Врата смерти - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 40

На восьмой день Середин все же вышел к заветному повороту на Тверцу, завернул в крайнее селение и остановился на первом попавшемся постоялом дворе. Теперь можно было перевести дух – даже если вдруг настанет оттепель и вскроются сразу все реки, он не будет отрезан по крайней мере от ведьмы. И сможет закончить свое дело. Поэтому и позволил себе отдых в целых три дня.

– А я так мыслил, твои хлопоты у нас на Тверце, – удивился хозяин двора, когда он начал сбираться дальше. – Лед скоро тронется, куда ныне идти?

– До ледохода обернуться и тороплюсь, – ответил Олег. – Добрые люди мне прямой путь отсюда на Муром показали. По Волге я уже находился. На каждую версту три петли по две версты в каждой. Зимником куда как быстрее получится. Авось, еще успею. Да и что мне ледоход, коли дорога посуху идет?

– Идет, может, и посуху, – усмехнулся хозяин, – да токмо и Волгу, и Нерль, Клязьму и Кубрь пересекает. О сем тебя не упредили? Коли лед пойдет, что делать станешь?

Середин пожал плечами. Он не помнил, чтобы в пути им с Годиславом пришлось переезжать широкие реки. Хотя, конечно, встретилось их в пути изрядно, для каждого ночлега удобный берег находился. На озерце, пруду, ручье – разве подо льдом и снегом разберешь? И с переправой зимой намного проще.

– Волга рядом, проскочить еще успею, – предположил Олег. – Дальше, сказывали, больших рек нет. На ручьях мосты, в иных местах броды.

– Много тебе пользы от брода в ледоход будет? – неодобрительно поморщился хозяин. – Хотя дело твое. Иди, коли так к спеху. Об одном упредить я тебя должен, дабы греха на совесть не брать. Сказывали люди, неладно на этом тракте. Обозы вроде как проходят. Но коли путники одинокие али побратимство малое, то и исчезают без следа. Наместник княжеский не раз дозоры высылал, татей искал. Засады делал. Никого не выследил. Нет там от людей никакого следа на три дня пути. Вообще. Ан путники пропадают. Нечисто там – такая молва ходит. Неладное происходит. Ты же, вон, един отправляешься... Но держать не стану. Упредил, далее сам решай.

То, что с воинами ничего не случилось, Олега не удивило. Они ведь службу несли: в броне, при оружии. Стражу выставляли. Ратная служба беспечности не терпит. Вот серые их тронуть и не посмели.

– Давно там последний раз путники исчезали? – спросил ведун.

– Многие видели, как месяца два тому трое путников с малым обозом и лошадьми с тракта вышли. К Волочку потом отправились. Тогда у всех облегчение настало. Радовались, что путь торным стал. Спустя малое время ушел туда изрядный обоз. Благополучно ушел и вернулся с прибытком. Опосля раза три малые отправлялись. Малые сгинули все, никто не видел более. Так вот, мил человек. Мой тебе совет: дождись ледохода, без опаски на любом струге до Мурома доплывешь. Али поспрошай, не сбирается ли большого обоза в ту сторону. Хотя, конечно, для такого уже поздно. Но один не ходи. Пропадешь.

Олег кивнул. В отличие от собеседника, он знал, что за путники вышли из леса этой зимой. То, что после этого на дороге пропал кто-то еще, означало, что ведьма не вняла его предупреждению. Впрочем, виновата была не только она, но и сам Олег. Должен был остаться и довести дело до конца. Или хотя бы поторопиться с возвращением. И жертв оказалось бы куда меньше.

– Так что, убирать твою светелку али обождешь? – переспросил хозяин двора. – Я могу про обоз разузнать, и про ладьи, которые первыми после ледохода в путь тронутся.

– Спасибо за предупреждение, – улыбнулся Середин. – У меня есть отличный персидский доспех – ни одной нечисти не по зубам. Надену его прямо сейчас.

Выезд на тракт ведун нашел без труда – от постоялого двора до него было меньше версты. Да и дорога была накатана. Но недалеко – версты на две. Видать, тверичи ездили сюда за дровами или за лесом для строительства. А дальше... Дальше Олегу пришлось тропить путь самому.

