Социальная философия: Учебное пособие - Алексеев Петр Васильевич - Страница 7

• Предыдущая
• 7/74
• Следующая

Данное определение в целом охватывает главную сущность труда и отличается от тех, в которых труд сводится лишь к деятельности по производству материальных благ. Второе определение, распространенное в учебной литературе до недавних пор, навеяно трактовкой того понимания труда, которое имело место у К. Маркса в политэкономии. Но одно дело – частная наука политэкономия, где категория «труд» имеет свой смысл и применима для научного анализа экономических отношений капитализма XIX века, и другое дело – более широкое его понимание в социальной философии. Кстати, и в приведенном определении В. А. Вазюлина, которое может быть принято за исходное, базисное в философии, не учтены некоторые важные, на мой взгляд, стороны труда. Так, не отмечено, что нравственное самосовершенствование индивида (не говоря уже о деятельности педагога, врача, артиста и др.; педагог, например, не столько созидает духовные блага, сколько передает их ученикам и трудится, воспитывая) достигается тоже благодаря трудовой, порой не менее напряженной, чем у рабочего, деятельности. Труд охватывает также широкую палитру управленческой, организаторской деятельности. В этом отношении трудящийся – не только индивид, работающий у станка или машинистом, дворником, или индивид, перебирающий зимой или весной картофель на овощной базе, но также руководитель, организатор того или иного предприятия (т. е. «капиталист»), который вкладывает свои силы, в том числе умственное напряжение, и предпринимает определенные действия, связанные с затратой физической энергии.

Следует обратить внимание на две концепции трудящихся (по В. С. Барулину). Первая – социально-экономическая, вторая созидательно-культурологическая. Согласно первой, трудящиеся – это созидатели, наемные работники, получающие заработную плату, это угнетенные, эксплуатируемые; остальные – «нетрудящиеся». Вторая концепция выдвигает другой, более широкий критерий трудящегося – созидание совокупного богатства общества, культуры во всей ее многогранности: материальной, духовной и любой другой. Рабочий на заводе, конечно, трудящийся. Но трудящимися были и А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой, чьи произведения составляли вершины духовной культуры человечества и стоили их авторам напряженнейшего труда. К числу трудящихся относятся и владельцы орудий и средств производства. Любой владелец фабрики, руководитель акционерного общества, член правления банка и др., поскольку он активно участвует в делах своего предприятия, компании, банка и т. д., является трудящимся в самом прямом и непосредственном смысле слова. Он трудится именно как руководитель, как организатор производства, торгового предприятия, финансового учреждения. Пример – Демидов, Форд. Нет никаких оснований не включать в эти ряды трудящихся и большой отряд политико-управленческого слоя общества. Разве действия каждого управленца, политика не продвигают общество на пути налаживания сложной сети общественных отношений, нахождения все новых и новых форм организации совместной деятельности людей? Разве они не созидательны? Конечно же, эти действия требуют от человека личных настойчивых усилий, воли, целеустремленности, таланта. В определенном смысле Петр Первый, Наполеон, Рузвельт, Тэтчер и т. д.– все они трудящиеся. Подробно рассмотрев эти две концепции трудящихся, В. С. Барулин справедливо замечает, что хотя первая концепция (политэкономическая) и справедлива в своей области познания общества, однако развитие современного мира требует все больше внимания уделять созидательно-культурологической концепции^[22].

Сказанное не означает, что в обществе не было, нет и не будет людей, не желающих участвовать в общем труде. Однако наличие определенного числа паразитов (хотя и усиленно рассуждающих обо всем на свете) не означает, что они трудящиеся. Имеется и особый вид «труда», как, к примеру, у коррупционеров или воров. Разве это общественно ценный труд? Но столь же будет неверным, если мы будем негативно оценивать отношение к труду нетрудоспособных или тяжело больных людей. Все это не меняет общего положительного и важного значения труда (в приведенном выше его понимании) для существования, нормального функционирования и развития социальной системы, каковой является человеческое общество.

Созидательно-культурологическое понимание труда нисколько не преуменьшает роли его экономической трактовки. Если не завершать характеристику труда его культурологическим масштабом, а, наоборот, начинать с него и идти в своем рассмотрении вглубь и в соотношение видов труда, то мы придем в конечном итоге к тому, что первая концепция (а точнее сказать первый подход) есть изначальный, исходный рубеж понимания труда, да и общества в целом. Действительно, чтобы писать романы, создавать музыкальные произведения, управлять людьми и т. п., нужно, чтобы писатель, музыкант или управленец имели пищу, одежду и многое другое из материальных вещей, а все это, как известно, не выпадает из облаков, как дождь, а производится людьми в их материально-производственной сфере. Для ученых необходимы многие приборы (микроскоп, энцефалограф и т. п., даже бумага или карандаш, которыми они пользуются и которые они получают из материально-производственной деятельности. Но если и выводить другие виды труда из этой деятельности, что допустимо, то сводить их к ней нельзя; необходимо видеть и своеобразие разных видов трудовой деятельности, характеризующих многоаспектность общества, его материальной и духовной культуры.

Какой бы концепции трудящихся мы ни придерживались (а надо все же признать, что с философской точки зрения более верной является вторая, которая, кстати, включает в себя при определенных оговорках и ограничении и первую), понимание труда остается в принципе одинаковым. Труд есть материальная основа функционирования и развития общества.

Познакомимся теперь непосредственно со структурой материального производства (духовное производство относится к духовной сфере общества). Здесь традиционно выделяются производительные силы и производственные отношения.

Труд составляет основу материального производства, основу производительных сил общества. Отдавая дань традиции, можно указать, что производительные силы состоят из: средств труда и людей, вооруженных определенными знаниями и навыками и приводящих в действие эти средства труда. К средствам труда относят орудия труда, машины, комплексы машин, компьютеры, роботы и т. п. Сами по себе они, конечно, ничего производить не могут. Главная производительная сила – люди; но и они сами по себе тоже не составляют производительные силы. Отмечая, что люди есть главная производительная сила, мы имеем в виду их потенциальную возможность стать таковой силой; а главное – их соединение, взаимодействие со средствами труда и производства (в процессе такого взаимодействия) материальных благ, средств обеспечения услуг (в том числе в здравоохранении, науке, образовании) и средств производства. Люди представляют собой живой труд (или личный элемент производства), а средства труда – накопленный труд (или вещественный элемент производства). Все материальное производство есть единство живого и накопленного труда. Таковы две стороны, или подсистемы, производительных сил, как они были представлены в большинстве учебников по философии вплоть до 90-х годов прошлого столетия. Однако такое представление, опирающееся на марксистскую традицию, оказывается недостаточно полным. Все чаще к подсистемам производительных сил присоединяют технологию (или технологический процесс), управление производственным процессом, в том числе с включением в него компьютеров. Эта третья подсистема дополняется еще четвертой подсистемой – производственно-экономической инфраструктурой. К ней относятся части, или элементы, экономического процесса, носящие подчиненный, вспомогательный характер, обеспечивающие нормальное функционирование конкретного предприятия, совокупности предприятий в пределах того или иного региона или народного хозяйства в целом. В производственно-экономическую инфраструктуру включаются транспорт, железные и шоссейные дороги, производственные и жилые (относящиеся к тому или иному ведомству) здания, коммунальное хозяйство, обеспечивающее производство, и т. п. К производительным силам следует отнести также знание (или науку). Уже К. Маркс отмечал, что наука становится (это относилось к XIX столетию) производительной силой общества. Он считал, что научное знание является «всеобщей производительной силой»; накопление знаний и навыков, по К. Марксу, суть «накопления всеобщих производительных сил общественного мозга»^[23]. Впоследствии ортодоксальные марксисты вплоть до конца XX столетия продолжали заявлять, видимо, опасаясь обвинений в ревизионизме, что производительные силы состоят только из двух подсистем, а наука якобы и в XX веке продолжает лишь «становиться» производительной силой. Между тем, уже с начала новейшей научно-технической революции, т. е. примерно с середины XX столетия, стало очевидным историческое по своей значимости явление, каковым стало превращение науки в непосредственную производительную силу общества. Д. Белл, например, в 1976 году писал, что к основным чертам постиндустриального общества относится прежде всего «центральная роль теоретического знания». Он пояснял: «Каждое общество всегда опиралось на знания, но только в наши дни систематизация результатов теоретических исследований и материаловедения становится основой технологических инноваций. Это заметно прежде всего в новых, наукоемких отраслях промышленности – в производстве компьютеров, электронной, оптической техники, полимеров – ознаменовавших своим развитием последнюю треть столетия»^[24].

• Предыдущая
• 7/74
• Следующая