Выбери любимый жанр

Отшельник высокогорных галечников - Ковшарь А. Ф. - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

А. Ф. КОВШАРЬ

Отшельник высокогорных галечников

Отшельник высокогорных галечников - img_0.jpeg

Какими только именами не наделены птицы! Здесь и солидные полновесные «мужские» имена — бородач, бургомистр, вяхирь, глухарь, фрегат, осоед, змееяд — и менее почтительные, вроде глупыш, дутыш, ходулочник, перевозчик, топорик, старик, щеголь, галстучник, белобровик, чернозобик, краснозобик, желтозобик, волчок, бегунок. И наконец, совсем уж легковесные, «женские» — белоножка, белоглазка, юла, плясунья, бормотушка, завирушка, пискулька, сплюшка, красавка, касатка, вертишейка, горихвостка, трясогузка и даже фифи. Многие пернатые получили название по форме клюва: широконоска, сухонос, дубонос, шилоклювка...

Но даже среди такого разнообразия птичьих имен слово СЕРПОКЛЮВ выделяется. Что за необычное сочетание — серп и клюв? Однако стоит увидеть саму птицу — и вопрос отпадает — удивительно подходит это имя к обладателю красного, серповидно изогнутого клюва. Птица красива и элегантна: стройная, тонконогая, с плотно прилегающим к телу пером, типично куличиного сложения, светло-серая сверху и ярко-белая снизу.

Обитает она в Гималаях, в Южном Тибете, по водоразделам таких крупных азиатских рек, как Меконг, Янцзы и Хуанхэ, в восточном Нань-Шане (Китай), а в пределах нашей страны — в Тянь-Шане и Памиро-Алае. Но далеко не на всех хребтах этих горных систем живет серпоклюв. В Западном Тянь-Шане его нет совсем, а в Северном и Центральном он встречается только в отдельных местах: в Заилийском, Киргизском, Кунгей- и Терскей-Алатау, в бассейне Текеса, по верхнему Нарыну. Повсюду эта птица редка, а в ряде мест ее уже несколько лет не видели.

Примером может служить Казахстан. Здесь серпоклюв гнездился лет двадцать-тридцать назад и только в нескольких местах. В Заилийском Алатау, близ Алма-Аты, до 1957 года гнездились одна или две пары. В долине реки Кокжар (хребет Терскей-Алатау), на протяжении восьми километров галечникового русла реки, обитало не более пяти пар. Жили серпоклювы на речке Баянкол (приток реки Текес, Центральный Тянь-Шань) и на реке Каркара (приток реки Чарын). В 1964 году две пары этих птиц вдруг загнездились в дельте реки Тентек близ озера Сасыкколь — уже на равнине, далеко от гор. Но на следующий год они исчезли и больше там не появлялись.

К 1977 году орнитологи не могли твердо ответить на вопрос: гнездится ли на территории Казахстана хотя бы одна пара серпоклювов? Не случайно эта птица значится в Красной книге СССР и Красной книге Казахской ССР.

Вот почему, попав впервые в высокогорье Заилийского Алатау, я с надеждой всматривался в широкую галечниковую дельту одной из речек, впадающих в красивое высокогорное озеро. Но коллеги-орнитологи объяснили мне, что серпоклюва здесь нет. Раньше жила пара, но в 1957 году кто-то убил одну из птиц, и с тех пор, вот уже десять лет, серпоклювы здесь не встречаются.

Следующее десятилетие мне суждено было прожить в этих местах. Ежегодно с апреля по сентябрь мы в нашем стационаре у озера изучали жизнь горных птиц. Работали в основном в еловых лесах, на субальпийских лугах, в зарослях арчи и в скалах, но нередко бывали и на галечнике, чтобы понаблюдать там трясогузок да оляпок. И каждый раз где-то в глубине сознания теплилась искорка надежды: а вдруг в этот раз я увижу серпоклюва? Но тщетно. Никаких признаков его присутствия за все эти годы обнаружить не удалось. Казалось, серпоклюв навсегда покинул столь подходящие для него места.

Но как-то погожим июльским утром 1977 года мы с группой студентов и гостившими у нас орнитологами из Киева направились к перевалу понаблюдать высокогорных вьюрков. Путь пролегал по галечнику. Вдруг ребята, шедшие в стороне, стали усиленно подавать нам какие-то знаки. Они увидели кулика, очень похожего на серпоклюва. Сразу были забыты и перевал и вьюрки. Мы повернули назад и, рассыпавшись в цепь, стали «прочесывать» галечник.

