Я Лорд Вольдеморт - Nemesis - Страница 46

• Предыдущая
• 46/67
• Следующая

— Я поражен, что все Грязно-Маглорожденные ещё не упаковали вещи и уехали из школы, — в слух размышлял Том. Натан засмеялся.

— Не можем позволить ублюдку побелить? — Хихикал он. Потом он нахмурился, и снова стал серьезным. — Этническая чистота, какой груз рубца, кто бы ни этот Наследник, он должен посмотреть на недавние события в Германии. На сколько хочешь поспорить, что еще десять лет, с этого времени, у маленького фанатика будет куча последователей, все добавляющие «Фашист» перед его именем?

Том почувствовал, как земля поплыла у него под ногами. Натан сравнивал его с Гитлером?! Газетные заголовки и Магловая кинохроника плыли в его голове подобно черно-белым камбалам. Он всегда был откровенно против этого жестокого существа — я не похож на него, конечно, нет, — я не оплачиваю внимание — думал Том, закрыв глаза.

— Я бы не стал спорить на это, мы поймаем его раньше, — Том ответил, пробуя придать его дрожащему голосу доверие. — Хорошо, мне бы лучше всего вернуться к патрулированию, Натан будь осторожен.

— Ты тоже, — ответил другой Староста, с улыбкой. Том вышел из Комнаты Трофеев и почти врезался в Василиска, который свернулся кольцами перед дверью.

— Грязнокровка! — нетерпеливо зашипел Василиск, и прежде, чем Том успел возразить, он проскользил мимо него прямо в Комнату Трофеев. Том помчался за ним.

— Остановись, ты большой глупый болван, что, черт возьми, ты думаешь?! — кричал Том. Василиск остановился как вкопанный, его обнаженные клыки застыли на расстоянии двух дюймов от тела Натана. Том раздраженно пронесся мимо змеи и осмотрел Натана. Его глаза были открыты, а грудь мягко повышалась и падала, как, будто он спал. Том предположил, что Натан смотрел на один из металлических трофеев, когда был атакован, разбитый Кубок лежал на полу. Том почувствовал внезапный взрыв паники. Он никогда не имел намерения нападать на Поттеров, по каким то причинам что-то в нем не всегда велело ему проходить мимо них на десятифутовом расстоянии.

— Возвращайся в Комнату, — спокойно сказал Том Василиску. — Иди один. Если кто-то поймает тебя, мне будет действительно все равно.

— Но, Повелитель.

— Уйди, я сказал! — Том повернулся и впился в змею взглядом. Это ее слегка отодвинуло, Глаза Тома вспыхнули алым, и инстинкты Василиска сказали ему, что у мальчика была сила, которую он не сможет рассчитать.

— Да, Повелитель, — кротко сказал он, и заскользил в темноту.

Том остался глядеть в глаза мирно склоненному телу Натана, на его лице отражалось замешательство и беспомощность. Том понятия не имел, почему он был так встревожен. Им обладало безумное убеждение сделать что-нибудь. Только, что, он не знал. И затем, громче и яснее, чем когда-либо, в его мыслях послышался голос.

— Убей его.

— Что?! — спросил Том, чувствуя тошноту от этой идеи.

— Убей его. У тебя же есть палочка. Убейте его.

Том мигнул. — Почему? Я… я даже не хотел нападать на него.

— УБЕЙ ПОТТЕРА! — завопил голос. — ОСТЕРЕГАЙСЯ ПОТТЕРА! ОСТЕРЕГАЙСЯ КАНУНА ХЕЛЛОВИНА! УБЕЙ ПОТТЕРА! УБЕЙ ЕГО!

Его глаза расширились в ужасе, Том быстро вышел из Комнаты Трофеев.

— УБЕЙ ЕГО! НЕ УБЕГАЙ! УБЕЙ ЕГО!

— Я не могу, — шептал Том, он побежал. Голос кричал в его ушах, но он сумел игнорировать его, течение момента. Он не прекращал бежать, пока не достиг часов, около гостиной Райвенкло.

Это было первое июня.

— Интересно, есть ли название для сегодняшнего дня, — тупо думала Миртл. — Я имею в виду то, что есть День Дурака первого апреля и Первое мая, почему бы не Первое Июня? Вероятно, потому что это — мой день рождения…

Миртл сидела в туалетной кабинке, слезы, катились вниз по её лицу. — Глупая Аливия Хорноби, — рыдала она, сморкаясь в носовой платок. Она была поражена тем, что Аливия высмеяла ее — в конце концов, брат Миртл был атакован несколько дней назад.

