Темное пророчество - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 15

– Тоже мне, проводники, – усмехнулся Битали.

Как обычно, после корсовинга состояние его было благостным и даже счастливым. Этот обряд настолько очищал энергетику человека, настолько омывал его душу и переполнял любовью, что после первого корсовинга маг всегда влюблялся в своего проводника. Для Битали это был уже шестой сеанс, поэтому эмоции были куда слабее, но он все равно испытывал сейчас беспредельную радость и нежность – а потому ничуть не обиделся на друзей, оставивших его одного в довольно опасный момент.

– Думаю, это для меня… – Он приоткрыл крышку корзинки, достал стопку порезанного сыра и два крупных куска жареной форели. – Надо же. А пахло, пахло!

Битали пристроился на краю скатерти, неспешно поел, закусив рыбу апельсинами и яблоками, запил соком. Не торопясь обошел поляну, осторожно ведя ладонью по крохотным розовым бутонам. Наклонился к одному, втянул нежный запах.

– Как тут хорошо! Умеет, что ни говори, Надодух с удобствами устроиться. Так бы до утра тут и остался.

Однако солнце неумолимо двигалось к закату, и парк с садом вот-вот должны были перейти во власть метаморфов, многие из которых совсем не умели владеть своим ночным разумом. Членам братства следовало как можно быстрее убираться за крепкие стены замка – но Битали было до боли жаль будить своих друзей.

Пару минут он постоял возле ивы-постели и даже поднял руку, намереваясь дернуть недоморфа за ногу, но все же не решился, вздохнул, перешел к креслу, в котором нашла покой Анита – беззащитная, словно ребенок. Его рука невесомо коснулась пышных распущенных кудрей, скользнула вниз, над ее густыми соболиными бровями, точеным носиком, жаркими губами. Отличница вздрогнула, что-то забормотала, ее щеки заметно порозовели. Но она так и не проснулась, и Кро двинулся дальше, остановился перед Генриеттой, стройное тело которой, заостренное лицо, темные, стянутые на затылок волосы даже сейчас, во сне, выражали стремительность, словно девушка мчалась куда-то через сновидения и грезы. Губы, что подарили ему первый в жизни поцелуй, длинные ресницы, взмах которых всего месяц назад сводил его с ума. Почему же сейчас он не испытывает такого трепета от ее прикосновений? Разве что-то изменилось? Она все такая же, как при первой их встрече, она так же близка и доброжелательна. Она так же готова отозваться на его чувства…

Но почему он больше не рвется к ней всем своим существом?

– Что же ты не осталась проводником рядом со мной, Генриетта? – шепотом спросил он. – Вдруг это вернуло бы все на свои места?

Девушка приоткрыла карие глаза, в них мелькнуло что-то неведомое, она вскинула руки, обняла его за голову, притянула к себе, крепко поцеловала в губы – но вдруг резко отпихнула, испуганно вскрикнув:

– Так это не сон?!!

От неожиданности Кро потерял равновесие и, отступив на пару шагов, плюхнулся на траву, выпачкав ладони зеленым соком, мотнул головой:

– Нет, это корсовинг! И кто-то обещал быть моим проводником!

– Так я… – Вантенуа глянула в сторону ямы и запнулась.

– Ты чего, ты же меня раздавишь! – внезапно возмутился Комби, пытаясь спихнуть с себя Ларака.

– Ой, я, кажется, задремал… – честно признался Ирри.

– Болотные тролли! – раздался голос Надодуха. – Скоро стемнеет!

– Что случилось? – открыв глаза, сладко зевнула Анита.

– Как что?! – спрыгнул на траву недоморф. – Бежать нужно! Со всех ног. А то опять с оборотнями драться придется. Трунио!

Взмахом палочки он превратил скатерть в полотенце и бросил на ветку ивы. Прошел по траве, собирая миски, фантики, салфетки и раскидывая объедки под корни акации, бормоча себе под нос: «Гуля, гуля, гуля».

– Гномам у Тихого лагеря угощение оставить нужно, – напомнила Горамник. – Успеем?

– Молоко я принес, – поднял грелку Ирри Ларак. – Натуральное, ничего не уменьшал и не увеличивал.

Недоморф, завернув мусор в салфетку, подбросил комок, вскинул палочку:

– Вьюр! – Сверток полыхнул огнем, и обратно на траву опал лишь невесомый пепел. – Остальное мураши подберут. Идем?