Отшельник высокогорных галечников - img_1.jpeg

Высокогорный галечник — единственное место обитания серпоклюва.

И вот, наконец, я вижу серпоклюва! Каким огромным он кажется мне после перевозчиков и чернышей, которые изредка попадаются здесь в это время. Вытянув вперед слегка изогнутую тонкую длинную шею, держа горизонтально свой красный клюв-серп, он, плавно взмахивая широкими закругленными крыльями, кружит над нами. Как завороженный, слежу за его полетом, и только минуту спустя вдруг слышу почти непрерывный звонкий крик, который издает птица. Она явно возмущена. Она не просто летает, а протестует: то пикирует на возмутителей спокойствия, то взмывает вверх. Значит, она не одна? Значит, где-то тут ее малыши? Прочь отсюда — и как можно быстрее. С трудом увожу с галечника ребят, схватившихся уже за фотоаппараты и начавших поиски птенцов.

По дороге в лагерь принимаю решение: на галечник больше ни шагу. Сейчас самое главное — дать серпоклювам «закрепиться» здесь, ничем их не спугнуть. Чтобы и на следующий год они снова прилетели сюда. Хотя бы прилетели!.. Терпеливо объясняю свою просьбу ребятам. По глазам вижу, что не всем она по душе. Особенно рвутся фотографировать серпоклюва те, кто первыми его заметил. Но дисциплина и благоразумие берут верх, и до августа на галечник никто не ходит. А 6 августа обрушившийся на ущелье селевой поток заставляет нас досрочно, спешно покинуть эти места...

Зимой в городе я прочитал все, что написано о серпоклюве в научной литературе. Сведений оказалось очень мало. Дело в том, что серпоклюв не только очень редкий кулик, но еще и очень осторожный. Поэтому-то образ жизни его почти не исследован. Первое гнездо этой птицы на территории СССР было найдено только в 1957 году в горах Киргизии, а всего их известно три, да еще несколько раз встречали уже бегающих птенцов. В Казахстане же ни одного гнезда серпоклюва до сих пор не встречалось.

Не без трепета ступил я на знакомый галечник весной следующего года. Было ясное, но сырое и холодное утро 24 мая 1978 года. В окрестном ельнике пели дрозды-дерябы и синицы-московки, заливались крапивники и зеленые пеночки, от домика гидролога доносилась булькающая песня обыкновенной горихвостки. Жизнь била ключом. Я пришел один, чтобы наедине с биноклем не спеша во всем разобраться.

Экскурсия вверх по правому берегу реки ничего не дала. На камнях у воды то и дело встречались с кормом горные и маскированные трясогузки, трижды пролетела бурая оляпка, один раз — пара красных уток-атаек. Серпоклюва не было.

Но вот на обратном пути раздался знакомый крик! И тотчас характерный силуэт серпоклюва прочертил светлую бирюзу неба, а затем темно-зеленую стену ельников. И никаких полетов по кругу, никаких тревог и причитаний. Значит, я не опоздал, птенцов у них еще нет!

Стараясь не потерять ориентиры в однообразно пестрой массе галечника, осторожно иду к месту, с которого поднялся серпоклюв. Где-то здесь должно быть гнездо, если оно вообще есть (ох уж это «если», как оно мешает в поисках!). Но как его обнаружить, по каким признакам? Из литературы я знал, что так называемое гнездо серпоклюва — это всего лишь небольшая ямка среди гальки, без какой бы то ни было растительной выстилки, а яйца его, как и у других куликов, пятнистые и заметить их на фоне режущей глаз пестроты почти невозможно.

Не менее часа всматривался я в окружающие камни, ничего. Потеряв надежду, собрался уже уходить, как вдруг заметил того, кого так тщетно высматривал. Невесть откуда взявшийся серпоклюв в какой-то нерешительной, напряженной позе стоял среди камней всего в тридцати-сорока метрах от меня. Вся его согбенная, как будто скорбная, фигурка выражала напряженную внутреннюю борьбу: ему явно надо было куда-то пройти, но грозная опасность в виде торчавшего вблизи человека с биноклем заставляла подавлять в себе это желание.

1
Перейти на страницу:
Мир литературы