Варвар - Кащеев Денис - Страница 11

В этот момент лайнер весьма чувствительно тряхнуло. Правда, самого толчка Крим не ощутил: выручило кресло, но на мгновение каюта словно подпрыгнула, вверх и чуть влево. Что-то с грохотом упало, что-то зазвенело.

— Ну, это уж слишком! — возопил Джифф. — Моя ваза! Я вез ее с Реды! Она стоит.

— Да помолчите вы! — не выдержал Крим. — Похоже, это все серьезнее, чем вы думаете. Одной вазой тут можно и не отделаться.

С этими словами он отстегнул ремни и решительно поднялся на ноги. Так и есть. Сила тяжести не превышала нормальную — никакого ускорения не было и в помине.

— Да как ты смеешь! — наставник едва не задохнулся от охватившего его возмущения. — Грубить мне, Мастеру Гильдии педагогов! Да я. Эй, что ты там делаешь?

— Я стою посреди каюты. Перегрузок нет.

— Э, да ты хочешь меня обмануть? Хочешь, чтобы я поверил тебе, встал, как дурак, из кресла и тут же расплющился по полу? Этого ты хочешь, негодяй? Так знай же.

— Я говорю правду! — Крим осторожно, так, чтобы не налететь в темноте на мебель, подошел к Джиффу. — Вот, можете сами убедиться.

— Но. Как тебе это удалось? Ты что, в антиперегрузочном скафандре? — рука наставника метнулась к Криму и судорожно ощупала его рукав.

— Да каком, к дьяволу, скафандре! — взорвался Крим. — Лайнер не ускоряется — можете вы понять это, наконец?! Перегрузок нет, света нет, радио не работает. По-моему, наше дело плохо.

— Ты думаешь, авария? — испуганно спросил Джифф.

— Я думаю, на нас напали пираты, — дрогнувшим голосом озвучил Шторр мысль, которая последние минуты не давала ему покоя. — Позавчера внизу я слышал рассказ об одном таком нападении — все сходится. Сначала пассажиров неожиданно просят занять амортизационные кресла, потом отказывает вся автоматика.

— Нет, погоди, это невозможно, — перебил его наставник. — Мы находимся на территории Империи, в одном из внутренних секторов. Какие тут могут быть пираты? — и Джифф хрипло, но не очень натурально, рассмеялся. Из кресла он так и не встал.

— Вспомните сообщения по визору, — настаивал Крим. — Нападения случались и гораздо ближе к Центру.

— Да нет, не может быть! Это очень оживленная линия, на каждом шагу — Имперский Патруль. Что тут делать пиратам? И потом.

Внезапно лайнер снова тряхнуло. Не удержавшись на ногах, Крим отлетел в сторону, сшиб стул, тот — еще один, из распахнувшейся дверцы шкафа посыпалось что-то мелкое, но тяжелое.

— Вы живы, Шторр? — спросил Джифф, когда стих вызванный падением грохот.

— Кажется, да.

Придерживаясь рукой за стену, Крим медленно поднялся. Болела нога, по которой пришелся удар стула, рукав рубашки намок, попав в невесть откуда взявшуюся лужу. В боку что-то кололо.

— Я, пожалуй, вернусь в кресло, — проговорил он.

— Вот и правильно, — обрадовался Джифф. — Видите, я же говорил: пираты — всего лишь ваша фантазия. Просто небольшое нарушение балансировки, поэтому и нет ускорения. Сейчас все наладят.

— Хорошо бы.

Крим по-прежнему не разделял оптимизма наставника. Если виной толчкам какая-то мелкая неполадка, то почему погас свет? И почему тогда молчит радио? Не хотят зря нервировать пассажиров? Но здесь, как раз, прав Джифф: объяснили бы все как есть — и дело с концом. Нет, не так все просто, как хочет убедить и его и себя старик.

В следующие полчаса не произошло ничего примечательного. Свет так и не дали. Наставник молчал, и по его хриплому дыханию, доносившемуся из кресла, даже нельзя было понять, продолжает ли он бодрствовать или же давно уснул, убаюканный ускорением. Впрочем, началось ли, наконец, это самое пресловутое ускорение, также было неясно. Проверять это на собственном опыте Крим больше не решался, однако страх его постепенно уходил. В конце концов, что вероятнее: перегоревший где-то в недрах лайнера предохранитель или атака космических пиратов? С каждой минутой Шторр все больше склонялся к первой версии.

