Великолепная Софи - Хейер Джорджетт - Страница 19
- Предыдущая
- 19/73
- Следующая
– Ничего подобного! – заявила Софи. – Но я больше не знаю никого, кроме сэра Гораса и вас, на чье суждение я могу положиться при покупке лошади. Сэр Винсент, я хочу приобрести пару для своего фаэтона!
Они уже довольно далеко уехали от остальных. Сэр Винсент перешел на шаг на своей чалой лошади и отрывисто сказал:
– Дайте мне время вновь обрести мужество! И это все, за чем вы меня позвали?
– Не будьте так нелепы! – сказала Софи. – Что же больше может мне понадобиться от кого-нибудь?
– Дорогая Жюно, я уже говорил вам это много раз и не собираюсь повторять снова!
– Сэр Винсент, – строго сказала Софи, – с первого дня нашего знакомства вы волочитесь за каждой наследницей, встретившейся у вас на пути.
– Смогу ли когда-нибудь забыть тот день? У вас выпал передний зуб и вы порвали платье.
– Очень может быть. Хотя я ничуть не сомневаюсь том, что вы ничего не помнили и выдумали это только что. Вы больший ловелас, чем даже сэр Горас, и вы сделали мне предложение только потому, что были твердо уверены в том, что я его не приму. У меня не настолько большое состояние, чтобы соблазнить вас.
– Это правда, – признал сэр Винсент. – Но люди даже лучше меня, дорогая Софи, протягивали ножки по одежке.
– Да, но я не ваша одежка, и вы очень хорошо знаете, что как ни снисходителен ко мне сэр Горас, он бы никогда бы не позволил мне выйти за вас замуж, даже если бы я очень этого хотела, но я не хочу.
– Очень хорошо! – вздохнул сэр Винсент. – Давайте тогда говорить о конине!
– Дело в том, – доверительно сказала Софи, – что мне пришлось продать свою упряжку, когда мы уезжали из Лиссабона, а у сэра Гораса не было времени заняться этим до доотъезда в Бразилию. Он сказал, что мой кузен поможет мне советом, но как он ошибся! Тот не будет помогать.
– Чарльз Ривенхол, – сказал сэр Винсент, исподлобья взглянув на нее, – слывет неплохим знатоком лошадей. Что вы натворили, Софи?
– Ничего. Он просто сказал, что не будет этим заниматься и добавил, что будет неприлично, если я появлюсь на Таттерсоле. Это правда?
– Ну, это будет очень необычно.
– Тогда я туда не поеду. Не то моя тетя огорчится, а у нее и без того много неприятностей. Где еще я могу купить пару, которая устроит меня?
Он задумчиво посмотрел вперед.
– Интересно, захотите ли вы купить горячую пару у Маннингтри, прежде чем та поступит на открытый рынок? – наконец сказал он. – Бедняга, он почти разорен и вынужден продать всех своих лошадей. Какую цену вы моете предложить, Софи?
– Сэр Горас говорил, что в пределах четырехсот фунтов, если, конечно, я найду пару, которую будет грешно не купить.
– Маннингтри продаст вам своих гнедых значительно дешевле. Это такая красивая пара, о которой вы мечтали. Я бы сам купил их, если бы у меня были перья, чтобы летать.
– Где я могу видеть их?
– Положитесь на меня. Я это организую. Где вы остановились?
– В доме лорда Омберсли, на Беркли-Сквер. Знаете, такой большой особняк на углу?
– Конечно, так значит он вам дядя, да?
– Нет, но его жена мне тетя.
– И, следовательно, Чарльз Ривенхол ваш кузен. Ну, ну! Чем же вы занимаетесь, Софи?
– Если честно, то ничем пока, но я обнаружила, что у всей семьи большие затруднения. Бедняги! Надеюсь, мне удастся помочь им с ними справиться!
– Я не питаю особого расположения к вашему дяде, который является одним из приятелей моего уважаемого начальника, а когда я однажды у Ольмака пригласил на танец вашу прелестную кузину Сесилию, ее отвратительный брат так же быстро, как и грубо предупредил меня. Вероятно, кто-то сказал ему, что я интересуюсь наследницами; это меня задело! Мой интерес к этой семье сразу прошел. Они движутся к пропасти в темноте или добровольно приняли в свою среду яркую головешку?
Софи засмеялась.
– Они движутся в темноте, но я не яркая головешка!
– Нет, я неправильно выразился. Вы похожи на ракету бедняги Виньятеса, никогда не знаешь, что вы сделает в следующее мгновение!
VI
– Дверной молоток когда-нибудь успокаивается? – спросил Чарльз у матери после ухода четвертого утреннего визитера в этот день.
– Никогда! – гордо ответила она. – С того дня как ты взял дорогую Софи с собой в парк покататься, я приняла семь джентльменов… ах, нет, восемь, включая Огэстеса Фонхоупа; княгиня Эстерхази, графиня Льеван, леди Джерси и леди Каспери оставили свои карточки, и…
– Был ли в числе визитеров Тальгарт, сударыня?
Она наморщила лоб.
– Тальгарт? О да! Очень любезный мужчина с бакенбардами! Конечно, он был!
– Осторожно! – предупредил он ее. – Эта связь к добру не приведет!
Она была поражена.
– Чарльз, что ты имеешь в виду? Они с Софи кажутся очень хорошими друзьями, и она сказала мне, что сэр Горас давно знаком с ним!
– Полагаю, что так оно и есть, но если мой дядя хочет выдать Софи за него, то я не считаю его подходящим человеком! Говорят, что он известный охотник за приданым и, кроме того, игрок; у него долгов больше, чем видов на будущее, а такие безнравственные наклонности вряд ли делают его привлекательным на ярмарке женихов!
– О Боже! – обескураженно произнесла леди Омберсли. Она подумала, надо ли говорить сыну, что всего день назад его кузина каталась с сэром Винсентом, но рассудив, что нет смысла ворошить прошедшее, промолчала. – Наверное, мне надо намекнуть Софи.
– Сомневаюсь, что она правильно отреагирует на намек, сударыня. Эжени уже говорила с ней об этом. Все, что кузина сочла нужным ответить, сводилось к тому, что он уже тертый калач, и не позволит ни сэру Винсенту, да и любому другому обольстить себя.
– О Боже! — снова произнесла леди Омберсли. – Она не могла так сказать!
– Именно так, сударыня!
– Но хотя я не хочу обидеть тебя, Чарльз, мне все же кажется, что со стороны Эжени было не очень мудро говорить с Софи об этом. Мой дорогой, они ведь даже не cocтоят в родстве!
– Только сильное чувство долга Эжени и, я могу добавить, ее искреннее желание разделить твою тревогу, – твердо сказал он, – заставили ее взять на себя эту исключительно неприятную обязанность.
– Это, конечно, очень мило с ее стороны, – подавленно ответила его мать.
– Где кузина сейчас? – внезапно спросил он.
Она оживилась, так как могла вразумительно ответить на этот вопрос.
– Она уехала с Сесилией и твоим братом кататься в коляске.
– Ну, это должно быть достаточно безобидно, – сказал Чарльз.
Он бы так не думал, если б знал, что в это время молодые люди в сопровождении мистера Фонхоупа, которого они встретили на Бонд-Стрит, критически осматривали спортивные повозки в Лончакре. Их было бесчисленное множество, не говоря уже о большом выборе экипажей. Хотя Софи оставалась твердой в своем желании купить фаэтон, Сесилии очень понравилась легкая тростниковая двуколка, а Хьюберт глаз не мог отвести от брички и настойчиво убеждал кузину купить именно ее. Когда же обратились за советом к мистеру Фонхоупу, обнаружилось, что его нет рядом; вскоре, однако, его нашли, увлеченного созерцанием пышной берлины, которая покоилась на удлиненных пружинах и по виду напоминала очень большую чашку для чая. Берлина под куполообразной крышей была богато украшена позолотой; над передними колесами было расположено сиденье для кучера, покрытое синим бархатом с золотой бахромой.
– Золушка! – только и смог сказать мистер Фонхоуп.
Управляющий каретным двором заметил, что берлина, которая была выставлена исключительно в рекламных целях, вряд ли была именно тем экипажем, за которым пришла дама.
– Карета для принцессы, – не обратив на слова управляющего внимания, сказал мистер Фонхоуп. – Вот в чем ты должна ездить, Сесилия. Ее будут тянуть шесть белых лошадей с султанами на головах и голубой упряжью.
Сесилия не имела ничего против этого, но напомнила ему, что они пришли сюда, чтобы выбрать экипаж для Софи. Он позволил увести себя от берлины, но когда его попросили выбрать между бричкой и фаэтоном, только пробормотал:
- Предыдущая
- 19/73
- Следующая
