Фантастика 1988-1989 - Кузовкин Александр Сергеевич - Страница 72

Цветочный оазис сменила сплошная — от горизонта до горизонта — зона лесов. Привольной синей лентой они, казалось, опоясали всю землю, навевая покой и умиротворенность.

Полет увлек Яа.

«Эх, Ион, Ион! Друг, спаситель!» — по-доброму вспоминала она руководителя. Яа, конечно, разгадала потаенный смысл затеи с ее поездкой в Улу. Ион хотел, чтобы в дороге и там, среди горных отрогов, возле норовистых горных речушек и водопадов, пронзительной ночной тишины, она еще раз оценила единственность и неповторимость родной планеты.

Земля лечит. Не с тех ли стародавних времен, когда к ране прикладывали землю, сохранилось это выражение?

За такую искреннюю заботу Яа была горячо благодарна Иону. И хоть сначала отказывалась от поездки, затем решила, что она нужна ей.

Что же до Иэрга, то если вдуматься, у Яа, пожалуй, не было оснований считать его поведение из рук вон выходящим. Ведь это она не выполнила задание в космической экспедиции, она приняла сан звездной немой. Как должен поступить он? Ведь контакт со странной упрямицей мог повредить удачно начавшейся карьере. И потом, может быть, своим резким неприятием Иэрг просто подталкивал ее к операции, чтобы она стала как все? Как знать? Наверное, не все так просто. Надо ли спешить осуждать? Хотя прозревающим сердцем Яа чувствовала, Иэрг больше думает не о ней, а о себе.

Ее размышления прервал пилот. Увидев, что Яа задумалась, он тронул ее за локоть и глазами указал направо. Внизу в глубокой котловине лежало озеро, совершенно круглое, как если бы один великан обвел гигантским циркулем круг среди горных кряжей, а другой не менее сильный великан аккуратно выбил среди громад круглейшую из самых круглых лунок. Но двум педантам-великанам, видно, и этого показалось мало — они разбросали по дну семена удивительных растений и только потом накачали из глубоких недр чистейшую воду. Растения прижились, размножились, и теперь озеро казалось сверху подсвеченным изнутри гигантским тускловатым пунцово-фиолетовым фонарем. Название озера — Сиэн-мэ, что значит «Вечная загадка». Нигде на планете не было фиолетовых озер, и все попытки раскрыть его тайну были пока безуспешными.

Пилот посмотрел на Яа, еще раз кивнул в сторону озера и сдержанно улыбнулся.

Вскоре горная гряда стала сходить на нет, местность становилась более лесистой — показалась Дин-бэн, Большая дорога. О ней знал каждый. Она опоясывала планету гигантским обручем с севера на юг, тогда как Дин-бэн проходила с востока на запад. Трассы то бежали широкой лентой среди полей и лесов, то уходили в тоннели, то выбегали к морям, где их продолжением были быстроходные паромы. Особенно впечатляли суперскоростные участки, один из которых видели сейчас пилот и Яа. Динбэн взметнулась среди сопок на высоких сваях, укрытая прозрачной сферической крышей. Под ней в разреженном воздухе молниями сновали навстречу друг другу белые, серебристые и синие машины, управляемые системами, которые исключали аварию. Дин-бэн и Дин-бэн-два были любимыми магистралями. У тех, кто улетал в космические экспедиции, была в ходу присказка: «Быстрей бы на Дин…»

Пилот взглянул на нее:

— Я вижу, вам понравилось путешествие. Уверен, Улу вас тоже не разочарует. Я преклоняюсь перед вкусом Иона. По мне для отдыха нет лучше места, чем Улу. Конечно, для тех, кто не помешан на исследованиях глубинных морских впадин. Даже полет на другие звезды, хоть на саму «Зэллу», по-моему, не так интересен…

Он не знал, что у «Зэллы» погибли ее отец и мать. Она улыбнулась.

— Вы знаете, Яа, — застенчиво мигнул звездочкой пилот, — я украдкой наблюдал за вами… У вас удивительная улыбка. Я встречаю такие все реже… Не знаю, как это передать. Она идет изнутри, это не маска, не пустая любезность… Вы спокойны, хотя должны быть как на иголках, ведь вы как бы вне общества… Я говорю понятно?

Яа кивнула и коснулась ладошкой его руки.

— О, нам пора садиться, — сказал пилот.

Махолет мягко приземлился на площадке среди небольшой горной долины. Их поджидал один из смельчаков-биологов, друзей Иона.