Он и сам уже почти задремал, как дверь в каюту внезапно распахнулась, и в лицо Криму ударил яркий свет. Вынужденный резко зажмуриться, Шторр не увидел вошедшего и даже не сразу понял, что в каюте появился кто-то посторонний.

— Ваши документы, пожалуйста, — несмотря на это «пожалуйста», голос прозвучал не как просьба, а как не терпящий возражений приказ.

— А в чем дело? — раздался с противоположного конца каюты вопрос Джиффа. — Кто вы такой? Патруль?

— Патруль, Патруль, — рявкнул вошедший. — Документы, и поживее!

Прикрыв лицо ладонью, Крим осторожно приоткрыл глаза. Незваных гостей было трое, однако рассмотреть их внимательно было невозможно: свет, так ослепивший его, исходил из закрепленных у них, очевидно, на шлемах скафандров, мощных фонарей и оставлял своих хозяев в тени. Зато хорошо был виден наставник Джифф. Комично щурясь, он шарил рукой во внутреннем кармане своего пиджака.

— Вот, пожалуйста, господин офицер, — старик извлек, наконец, оттуда пластиковую карточку удостоверения личности. — И все-таки я хотел бы узнать.

— Стим Карапид зив кеш ан Джифф? — перебил его патрульный, рассматривая документ.

— Да, это я. И я.

— Вам придется пройти с нами.

— Пройти? Куда пройти?

— Куда надо. Там разберемся.

— Но позвольте.

Однако патрульный уже сделал шаг к Криму.

— Ваши документы? О, Господи!

Не понимая, что могло так поразить офицера имперского Патруля, Крим протянул ему личную карточку Интерната — единственный документ, который был у него при себе. Но она не являлась удостоверением, действительным за пределами Реды, тем более — на Кеш-Шлим.

— Я должен пояснить, — вмешался наставник Джифф, по-своему истолковав поведение патрульного. — Этот юноша здесь незаконно. Он сбежал из Имперского подготовительного Интерната, это на Реде, система Паркара. Я как раз собирался передать его в руки властей.

— Молчать! — грубо оборвал его офицер и, обернувшись к своим товарищам, что-то тихо, так, что слов было не разобрать, заговорил им. Ответом ему послужили недоуменные восклицания. Два других патрульных приблизились к Криму, вновь ослепив того лучами своих фонарей. Они о чем-то заспорили, но, как ни странно, Шторр не понимал ни слова. Не был ли это тот самый легендарный «внутренний язык» Патруля, сложившийся еще на заре Империи?

Похоже, так и не придя к единому мнению, патрульные, наконец, замолчали, и тот, что требовал документы, снова повернулся к Криму. Явно обращаясь к нему, он медленно, с расстановкой, произнес длинную фразу на «внутреннем языке». Крим развел руками: он ничего не понял. Патрульный вздохнул и сказал еще что-то — Шторр почему-то решил, что это уже был какой-то иной язык, но он не знал и его.

— Я не понимаю, — пробормотал он. — Говорите, пожалуйста, на шлим.

Казалось, патрульные были весьма разочарованы.

— Вставай, пойдешь со мной, — хмуро велел тот, что пытался заговорить с Кримом, на этот раз — на официальном языке Империи. Затем он что-то резко сказал двоим другим, и те вытолкнули за дверь старика Джиффа. В свете фонаря «своего» патрульного Шторр успел заметить, что в спину наставнику смотрит короткий ствол боевого бластера — раньше он видел такие только в стереофильмах.

— Иди вперед, — приказал, между тем, офицер Криму. — Руки за спину, не оборачиваться.

— Я арестован? — спросил Шторр.

— Никаких вопросов, — отрезал тот. — Шагай.

И они двинулись по коридору. В сторону, противоположную той, куда повели наставника Джиффа.

Это были не патрульные.

Крим поднялся с узкой койки у стены и прошелся по каюте. Три шага вперед, три шага назад. Не каюта, а просто клетка какая-то. Из мебели — одна эта койка, намертво привинченная к полу, да и на той лежать можно только на боку, иначе непременно свалишься. Гладкий металлический пол, такие же гладкие стены. Голова едва не упирается в потолок. Да, не номер-люкс.

И все-таки это были не патрульные. Зачем Имперскому Патрулю врываться на мирный лайнер? Зачем размахивать бластером перед безоружными пассажирами? Зачем устраивать эту нелепую проверку документов, когда все необходимые сведения легко можно запросить в реданском порту, или, на худой конец — у капитана?