Но, Миртл думала, все Слизеринцы были за уничтожение Нечистокровных, и естественно девочка хотела ухудшить ситуацию. Миртл нахмурилась. Для неё, все Слизеринцы были ужасны.

Даже Том Риддл стал жалким в её глазах — Том, который слушал о ее проблемах без жалоб в течение всего её первого года и части второго. Мирт нахмурилась. — Когда его своевольная Китайская подруга умерла, — пробормотала она. — Он должен был идти и найти убийцу…

Мирт снова разрыдалась. Слизеринцы, казалось, приносили ей много мучений, а в последнее время, в частности один. Миртл нахмурилась. Она скрылась здесь, чтобы поплакать, из за Аливии, но снова стала думать о нем.

— Интересно, знает ли он, что половина школы влюблена в него, — размышляла Миртл, выпуская несколько искр из палочки. Вероятно, он не был особенно проницательным в таких делах. Хотя, как он мог не понять этого, Миртл понятия не имела — всякий раз, когда он заходил в прихожую хихиканье становилось таким громким, как, будто коридор заполнялся жужжащими пчелами. Миртл вздохнула. Когда-нибудь он заметит это, тогда он поймет, что смог бы встречаться с любой девочкой. Может ли она надеяться на то, что он выберет её? Миртл снова начала плакать, это было то, что она делала лучше всего. Это никогда не заставляло её чувствовать себя лучше, но это не имело значения — Миртл любила плакать, кричать и хныкать.

Миртл слышала, что кто-то вошел в ванную. О, здорово. Наверное, это опять Аливия Хорноби пришла, чтобы ещё раз высмеять ее очки. Миртл притянула колени к груди, так что Аливия не узнает, что она там. Однако, ботинки, которые она увидела не могли принадлежать Аливии, — она носила светло голубые туфли каждый день. А эти были из черной грубой кожи, с грубыми черными шнурками, и выглядывали из под водоворота темной одежды. Шаги были быстрыми и легкими, и Миртл подумала, что человек спешит. Кто бы то ни было, человек остановился перед одним из кранов.

Незнакомец стал произносить ряд быстрых, мягких, холодно — красивых слов на каком то языке, который Миртл не понимала. Голос был низок, тих. — Это — голос мальчика! — Подумала она, чувствуя отвращение. Она проигнорировала странно — трещащий шум, послышавшийся снаружи. Мирт резко встала и открыла дверь. — Что ты здесь делаешь? — Начала она, но приостановилась на первом слоге. Все стало, промыто желтым и черным, и Миртл внезапно почувствовала себя очень легкой. Ей показалось, что она услышала, как кто то выругался, но она не стала думать об этом, все что имело значение, так это то, что она стала чувствовать себя очень хорошо, несмотря на тот факт, что было похоже на то, что она задыхалась. Она думала, что она все еще стояла, когда услышала, как что то упало на землю с глухим стуком.

Посмотрев вниз, она увидела, что это было ее собственное тело.[3]

Время, с того момента, как Миртл открыла дверь, казалось, прокручивалось в замедленной съемке. Том выругался и посмотрел на третьекурсницу. Первым что пришло в голову, была веснушчатая, пухленькая, очкатая Офелия, лежащая на холодном каменном полу. — О Боже, — пробормотал он. — О Боже, о Боже, о Боже…

— Поттер была идиоткой, — раздраженно сказал первый голос.

Тем временем, другой голос, в его голове сходил с ума. — Ты никогда по — настоящему не хотел убить кого-нибудь из них, правда? — спрашивал он. — На самом деле, со стороны не похоже на то, что ты хотел, а, Том? Выходит четверо, что остановит тебя от убийства пятого человека? И шестого, а потом, седьмого? Тебе не нравится такой выход?

Том был с этим согласен. Боже, конечно, это было так, он не хотел ее убивать. Но, в любом случае, он знал, что если он посмотрит вниз, то увидит мертвое тело, он чувствовал смерть в воздухе, и понимал, что положил конец жизни человека. Том забыл про шок, про ужас, про невыносимую вину. Все, о чем он помнил, это о безжалостной панике.

— Это был несчастный случай, — в панике пробормотал Том. — ТЫ…, — прошипел он, — Ты не хотел убивать ее… Нет, ты хотел убить кого-то другого, ты идиот! О Боже…

• Предыдущая
• 46/67
• Следующая