Оставшийся в живых - Герберт Джеймс - Страница 11

• Предыдущая
• 11/59
• Следующая

И тут его сердце действительно не выдержало. Напряжение оказалось слишком велико. Сердце, которое на протяжении многих лет работало в тяжелейшем режиме, снабжая кровью его огромное тело, наконец, сдало. Он уже был мертв, когда грязная вода хлынула ему в рот и нос, замутила широко раскрытые, невидящие глаза, а тело все глубже и глубже погружалось в холодные, словно ждущие своей жертвы, воды реки.

Келлер проснулся мгновенно. Секунду назад он еще крепко спал – и вот он уже бодрствует, момент пробуждения, разделяющий эти два состояния, просто отсутствовал. Какое-то время он бессмысленно смотрел в потолок, затем быстро взглянул на часы, лежащие на тумбочке около кровати. Ровно семь. Что же его разбудило? Может, он видел сон? До катастрофы он часто видел сны, и сны у него были всегда яркие, запоминающиеся, почти ощутимые физически. Но после катастрофы они начисто пропали, хотя он знал, что на самом деле такого не может быть; в той или иной мере, сны видят все, независимо от того, помнят они их или нет. Однако в последние недели он засыпал мгновенно, едва коснувшись головой подушки, и также быстро просыпался, а в промежутке – пустота, как будто он просто на секунду закрыл глаза. Возможно, таким образом мозг просто защищал его, пряча ночные кошмары в самые отдаленные уголки подсознания, стирая все их следы до его пробуждения.

Но последняя ночь была исключением. Он старался сосредоточиться, но призрачные видения ускользали, как бы дразня его. Единственное, что он мог вспомнить, так это голоса. Шепот. Может, причиной этих снов был Хоббс? Этот странный маленький человечек действительно беспокоил его. Келлер сел в постели и потянулся за сигаретами. Закурив, глубоко затянулся и прислонился спиной к стене, служившей ему изголовьем кровати. Мысленно он вернулся к событиям прошлой ночи с момента появления спиритиста; он вспомнил, что почувствовал беспокойство, лишь только взглянул на него. И все же – каким-то образом он ожидал его появления, или, вернее, он ожидал, что что-то должно произойти.

– Можно войти? – спросил спиритист, и Келлер отступил в сторону, пропуская его в комнату.

Он закрыл дверь и, повернувшись, увидел, что безобидный маленький человечек, выйдя на середину комнаты, стоит там, озираясь по сторонам, не с любопытством, а с подлинным живым интересом. Его взгляд упал на фотографию Кэти, и он несколько секунд изучающе разглядывал ее, прежде чем повернулся к Келлеру.

– Я прошу извинить меня за столь позднее вторжение, мистер Келлер, – голос у него был мягкий, но столь же уверенный, как и его взгляд. – Я пытался позвонить вам, но понял, что вы отключили телефон. Но я должен был поговорить с вами и поэтому воспользовался адресом, указанным в телефонной книге.

Келлер все еще молчал, пытаясь сообразить, что же его напугало. Затем с трудом выдавил:

– Чего вы хотите?

– Это... это трудно, так вот, сразу объяснить, мистер Келлер, – впервые за все это время человечек опустил глаза.

– Можно я сяду?

Келлер кивнул головой в сторону кресла. Сам он остался стоять на месте. Хоббс устроился в кресле и снова взглянул на него.

– Прежде всего, мистер Келлер, я не псих, – начал он, – но здесь вы должны поверить мне на слово. Несколько лет назад я был практикующим медиумом, если можно так выразиться, и очень преуспевающим. Я бы сказал, даже чересчур преуспевающим; я стал слишком глубоко погружаться в эмоции моих клиентов... и моих духов. Понимаете, это полностью выматывало меня, забирало все мои силы. Я уже больше не был обычным медиумом, посредником. Я начал ощущать нарастающую опасность потерять самого себя в мире духов и быть использованным не только в качестве инструмента физического контакта.

Он виновато улыбнулся, увидев, как Келлер нахмурился, с недоверием прислушиваясь к его словам.

