Твердыня полуночи - Монро Чарльз Керк - Страница 17

— Воля ваша, — с деланным безразличием пожал плечами упырь. — Теоретически, если с вами произойдет что-то скверное — например, посадят в темницу или попадетесь в плен к недоброжелателям — я смогу вас вытащить из неприятностей, прыгнув через Ничто. Но только ночью, сами понимаете. А вот если вы нарветесь на очень серьезные проблемы, если вашим жизням будет угрожать реальная опасность, когда меня или моих родичей не окажется рядом… Тогда не обессудьте.

— С реальной опасностью как-нибудь справимся, — ответил Конан, похлопав ладонью по ножнам клинка. — Кроме того, у нас есть Эйнар, владеющий волшебством Равновесия и способный сбрасывать телесный облик. Не беспокойся, Рэль, ничего с нами не случится.

— Правда? — скривился вампир, показав из-под верхней губы ряд кошмарных конических зубов. — А вот этот прелестный зверек относится к разряду реальной опасности, или нет? Как по вашему?

Ночные Стражи моментально повернулись в ту сторону, куда смотрел желтоглазый Рэльгонн.

…Сейчас, когда зашла луна, наступили самые темные предрассветные ночные часы. Из всех костров на стоянке Дарвингов ярко пылал только костер, возле которого устроились Ночные Стражи — остальные люди, не обремененные предрассудками цивилизации и глубокими философическими мыслями, отдыхали возле тлеющих угольков. Как заметил Конан, охрану Индар не выставил — вождь даже не подозревал о такой вещи, как «стража». Дарвинги были уверены — другие «люди» на них не нападут, а дикие звери подходить к огню побоятся.

Не побоялись, однако…

У самого края поляны, в черной тени деревьев, стояло чудовище. Охотники видели его силуэт довольно отчетливо — на густую шкуру четвероногого монстра падал отсвет их костра. Это был волк. Вернее, не совсем волк — ни единый волчара из Хайборийских лесов не вырастает до размеров откормленного быка и не обладает густейшей черной шерстью, с серебряными нитями, отражающими свет. Морда на волчью не похожа — скорее, собачья, с висящими губами и коротким носом. Дыхание тяжелое, из клыкастой пасти на предутреннем холодке вырывается густой пар. Киммериец даже ощутил запах чудища — оно пахло вовсе не псиной и не шерстью, а почему-то металлом и дымом кузни. Крайне необычный запах для животного, пускай даже и очень большого.

— Эт-то что еще за явление? — прошептал Гвай, не отводя взгляда от неподвижной тени, замершей не более чем в полусотне шагов от стоянки Дарвингов. Судя по позе волка, нападать он не собирался — просто стоял и смотрел. Лошади Ночных Стражей начали беспокойно пофыркивать, чувствовали близкое присутствие хищника. Или — не-хищника, а некоей потусторонней силы, заключенной в волчье тело?

— Это — воплощенный дух, — немедленно отозвался побледневший Эйнар. — Он мне родствен, порожден природой… И значительно сильнее меня.

— Такой же броллайхэн, как и ты, только — древний? — тихонько спросил Конан, опасаясь спугнуть или спровоцировать зверя. — Если вы происходите из одного рода — сможете договориться.

— Не думаю, — медленно ответил Эйнар. — Он — Перворожденный, самый первый. Как Дарвинги являются изначальными людьми, так он — является одним из первых Духов Природы. Я не могу проникнуть в его мысль и заставить ответить на мои призывы. Он меня не понимает… Боги, только не это!

Смысл эйнаровского восклицания был вполне понятен. Один из Дарвингов, видимо поднявшись ото сна по естественной надобности, заприметил посетившую стоянку племени мохнатую чуду. Дальнейшие его действия были вполне предсказуемы, тем более, что Конан и прочие Ночные Стражи отлично знали принятое у ходивших под рукой Индара людей разделение всех живых существ на «человека» и «зверя». Дарвинг, не долго думая, ухватил воткнутое в землю копье с кремневым наконечником, дико заорал и бросился в бой. Размеры животного человека не волновали.

Далее события начали разворачиваться с неимоверной быстротой. Паники среди Дарвингов не поднялось, но практически все повскакивали на ноги и схватились за свое примитивное оружие.

…Копье вонзилось волчаре в лапу, но зверь, который мог запросто разорвать человека на тысячу мелких кусочков, не стал использовать зубы или когти. Он просто стряхнул копье (Конану показалось, что острие лишь слегка оцарапало волка, с трудом пробив густую шерсть), а затем этой же лапой оттолкнул замешкавшегося на мгновение Дарвинга. Оттолкнул вроде бы легонько, однако человека отбросило в сторону не меньше, чем на десять шагов и он остался неподвижно лежать в траве.