— Ион передал мне, что желательно вас не тревожить, — сказал он после знакомства. — Мы приготовили уютный домик на краю лагеря, у горной тропы. Вам никто не будет докучать. Живите сколько душе угодно. Там есть прекрасная стена «Пятнашки». Наверное, Ион рассказывал?..

Пешком они дошли до ее жилища. Пилот и биолог попрощались с ней, выразив надежду, что она не будет затворницей.

«Какие все-таки другие люди вдали от центров, — думала Яа. — Этот периферийный пилот! Этот биолог! Они видят меня, а не мои функции. Они говорят то, что думают и чувствуют, а не то, что умно и беспрекословно… Ум так скучен…»

Она приняла освежающий душ, подкрепилась порцией редчайшего деликатеса — цветочной пыльцы, настоянной на соке горной сливы, и прилегла отдохнуть.

Когда Яа проснулась, надвигались сумерки. Она немножко понежилась в постели, а затем ей вдруг захотелось поиграть в «Пятнашки».

Стена помещалась в пристройке к дому — в строении, которое своим видом напоминало большой стеклянный короб, а не шар, как было принято на планете. Собственно, название «стена» не являлось точным. Это скорее была лестница с убегающими вверх широкими ступенями. Но это были не обычные ступени, а своего рода клавиши. Вертикальные же ребра ступеней представляли собой экран — они изготовлялись из специального флюоресцирующего стеклопластика. Вверху лестницы помещалось устройство, которое улавливало и конденсировало особые лучи Большого светила.

Суть игры заключалась в том, что, ступая с клавиши на клавишу, можно было добиться от «стены» музыкального звучания, которое сопровождалось игрой цвета на экранах. В мерцании огней ты словно становился частью цветомузыкальной какофонии. «Стена» загадочным образом отражала в цвете и музыке твое душевное состояние.

Сначала Яа с осторожностью ступала по клавишам нижнего регистра. Потом ее потянуло выше. Крепнувшая, плывущая мелодия зазвучала высоко и грустно. На нее откликнулись зеленый и желтый цвета экрана во всех оттенках, иногда примешивался фиолетовый. В бликах света Яа металась по клавишам, как желто-зеленый лучик или трепетный зеленый росток, росток какое-то нездешний. Если бы сейчас Ион или его друзьябиологи увидели Яа, они были бы удивлены и мелодией, необычно напевной. Ион заметил бы и изменения в лице девушки — черты его стали задумчивее, мягче. Но Яа, конечно, никому бы не призналась, что думает в эти минуты о простом и бесхитростном человеке, пасущем коров v реки.

Когда игра усладила, но и утомила Яа, она остановилась, вышла на улицу и ступила на горную тропу, находясь еще во власти игры. И стена не могла успокоиться. Затухая, она вспыхивала то зелеными, то желтыми всполохами.

Наступил вечер, но темнота еще не сгустилась, воздух был чист и свеж. Тропа, то ныряя вниз, то поднимаясь, шла вдоль горного склона, а слева журчал прячущийся в камнях ручей. За поворотом взору открылась живописная долина. Ручей обернулся крохотным озером. На водопой пришли клетчатый длинношеий кежер, который, сделав глоток воды, поднимал маленькую голову на шее-кране и смешно вертел ею из стороны в сторону, пять или шесть пушистых, розовых и быстроногих зомов, которые то и дело норовили боднуть друг друга маленькими синими рожками и не стеснялись задираться к кежеру. Эти мне зомы! Им все нипочем! Не сразу заметила Яа маленькую длиннохвостую и остроносую алису, которая устроилась в ногах у кежера, время от времени бросая осуждающий взгляд на шаловливых зомов. Но откуда над озером свет? Серебрилась вода, каждый камешек на дне был как на ладони.

Ах, вот что! Это биологи использовали дедовский способ — светильник на воздушном шаре. Но, конечно, Яа не знала, что звери долго привыкали к освещению, побаивались: кто же так низко опустил с неба ночное светило? Потом все это им даже понравилось, а красавец кежер, чувствуя близость людей, начинал задаваться — крутил головой и весело фыркал.

Яа долго наблюдала за зверями…

Вернувшись домой, она не захотела ни читать, ни смотреть живые объемные картины — здесь была целая картотека о жизни животных. Ей хотелось спать, и она заснула легко и спокойно. Ей приснился сон: она, пастух и мама пьют из кринок молоко под большим деревом, а отец на зеленом лугу кнутом сгоняет коров.