецкие ночные истребители начали применять секретное оружие, известное под названием «Наклонная музыка» и представлявшее собой спаренную 20-мм пушку, установленную в фюзеляже и нацеленную вверх под углом 10-20 градусов. Это оружие позволяло ночным истребителям нападать на бомбардировщики снизу и быть вне их поля зрения. Так как трассирующие пули не применялись, удавалось сбивать десятки бомбардировщиков, причем экипажи так и не знали, что их поразило.

Так было и теперь. В одно мгновение Герике выстрелил по цели, затем свернул влево. «Ланкастер» крутануло, и он стал падать в море, находившееся под ним на расстоянии трех тысяч футов. Появился один парашют, потом второй. Спустя мгновение сам самолет взорвался, превратившись в яркий шар оранжевого огня. Фюзеляж упал в море, один из парашютистов загорелся и быстро сгорел.

– Господи боже мой! – в ужасе прошептал Бомлер.

– Какой еще господи? – яростно спросил Герике. – Пошли базе сообщение об этом ублюдке, чтобы его кто-нибудь подобрал, и полетели домой.

Когда Герике и два члена его экипажа вошли в комнату разведки в здании штаба, там никого не было, кроме старшего офицера разведки майора Адлера, жизнерадостного пятидесятилетнего мужчины с несколько неподвижным лицом, какие бывают у сильно обгоревших людей. В первую мировую войну он был летчиком в отряде фон Рихтхофена. На шее у него висел орден.

– А, вот и вы, Петер, – сказал Адлер, – лучше поздно, чем никогда. То, что вы сбили самолет, подтверждено по радио с торпедного катера, действующего в этом районе.

– А человек, который спрыгнул? – требовательно спросил Герике. – Нашли его?

– Еще нет, но ищут. Там как раз находится спасательный катер.

Он придвинул Петеру сандаловую коробку с длинными тонкими голландскими сигарами. Герике взял одну.

Адлер сказал:

– Вы озабочены, Петер. Никогда не думал, что вы гуманист.

– Никакой я не гуманист, – грубо возразил Герике, раскуривая сигару, – но завтра ночью на его месте могу оказаться я. Мне хочется думать, что эти ублюдки-спасатели шуруют вовсю.

Он собрался уходить, когда Адлер сказал:

– Прагер хочет вас видеть.

Подполковник Отто Прагер командовал всей группировкой в Грандейме, куда входили три отряда, в том числе и отряд Герике. Он строго требовал дисциплины, был ярым национал-социалистом, что не делало его особо привлекательным в глазах Герике. Но эти мелочи искупались тем, что сам он был первоклассным пилотом, всецело заботившимся о благополучии вверенных ему экипажей.

– Что ему надо?

Адлер пожал плечами:

– Не знаю, но когда он звонил, то ясно дал понять, что прийти надо как можно быстрее.

– Я знаю, – сказал Бомлер, – Геринг звонил. Пригласил тебя в Каринхалле на конец недели, да и пора уже.

Все знали, что, когда пилот люфтваффе награждается «Рыцарским крестом», рейхсмаршал, как старый летчик, любит делать это сам.

– Так уж, – неохотно отозвался Герике. Дело в том, что летчики с меньшим числом сбитых самолетов, чем у него, получили желанную награду. Это было его больное место.

– Не расстраивайся, Петер, – сказал Адлер, когда они вышли. – Твой день придет.

– Если доживу, – сказал Герике Бомлеру. Они остановились на ступеньках главного входа в штаб.

– Выпьем?

– Нет, спасибо, – сказал Бомлер. – Горячая ванна и восьмичасовой сон – вот все, что мне нужно. Не люблю я пить в такую рань, и ты знаешь это. Живешь шиворот-навыворот.

Гаупт уже зевал. Герике угрюмо произнес:

– Проклятый лютеранин. Ладно, идите вы все подальше.

Когда он отошел, Бомлер крикнул:

– Не забудь, тебя Прагер вызывал.

– Позже, – ответил Герике. – Увижусь с ним попозже.

– Он действительно хочет выпить, – заметил Гаупт, наблюдая за Герике. – Что это в него вселилось в последнее время?

– То же, что и в нас. Он приземляется и взлетает слишком часто, – сказал Бомлер.

Герике устало шел к офицерской столовой, топая летными сапогами по бетонированной площадке. Он чувствовал непонятную депрессию, переутомление, как будто дошел до какого-то предела. Странно, почему он не мог выбросить из головы единственного спасшегося из «ланкастера» томми. Ему надо выпить. Чашку очень горячего кофе и большую рюмку шнапса или, может, «Штайнхагера»?

Он вошел в столовую, и первый, кого он увидел, был Прагер, сидевший в кресле в дальнем углу с каким-то офицером. Она тихо о чем-то говорили, наклонившись друг к другу. Герике остановился, размышляя, не повернуть ли назад, потому что группенкомандер был особенно строг в вопросе о появлении в столовой в летном комбинезоне. Но Прагер поднял голову и увидел его:

– А, вот и вы, Петер. Идите к нам.

Он щелкнул пальцами и заказал официанту кофе, когда подошел Герике. Прагер не одобрял, когда пилоты пили спиртное.

– Доброе утро, господин полковник, – весело сказал Герике, заинтересовавшись вторым офицером, подполковником горных стрелков с черной повязкой на одном глазу и с «Рыцарским крестом».

– Поздравляю, – сказал Прагер, – я слышал, что вы сбили еще один самолет.

– Да, «ланкастер». Один человек спасся, я видел, как раскрылся его парашют. Его сейчас ищут.

– Полковник Радл, – представил Прагер.

Радл протянул руку, Герике быстро пожал ее:

– Господин полковник.

Прагер был молчаливее обычного. Казалось, что-то на него давит, он ерзал в кресле, стараясь сесть поудобнее. Официант принес поднос с кофейником и тремя чашками.

– Оставьте, оставьте, – отрывисто приказал Прагер.

Официант ушел. Присутствующие молчали. Затем группенкомандер резко сказал:

– Господин полковник – из абвера. Он привез вам новый приказ.

– Новый приказ, господин полковник?

Прагер встал:

– Полковник Радл расскажет все лучше, чем я, но, похоже, вам предоставляется необыкновенная возможность послужить рейху. – Герике встал. Прагер, поколебавшись, протянул ему руку: – Вы хорошо служили здесь, Петер. Я вами горжусь. А что касается другого дела – я рекомендовал вас уже три раза, теперь оно не в моих руках.

– Я знаю, господин полковник, – горячо сказал Герике, – и благодарен вам.

Прагер ушел. Радл обратился к Герике:

– С этим «ланкастером» у вас тридцать восемь подтвержденных сбитых самолетов, верно?

– Вы удивительно хорошо информированы, господин полковник, – сказал Герике. – Выпьете со мной? – Пожалуй, коньяк. Герике подозвал официанта и дал заказ.

– Тридцать восемь подтвержденных сбитых самолетов и ни одного «Рыцарского креста», – заметил Радл. – Странно...

Герике тревожно заерзал:

– Бывает иногда.

– Я знаю, – продолжал Радл. – Видимо, надо принять во внимание и то, что летом сорокового года, когда вы летали на МЕ-109 с базы около Кале, вы сказали рейхсмаршалу Герингу, инспектировавшему ваш отряд, что, по-вашему, «спитфайер» лучше. – Он слегка улыбнулся: – Люди его ранга не забывают младших офицеров, которые делают подобные заявления.

31
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры