Перси Джексон и Море чудовищ - Риордан Рик - Страница 2

• Предыдущая
• 2/13
• Следующая

Ну, мама, это же ужасный соблазн. У нас вечно не хватало денег. С учетом вечерних занятий мамы и ее непреклонной решимости отправить меня в частную школу, мы никогда не могли себе позволить такие излишества вроде посещения магазина товаров для скейтбордистов. Но что-то в ее голосе меня насторожило.

– Минуточку, – возразил я. – Мне казалось, сегодня вечером мы собираем меня в лагерь.

Мама комкала кухонное полотенце.

– Да, милый, насчет этого… Вчера вечером я получила сообщение от Хирона.

Сердце у меня упало. Хирон – исполнительный директор Лагеря полукровок. Он бы ни за что не вышел с нами на контакт, если только не случилось что-то серьезное.

– Что он сказал?

– Он считает… возможно, сейчас тебе небезопасно возвращаться в лагерь. Может быть, придется отложить твой отъезд.

– Отложить? Мам, да что в этом опасного? Я – полукровка! Для меня это вроде как единственное безопасное место в мире!

– Обычно так и было, милый. Но, учитывая проблемы, с которыми мы столкнулись…

– Какие проблемы?

– Перси… Мне очень, очень жаль. Я надеялась поговорить с тобой об этом сегодня днем. Сейчас я не могу объяснить тебе всего. Я даже не уверена, что Хирон может это объяснить. Все произошло слишком быстро.

Голова у меня пошла кругом. Как я мог не поехать в лагерь? Мне хотелось задать миллион вопросов, но, прежде чем я успел открыть рот, на лестнице загромыхали тяжелые шаги.

Глаза у мамы округлились.

– Который час?.. – Она схватила со стола наручные часы. – Семь пятнадцать! Ты забыл, что должен был встретить его на улице.

– Неужели опять? – Я подскочил как ошпаренный и кинулся в гостиную, на время совершенно позабыв обо всех своих проблемах.

– Скорее! – подгоняла бежавшая следом мама. – Нельзя допустить, чтобы он…

Слишком поздно.

Едва мы влетели в гостиную, наш гость забарабанил во входную дверь: ТУК, ТУК, БУУУМ!

Дверь сорвало с петель, и она с глухим стуком приземлилась на ковер. В дверном проеме стоял мой друг, Тайсон, и вид у него был смущенный.

– Ооой, – пробормотал он. – Простите, миссис Джексон.

Мама принужденно улыбнулась, хотя Тайсон высаживал нам дверь уже как минимум в десятый раз. В стене вокруг дверного косяка уже живого места не оставалось после того, как штатный ремонтник заново крепил петли.

– Ничего, Тайсон, милый, – пробормотала мама. – Ты не виноват.

На самом деле это правда. Тайсон не может контролировать свою силу. Если вы разозлитесь на него за то, что он нечаянно поломал ваши вещи, он только расплачется, а уж тогда переломает еще больше: фарфор, мебель, кирпичные стены.

– Не хочешь ли позавтракать? – предложила мама. – Я испекла дополнительную порцию вафель.

Тайсон просиял:

– Вафли! Ура!

Он неуклюже протиснулся следом за ней на кухню и принялся поедать сложенные горкой вафли (каждая размером с крышку от обувной коробки).

Пожалуй, надо кое-что пояснить про Тайсона.

Тайсон – единственный бездомный ребенок в подготовительном колледже Меривезер. Насколько мы с мамой могли судить, родители его бросили, когда он был еще малышом, вероятно, из-за того, что он слишком… отличался от других. Росту в нем шесть футов и три дюйма, а сложением он смахивает на снежного человека, но он вечно рыдает и пугается всего подряд, включая собственное отражение. Физиономия у него уродливая и довольно зверская. Не могу вам сказать точно, какого цвета у него глаза, потому что всякий раз, когда мой взгляд поднимается до его кривых зубов, то там и останавливается. Он носит драные джинсы, грязные кроссовки пятьдесят пятого размера и клетчатую фланелевую рубашку, всю в дырах. Пахнет от него, как от обитателя какого-нибудь нью-йоркского проулка, потому что в таком закутке рядом с 72-й улицей он и живет в коробке из-под холодильника

В школу Меривезер его приняли в рамках проекта добровольной помощи, так, чтобы все остальные ученики могли лишний раз порадоваться за себя. К сожалению, почти все они терпеть не могли Тайсона. Стоило им обнаружить, что, несмотря на свои габариты, силу и страшную образину, он тот еще тюфяк, как они начали получать огромную радость, издеваясь над беднягой. Я был его лучшим другом, а значит, он был моим единственным другом.

Мама сто раз жаловалась в школе, что они недостаточно ему помогают. Она звонила в социальные службы, но вряд ли это что-то изменило. Социальные работники заявляли, что Тайсона не существует. Они клялись и божились, что побывали в описанном нами переулке и не смогли найти мальчика, хотя у меня в голове не укладывается, как можно просмотреть здоровенного парня, живущего в коробке из-под холодильника.

Пока Тайсон лопал вафли, мама принесла кое-какую одежду из «Гудвилля»[1] размера XXXL, которую раздобыла специально для него, и тихонько запихала в его рюкзак, добавив еще двадцатидолларовую банкноту.

Я все еще потрясенно обдумывал ее слова. Я умирал от желания спросить, что стряслось в лагере, но сделать этого не мог, пока рядом Тайсон. Я смотрел, как он ест, ест, ест, и тихо сходил с ума.

Наконец мама сказала:

– Лучше вам отправляться, мальчики. Уже семь тридцать пять.

Тайсон отвалился от стола. Он по уши перепачкался синими вафельными крошками и сиропом.

– Вкуснотища! Спасибо, миссис Джексон. К школе готов!

Он так хлопнул меня по спине, что у меня чуть глаза из орбит не вылетели.

– До свидания, мальчики, – напутствовала нас моя мама. – Осторожнее по дороге.

Уже в дверях я обернулся:

– Мам, насчет…

– Сегодня днем, милый. – Мама непреклонно покачала головой. В ее голосе промелькнула грусть. – Позже у нас будет время поговорить.

Мы с мамой сказали друг другу «пока», и я вместе с Тайсоном побежал вниз по лестнице, чтобы успеть на поезд линии «2»[2].

Тогда я еще не знал, что мы с мамой так и не сможем поговорить сегодня днем.

Вообще-то начиная с того утра я не возвращался домой еще очень, очень долго.

Когда мы с Тайсоном спустились вниз, я мельком взглянул на здание из красно-коричневого камня на противоположной стороне улицы. Всего на одно мгновение я увидел темное пятно в ярком солнечном свете утра – человеческий силуэт на кирпичной стене, тень, которую никто не отбрасывал.

Затем она дрогнула и исчезла.

День начался как обычно. Ну, во всяком случае, настолько обычно, насколько возможно в подготовительном колледже Меривезер.

Видите ли, это одна из тех «педоцентрических» школ Нижнего Манхэттена, в которых ученики сидят не за партами, а на больших круглых подушках, им не ставят оценки, а учителя носят на работе джинсы и футболки с рок-концертов.

Меня это полностью устраивает. Я имею в виду, у меня СДВГ[3] и дислексия, как у большинства полукровок, так что в обычных школах я никогда особо не блистал, пока меня не вышибали. Единственное, что в школе Меривезер плохо, так это то, что учителя постоянно смотрят на светлые стороны явления, а дети не всегда… ну, светлые.

Взять хотя бы первый урок, английский. Все, от 10 до 14 лет, прочитали эту книжку – «Повелитель мух», ту, в которой ребята попали на необитаемый остров и свихнулись. Так что в качестве последнего экзамена нас отправили на задний двор, чтобы мы провели целый час без присмотра взрослых и посмотрели, что из этого получится. Получились массовое соревнование по натягиванию на голову трусов между семиклассниками и восьмиклассниками, две драки, участники которых швырялись камнями, и бейсбольный матч без правил. Большую часть этих мероприятий возглавлял главный школьный забияка Мэтт Слоун.

Слоун не отличался ни ростом, ни силой, но вел себя так, будто наделен и тем и другим. У него были глаза как у питбуля и лохматые черные волосы, одевался он всегда дорого, но неряшливо, потому что хотел, чтобы все видели, как мало его волнуют фамильные денежки. Один из его передних зубов был сколот: напоминание о том, как он поехал покататься на папочкином «Порше» и влетел в знак «Осторожно – дети!».

• Предыдущая
• 2/13
• Следующая