– Вы хлеб брали? – спросил Кро.

– Да-да, он здесь! – Цивик полез обратно в крону ивы. – Я убрал подальше, чтобы не съели случайно… Ой, где он?

У Битали екнуло в груди, но на этот раз невезение Цивика сжалилось над ним: паренек радостно вскрикнул:

– А-а, вот! – И выбрался обратно с аккуратно увязанным узелком.

– Идем, идем, ребята! – поторопил всех недоморф. – Не успеем.

Ирри сложил в корзинку миски, сверху водрузил грелку с молоком и первым стал выбираться через лаз. Следом, естественно, пригнулся Комби, потом Дубус. Битали ощутил прикосновение к ладони.

– Извини, я спросонок… – шепнула Генриетта и нырнула следом.

Выбравшись в парк, члены братства повернули влево вдоль кустов и вскоре вышли к Тихому лагерю. Среди земляных и каменных нагромождений перемещались синие, но почему-то хорошо видные на фоне неба огоньки, доносились мерные стуки, попискивание. В древних магических развалинах происходило какое-то действо. Юные маги на всякий случай достали палочки, вспоминая ударные заклинания, но к ним пока никто не приближался. Так, в напряжении, но без происшествий, они пробрались до грядок, что тянулись от дверей перед колодцем замка.

– Здесь, – решил Битали. – Расставляй миски.

– Сколько нужно? – снял грелку с корзины Ларак.

– А сколько есть?

– Десять.

– Тогда ставь все.

Кивнув, Ирри передал грелку своему соседу и принялся быстро расставлять миски. Комби, после короткой борьбы открыв грелку, тут же взялся наполнять их молоком, а Цивик, развязав узел, клал на краешек каждой емкости по паре ломтей белого хлеба. Полминуты – и оконечность поля превратилась в аппетитный обеденный стол: желтые миски, белое молоко, пышный хлеб с коричневой корочкой. Битали окинул эту красоту взглядом, потер руки:

– Прям самому есть захотелось.

– Молока могу дать, еще много осталось, – предложил Ирри.

– Нет, вы пока идите, – отмахнулся Кро. – Я позову гномов, потом вас догоню.

– Темнеет уже, сосед, – предупредил его недоморф. – Может, мы рядом подождем? На всякий случай.

– Боюсь, при вас могут не выйти. Кто их знает, этих… – Кро хотел сказать «низших духов», но вовремя спохватился и поправился: – Гномов.

– Тогда мы подождем тебя на той стороне грядок, – указал в сторону замка Надодух. – Не задерживайся, солнце почти село.

– Хорошо… – Битали дождался, пока его друзья отойдут, и поднял руки над землей, словно выманивая из нее ростки. Слов для призыва огородных гномов юноша не знал, но решил, что он должен походить на призыв домовых: – Вызываю вас, маленькие хозяева земли, придите ко мне, примите мое угощение, выкажите уважение.

Юный чародей расфокусировал взгляд, покрутил головой. Грядки оставались пустыми. Он сосредоточился, повторил еще раз:

– Вызываю вас, маленькие хозяева земли, придите ко мне, примите мое угощение, выкажите уважение!

И опять без всякого эффекта. Не принесла результата и третья попытка, и четвертая. На поле стремительно смеркалось, со стороны Тихого лагеря поползли неприятные шорохи. Прямо над головой внезапно каркнула какая-то крылатая мелочь, заставив Битали вздрогнуть от неожиданности.

– Да что же это такое?! – разозлился он. – Вас призываю я, потомок Темного Лорда, его плоть и кровь! Почему вы не выходите?!

И вот тут вдруг у самых ног юноша заметил некое шевеление. Битали попятился: справа и слева невесть откуда выросли еще несколько фигурок. Ростом и сложением существа походили на домовых, но одеты были в кожаные штаны и курточки, а на головах красовались плотные стеганые шапочки с длинными наушами, которые заканчивались разноцветными плетеными шнурками.

– Это вы гномы здешнего поля? – еще не успев успокоиться, спросил Кро.

– Прости, повелитель, – сдернул шапчонку один из них. – Мы твои верные рабы. Мы чтим клятвы отцов. Нам не верилось, что ты и вправду вернулся.

– Я не ищу рабов, гном, – покачал головой Битали. – Мне нужны друзья. Я хочу, чтобы вы приняли угощение и по совести исполняли свою работу. Я уверен в вашей честности и полагаюсь на вашу совесть.