День прошел спокойно – он не встретил ни зверя, ни птицы, не услышал и не увидел ничего подозрительного. Перед сумерками обнаружил красивую поляну в низине у дороги, спустился туда, развел огонь. Напоил лошадей, поел, задал корм лошадям, расстелил овчину, завернулся в нее с показной беспечностью. И вскоре действительно уснул.

Из дремы его вырвало покалывание у запястья: крест ощутил нехристианскую магию. Олег приоткрыл глаза, рука его потянулась к сабле. Прошло несколько минут – и жжение исчезло.

Это приходила ведьма, Середин был уверен. В зимнем лесу иной магии взяться неоткуда. Теперь оставалось дождаться волков...

Но лошади спокойно перетаптывались с ноги на ногу, снег не похрустывал ни вблизи, ни вдалеке, зловещие огоньки во тьме так и не вспыхнули. Ведьмина стая его не тронула.

Когда взошло солнце, ведун обошел свою стоянку кругом и вскоре увидел следы. Человеческие, совсем небольшие. Следы, которые вполне подходили маленькой девочке. Она приблизилась на полста саженей, постояла – и отступила обратно в чащу. Похоже, узнала его сразу и побоялась силков.

– Но все равно попалась, – хмыкнул Олег, переходя на быстрый шаг. – Снег тебя предал. На снегу следы не спрячешь, к самому логову и выведут...

Он прошел по широкой дуге и остановился – цепочка выемок в насте описала полукруг и потянулась к месту его стоянки. Ведун прошел ее до конца и оказался в том самом месте, с которого начал преследование. Крест за время его гонки не нагрелся ни разу. Значит, она не применяла колдовства – девочка просто запутала следы. Как обычный лесной зверь. Середин знал, что она была рядом – но не мог понять, откуда пришла и куда скрылась.

– Ладно, посмотрим, что будет дальше...

Олег наскоро собрался, поскакал дальше и к концу дня нашел старую знакомую: выросшую на гнилом пне березку. В этот раз он остановился под берегом – там, где они с другом уже сталкивались с волками. В темноте лег спать, полагаясь на чуткость лошадей и силу креста, – и опять не был потревожен никем до рассвета.

Не принес напастей и третий ночлег. Между тем проклятое место явно осталось позади – и ведун повернул обратно к Тверце. Через три дня он спешился у крыльца в знакомом постоялом дворе, кинул на плечо чересседельную сумку.

– Эй, хозяин! Моя светелка еще не занята? – входя в трапезную, крикнул Середин. – Она мне понравилась.

– Это ты, мил человек? – выглянул с кухни тот. – Рази ты не в Муром отправился?

– Я заблудился, – высказал Олег самую простую версию.

– Цельную неделю блуждал по тракту? – не поверил хозяин, выходя из-за полога.

– Да. Но другим туда соваться не советую. Не у всех есть такой крепкий доспех. Задай лошадям овса, протопи баню. Я отдохну и попробую пройти в Муром еще раз.

– Как можно заблудиться на проезжей дороге? – все еще не мог понять тверичанин.

– Потому соваться и не советую, – повторил Олег. – Так берешь меня обратно на постой или нет?

– Конечно, беру, о чем спрос! Как не приютить доброго человека! – спохватился хозяин. – А банька еще со вчерашнего дня не остыла. Сейчас дров подброшу да воды велю принесть. Часика через два милости просим!

– Не торопись. Устал я с дороги, вечером мыться буду. Миску мне продать сможешь? Такую, в которую борщ наливаешь, но деревянную?

– Нечто глиняная не люба, мил человек?

– Хрупкая больно глиняная. Сломать боюсь.

– Воля твоя, велю деревянную купить. Ивашку пошлю, аккурат через час и принесет. Как раз борщ свежий настоится.

– Пусть заодно свечу восковую принесет, а то у вас тут одни лампы. И от борща не откажусь, – кивнул ведун. – Как все будет готово, зови. Я в светелке.

Оставшись один, Олег достал из сумки прядь волос, полученных зимой от ведьмы, отделил десяток волосин, остальные спрятал обратно – мало ли еще пригодятся? Затем из другого кармана вынул короткий осиновый прут и с ним уселся у окна, старательно выстругивая крохотную, размером с палец, лодочку.

Визит в баню ведун специально оттягивал до самого позднего вечера, запершись там незадолго до полуночи. Попарился, отмылся от дорожного пота и усталости, а когда привязанный к запястью крестик начал пульсировать теплом, наполнил низкую бадейку теплой водой и громко наговорил: