Золотая корифена - Иванов Юрий Николаевич - Страница 21
- Предыдущая
- 21/40
- Следующая
— Вот она! Вот, парни! — Корин, свесившись за борт, тыкал пальцем вниз. Там, на глубине метров шесть, неторопливо проплывал наш «аквалангист». Движения его были плавны и неторопливы. Как видно, черепаха превосходно чувствовала себя в этих водах и не очень-то испугалась ни лодки, ни гарпуна.
— Разворачивай… Сейчас вынырнет…
Валентин вытянул из воды свое оружие и опять принял позу гарпунера конца прошлого столетия.
— Как в книжке «Моби-Дик», — сказал Скачков.
Но зря Валька принимал живописную позу. Черепаха не всплыла. Она глубже и глубже уходила в воду, пока ее силуэт совсем не растворился в фиолетовом сумраке.
Корин вновь переложил руль, и лодка пошла прежним курсом. На норд-норд-ост. В направлении к африканскому берегу.
А солнце жжет, прокаливает наши тела. Лучи огненными спицами вонзаются в кожу, мышцы, кажется, в самый мозг. Поверхность воды ослепительна. Миллионы солнечных бликов дрожат и Дробятся в мелкой волне. Жгучие, солнечные зайчики скачут по нашим лицам, настойчиво, упрямо лезет под распухшие веки, в глаза… прорва света… Разящего, жгучего света. И духота. Потрясающая, неподвижная духота. Перегретый воздух дрожит и колеблется. Горизонт кажется не ровным, а волнистым, зыбким. Дождя бы! Ливня… холодной пресной воды!
Радостное возбуждение от сытного завтрака и встречи с черепахой прошло. Ребята опять приуныли, сникли. Нет, так нельзя. Нужно чем-то заняться, развеяться. Впереди еще много трудностей, испытаний. Впереди еще высадка на берег. И надо быть бодрым. Надо быть…
Я окидываю взглядом воду. Вот там еще черепаха. Корин тоже заметил, чуть изменяет курс, направляет лодку к ней…
— Валя, черепаха, — говорю я.
— Ну ее к черту… — машет рукой «адмирал», — пускай плывет.
— Может, искупаемся? — предлагает Скачков.
Валентин молчит. Мне кажется, что ему сегодня просто немного нездоровится. Или не выспался: ночью он дежурил.
— Двигатель надо немного остудить. Перегреется… — . настаивает Скачков. Валентин смотрит за борт: нет, нигде не видно акульих плавников. Пожалуй, действительно нужно искупаться.
— Корин, глуши… двоим следить за водой, двое в воду…
Вместе с Петькой они валятся в волны. Натянув ласты, я сижу на носу лодки, свесив ноги вниз. Валя и Петр плавают около лодки, ныряют под нее и выскакивают с другой стороны.
Потом настала наша очередь. Вода теплая. Градусов двадцать восемь. Она совершенно не остуживает перегретых тел. Я плыву, усиленно работая ногами, и чувствую, как на теле выступает пот.
Раскинув руки и ноги, повисаю над фиолетовой бездной. Вглядываюсь в ее глубь, отдыхаю. Там пусто. Никого не видно. Потом я чувствую, как что-то липкое и жесткое прикоснулось к моей спине. Я испуганно перевернулся, и мимо моей маски проскользнула черная, со светлой продольной полоской головастая рыбина. Прилипала!
Рыба, как видно, пыталась прилепиться ко мне. Испугавшись моего движения, она шмыгнула прочь, покрутилась над лодкой и, прилипнув присоской к днищу «Корифены», повисла вниз хвостом.
Послышался звонкий стук. Это Валька дает команду, стучит заводной ручкой в борт. Пора в лодку… Кажется, совсем немного поплавал, но очень сильно бьется сердце. В глазах желтеют круги: устал.
Солнце совершенно взбесилось. Мне кажется, что с неба прямо на нас капают и прожигают насквозь расплавленные капли. Хоть бы скорее наступил вечер! Эта
раскаленная лоханка, горячий воздух, горячая вода… Ну как только люди живут в тропиках?! Снегу бы сейчас, много снегу. Чтобы упасть в него, зарыться в холодный, колючий снег с головой, с пятками. И чтобы eщe сверху набросали большой пушистый сугроб. Или вдруг бы мы подплыли сейчас к айсбергу. Мы бы вскарабкались на его студеную, ледяную вершину и легли, повалились бы на дышащую холодом поверхность своими горячими спинами, животами.
— Черепаха. Вон еще одна плывет, — доносится до меня голос Корина. Николай, чего это они здесь расплавались?
— Где-то поблизости отмели, ребята, — вяло говорю я, — морские черепахи кормятся на них. Едят водоросли, моллюсков, раков, крабов. Ловят рыбешку. Промышляют разную живность.
Валентин приоткрыл набухшие веки. Скачков, устроившись поудобнее, чесал Бенке живот и смотрел на меня. Ждал, что я еще что-нибудь расскажу. Он любил рассказы про животных.
— Так вот о черепахах. Это интереснейшее существо океана…
— Кого бы ты ни упоминал, у тебя нее океанские существа "интереснейшие"…
— Потому что они все действительно очень интересны. Вот, например, та же черепаха. Представьте себе, что черепахи — одни из немногих живых существ, населяющих нашу планету, сохранившие свой облик неизменным в течение многих миллионов лет. Когда-то летали над прибрежными водами морей и океанов зубастые птицы, проламывались в папоротниковых лесах гигантские ящеры. А в море плавали черепахи. Ну совершенно такие же, как та, которую мы чуть не загарпунили…
Так вот доисторические черепахи имели то же строение тела, вели тот же образ жизни, что и современные. Откладывали в песок яйца, белые, в мягких кожурках; кормились на мелководных банках и почти всю жизнь проводили в открытом океане, возвращаясь на берег, чтобы отложить яйца. Врагов у них почти нет. Если, конечно, не считать человека. Человек довольно быстро истребил гигантских сухопутных черепах, так называемых слоновых. Они обитали на многих островах Тихого, Атлантического и Индийского океанов. Мореплаватели ловили этих малоподвижных животных и загружали ими трюмы своих парусных кораблей. Крупные, мясистые животные могли очень долго обходиться без пищи и воды. А мясо у них жестковатое, но в море это куда как лучше, нежели протухшая солонина.
Солнце в зените. Кажется, что оно зацепилось там за что-то и теперь не может сдвинуться с места. Чтобы начать свой вечерний путь к западной кромке горизонта… В воде показывается еще одно пятнышко. Опять, наверное, черепаха.
— А я знаю, как ее изловить, — сказал Корин, — попробуем, парни?
— Попробуем, — соглашается Валя.
На руле Скачков. Он сбавил обороты двигателя до самых малых. Лодка еле-еле поползла по океану… Маленькие волны, бугрившие поверхность залива с утра, пропали. Кругом совершенно гладкая вода. И только желтое пятнышко в сотне метров впереди. Наверно, черепаха.
Корин достал смотанный поводец, на котором совсем недавно билась акула, отрезал от одной из рыб кусочек мяса и насадил его на крючок. Потом опустил снасть в воду и стал смотреть вниз.
— Куда ты смотришь? — удивился Скачков. — До черепахи еще метров шестьдесят!
Но я знал, почему Корин смотрел в воду. Я тоже свесился с борта: около наживки уже крутился прилипала. Конечно, он еще не проголодался. Еще со вчерашнего дня его живот выпукло бугрится. Конечно, можно и не глотать итого кусочка. Но он такой соблазнительный, такой жирный и, наверно, очень вкусный, что… Прилипала разинул свой большой, с лопатообразной нижней челюстью рот и…
— Ведро с водой! — крикнул Корин.
Я зачерпнул ведром воды, и Корин, не снимая с крючка, опустил туда прилипалу. Затем Стась смотал с катушки спиннинга метров двадцать крепчайшей толстой лесы и разрезал на два куска. Один побольше, другой значительно меньше. Короткую леску мы продели прилипале под жабры, длинную накрепко закрепили на туловище, у основания хвостового плавника.
— Петя! Полный вперед! К черепахе… — Корин выплеснул воду вместе с прилипалой за борт. Рыба шмыгнула под лодку и присосалась к днищу.
Черепаха уже рядом. До нее всего метров двадцать, Корин дернул за коротенькую леску, и прилипала тотчас «отлип» от лодки. Если бы его тянули за лесу, что укреплена на теле, то он быстрее бы дал себя разорвать на две части, нежели отлепился бы. Но когда рыба чувствует, что жилка впивается в нежные жабры, она тотчас впускает под свою присоску воду и отваливается.
Корин выдернул длинной лесой прилипалу из воды, раскрутил рыбу над головой и метнул в сторону черепахи. Нет, не получилось… Расстояние до черепахи оказалось более далеким, нежели до лодки. И головастая рыба вернулась к лодке.
- Предыдущая
- 21/40
- Следующая