— С вашего позволения… — скрипнул Рэльгонн и мгновенно «переместился» через Ничто к пострадавшему. Конан и остальные охотники ринулись за ним. Дарвинги в это время окружали волка, так и оставшегося стоять возле деревьев.

— Что? — выдохнул киммериец, первым нагнавший упыря. — Живой?

— Какое там… — покачал головой каттакан. — Такой удар! Хребет сломан. Мгновенная смерть. Слушайте, может быть мы уберемся отсюда подобру-поздорову? Мне этот волк очень не нравится, будь он хоть сотню раз Духом Природы!

Дарвинги-мужчины, охотники, тем временем выстроились полукругом, защищая себя от возможного нападения вытянутыми копьями. Возможно, они и рванулись бы в самоубийственную атаку, но помешал шаман. Урук резво выбежал вперед, встав между людьми и черным монстром, выкрикнул нечто вроде «Кхаркхарот азду гхаши» (волк отступил на шаг) и повернувшись к людям пролаял:

— Отойдите! Индар, отведи своих подальше! Он вернет вам Гадара!

— Что за чепуха? — озадачился Гвай. — А ну, други, за мной! За деревья!

Последний возглас был вызван тем, что волчара медленно зашагал к трупу человека, которого, видимо, и звали Гадаром. Видя приближающуюся тушу чудовища даже Конан посчитал, что отступление в данной ситуации является куда большей доблестью, нежели нападение. Уложить волка без огромных потерь не смог бы и отлично обученный легион немедийской панцирной пехоты. Уж больно велик да могуч!

— Я не верю в это, — упырь вполне человеческим жестом протер глаза. — Нет, я не верю в это! Такого…

— …не бывает, — своевременно подхватил Эйнар. — И все-таки это есть. Но каким образом?!

Волк подошел к мертвому телу, шумно его обнюхал, тронул лапой и тотчас отскочил. Мелькнула розовая искра.

Человек вскочил на ноги и тотчас шарахнулся в сторону — монстр стоял слишком близко.

Волк, оглядев бывшего мертвеца поблескивающими багрецом глазами, преспокойно развернулся и лениво затрусил в глубину чащобы. Только палые ветки хрустели под толстыми лапищами.

И снова на Дарвингов происшедшее не произвело никакого особенного впечатления. Ну, воскресили, и дальше что? С кем такого не бывает? Пойдем спать, завтра дорога тяжелая предстоит!

Рэльгонн немедленно упросил недовольного ночным подъемом Индара позволить осмотреть родственничка вождя, так неожиданно прогулявшегося в царство теней и обратно. Индар пробасил:

— А чего на него смотреть? Но если хочешь — гляди…

И с тем вождь отправился вкушать сон. Упырь, оглядев Гадара сверху донизу и даже использовав одну из своих магических шкатулок, каковую на краткое время закрепил на руке человека, вернулся к костру Ночных Стражей в полном недоумении.

— Как там наш зомби поживает? — непринужденно поинтересовался киммериец. — Он точно жив? Это, часом, не некромантия какая-нибудь?

— Нет, не некромантия, — ответствовал Рэльгонн. — Живехонек, как и все мы. А был — мертвее мертвого. Не дышал, сердце не билось. Каково, а?

— Ты у нас здесь самый умный, значит обязан дать разъяснение, — заявил Гвай. — Что о таких случаях говорить твоя многомудрая каттаканская наука?

— Дело произошло слишком быстро, — задумчиво сказал Рэльгонн. — Человека, скончавшегося только что, иногда можно вернуть к жизни. Но у Гадара была сломана шея, а сейчас кости срослись. За несколько мгновений. Необъяснимо!

— Древняя магия, нам неизвестная? — предположила Асгерд.

— Не все чудеса в этом мире объясняются магией, — упырь покачал головой. — Заключенную в смертную плоть человеческую душу, покинувшую тело, вернуть обратно невозможно. Конан, ты, вроде бы, приводил пример с зомби? Ничего похожего — Гадар и сейчас, после столь чудесного воскрешения, обладает своей собственной, изначальной душой. А все «живые мертвецы» наподобие зомби, брукс или иранистанских гулей являют собой всего лишь мертвые тела, в которых вселяются злые духи из Черной Бездны. Я в тупике.