– Прошу извинить меня. Я пытаюсь убедить вас в том, что не псих, но в то же время толкую о вещах, с которыми, я уверен, вы никогда прежде не сталкивались. Достаточно сказать, что в последние годы я сознательно старался избегать контактов с иным миром; но для настоящего экстрасенса изолироваться от этого мира практически невозможно, какими бы вескими не были для этого причины. А у меня были очень серьезные основания для прекращения контактов с иным миром. И, тем не менее, медиумы подобны радиоприемникам, которые, однако, нельзя, так вот, просто, взять и выключить; духи все еще посещают меня и говорят через меня, но я разрешаю делать это только дружественным духам. Что касается других... я стараюсь закрыть им доступ в мое сознание или, по крайне мере, стараюсь контролировать ситуацию. А это не всегда просто сделать.

Несмотря на терзавшее его внутреннее беспокойство, нелепость происходящего вывела Келлера из себя.

– Послушайте, мистер Хоббс, я действительно не понимаю, о чем, черт побери, вы здесь толкуете, – все еще вежливо сказал он, однако по его тону было ясно, что он все же считает Хоббса психом. – Я ничего не знаю о спиритизме и, честно говоря, не думаю даже, что верю в него. За эти последние несколько недель мне уже не раз досаждали работники прессы, представители властей, родственники погибших в авиакатастрофе, люди, жаждущие моей крови, участливые, но надоедливые друзья, священнослужители, желающие сделать из меня ходячее чудо, какие-то мужчины и женщины, проявляющие нездоровый интерес к кошмарным подробностям катастрофы, и, – он умышленно сделал паузу, – еще всякие идиоты с посланиями с того света.

Человек заметно вздрогнул.

– А что, кто-то еще пытался передать вам послание?

– Пока таких было пятеро, – ответил Келлер устало. – Я думаю, вы будете шестым.

Хоббс подвинулся на самый краешек кресла, глаза его горели от возбуждения.

– А что за послания? Что они говорили вам? И что это были за люди?

– Двое назвали себя сатанистами, еще двое сказали, что они посланники Бога – а пятый вообще заявил, что он Бог собственной персоной. А вы кто такой? Только не говорите, что вы – Дьявол.

Хоббс снова откинулся на спинку кресла с выражением разочарования на лице. Язвительные слова Келлера он пропустил мимо ушей. Некоторое время он сидел задумавшись, а затем спокойно сказал:

– Нет, мистер Келлер. Я не отношусь ни к тем, ни к другим. Я же сказал вам – я спиритист. Пожалуйста, потерпите еще пять минут, и если вы и после этого не измените вашего мнения, я вас избавлю от своего присутствия.

Келлер устало опустился на диван, прихватив с собой стакан и бутылку. Не предложив выпить Хоббсу, он налил себе хорошую порцию виски.

– Ладно, – сказал он, – даю вам пять минут.

– Вы знаете, что такое спиритизм? – спросил его Хоббс.

– Это общение с духами, не так ли?

– Сказано достаточно прямолинейно, но не совсем точно. Это способность воспринимать вибрации, излучения или колебания, недоступные нашим обычным органам чувств. А медиум, как я уже говорил, является посредником, своего рода живым радиоприемником или телевизором, способным настраиваться на восприятие иного мира, не видимого и не слышимого для остальной части человечества; но, как любой радиоприемник или телевизор, медиум обладает ограниченным диапазоном приема. Однако, в отличие от технических устройств, медиумы могут, развивая свои способности, расширить диапазон восприятия. Я обнаружил, что мои собственные достижения в области самосовершенствования становятся... – он отвел взгляд от Келлера, – как бы это сказать, слишком совершенными. В такой степени, что это становится опасным, – он потер щеку рукой. – Может, дадите и мне выпить?

Келлер усмехнулся: «Спиритист, а тоже непрочь приложиться к бутылке». Почему-то эта мысль настроила его на более добродушный лад по отношению к этому странному человеку, и он спросил:

– Чего бы вы хотели?

– Того же, что и у вас, если не возражаете.

Келлер заметил, что пока он наливал виски, глаза Хоббса неотрывно следили за бутылкой. «Мой Бог, – подумал он, – да он и в самом деле большой любитель спиртного». Он протянул стакан и не слишком-то удивился, когда добрая половина его содержимого мгновенно исчезла в глотке человечка.

• Предыдущая
• 11/59
• Следующая