Подкидыш - Хейер Джорджетт - Страница 5

• Предыдущая
• 5/89
• Следующая

— Ты — глава семьи, Джилли, — сказал лорд Лайнел. — Ты должен для самоутверждения научиться вести себя властно и с достоинством. Я сделал все возможное, чтобы приготовить тебя к тому положению, которое ты по праву должен занять — Но пока ты еще не все твердо усвоил.

Мистер Ромзей кивнул головой.

— Действительно, немногие молодые люди могут похвастаться преимуществами, которые есть у вашего сиятельства, — произнес он — Но я уверен, милорд, что он оправдает вашу безграничную преданность и заботу.

Герцог вспомнил свое детство, прошедшее в поместье вблизи Бата, где он укреплял здоровье у минеральных источников, о трех несвободных годах в Оксфорде и двух годах, когда он путешествовал по континенту с наставником, бывшим военным, который учил его верховой езде и разным видам спорта. И вдруг ему страшно захотелось проявить свою властность, — вот сейчас, по незначительному поводу! Он отодвинул стул и сказал:

— Почему бы нам теперь не присоединиться к моей тете?

— Но Джилли, ты же видишь, что я еще не допил свое вино, — ответил лорд Лайонел. — Прошу тебя, никогда не принимай поспешных решений! Ты должен прежде убедиться, что все готовы идти, а потом уже подавать сигнал.

— Извините, сэр, — ответил герцог, смиряясь с тем, что его попытка вести себя властно не удалась.

Когда наконец мужчины решили присоединиться к двум леди, они нашли их сидящими у камина в малиновом салоне — в одной из самых уютных комнат первого этажа. Леди Лайонел велела принести свечи и пяльцы, над которыми теперь склонилась мисс Скамблесби. Ее светлость редко утруждала себя таким утомительным занятием, как вышивание, однако, всегда требовала, чтобы ее принадлежности для рукоделия были под рукой. Она придирчиво выбирала шелк и критиковала рисунки, с легкостью убеждая себя, что является неутомимой труженицей. Она с удовольствием наблюдала за стараниями «кузины Амелии», а потом любезно выслушивала комплименты своему мастерству.

Мистер Ромзей подошел к мисс Скамблесби, чтобы посмотреть, как у нее продвигаются дела. И пока леди Лайонел, наверное, уже в десятый раз сообщала ему, что они вышивают покрытие для церковного алтаря, ее муж передал Джилли письмо от дяди Генри и терпеливо ждал, когда Джилли прочитает его и передаст ему.

Джилли читал письмо с некоторым удивлением. Лорд Генри, очень экономный человек по натуре, умудрился написать письмо без абзацев, уместив все мысли, которые он хотел передать, на одном небольшом листе бумаги. Он сообщал племяннику о предстоящем выгодном брачном союзе: была оглашена помолвка его старшей дочери с юношей из очень знатной и влиятельной семьи. Ему удалось сжато передать все подробности этого дела и в конце выразить надежду, что его племянник встретит с одобрением известие о предстоящем браке.

Герцог передал письмо лорду Лайонелу. Его сиятельство пробежал глазами листок и воскликнул:

— Ха! Я догадывался об этом! Сын Элвертонов, да? Очень неплохо для девчушки, еще не покинувшей школьную скамью.

— Не понимаю, зачем ему нужно сообщать об этом мне, — заметил герцог.

Лорд Лайонел оторвался от письма и неодобрительно взглянул на племянника.

— Естественно, что он так поступил! Это очень важная новость. Ты напишешь в ответ о своей радости ее услышать и о том, что польщен этой родственной связью.

— Но ведь ему абсолютно все равно, польщен я или нет, — возразил герцог.

— Прошу, не будь таким смешным! — раздраженно воскликнул его сиятельство. — Можно подумать, что ты не помнишь ничего из того, чему тебя учили, Сейл! В сотый раз повторяю тебе, что ты — глава семьи и должен научиться воспринимать все происходящее соответственно своему положению. Забудь ради Бога чепуху о том, что твоему дяде наплевать на твое одобрение или неодобрение! Если ты не помнишь, что тебе полагается делать в твоем положении, то он, как видишь, этого не забыл. Он написал тебе очень хорошее письмо: уведомил о важном семейном событии. Должен сказать, я не ожидал, что ему удастся найти такую выгодную партию для дочки, хотя, признаться, собственному ребенку я бы пожелал нечто иное.

— Да, — согласился Джилли, вновь беря письмо. — Моей кузине еще нет семнадцати, а Альфреду Тирску, должно быть, сейчас около сорока.

— Ну-ну, это не так важно! — возразил лорд Лайонел. — Дело в другом. Я бы не хотел породниться с Элвертонами. В них всех есть что-то вульгарное, это пришло к ним в семью, когда старик — я имею в виду, отца Элвертона, впрочем, ты его все равно не помнишь — женился на какой-то богатой наследнице Китов. Хотя меня это не касается!

Герцог насмешливо согласился:

— Совершенно верно, сэр, однако, если оно касается меня, я должен сообщить дядюшке, что мне не нравится избранник. Бедная Шарлотта! Уверен, что она не может желать этой свадьбы!

Лорд Лайонел глубоко вздохнул и ответил таким голосом, как будто говорить стоило ему больших усилий:

— Надеюсь, ты не сделаешь этой глупости, Сейл! Господи, да что молодой человек твоего возраста понимает в таких делах!

— Но вы говорили мне, сэр, что я должен учиться проявлять свою волю, — смиренно ответил герцог.

— Позволь мне заверить тебя, Джилли, что эта глупость переходит все границы, — сурово проговорил лорд Лайонел. — Ты должен понимать, что вежливое письмо твоего дяди — всего лишь формальность, но это не дает тебе права демонстрировать неприличное легкомыслие и неуместную искренность в выражении своих чувств. Хорошенькое дельце! Человеку, возраста и опыта твоего дяди, будет советовать, как устраивать дела его семьи, молодой нахальный племянник! Нет, ты напишешь ему то, что я тебе сказал, и позаботься, пожалуйста, о почерке, чтобы в письме не было твоих обычных каракулей! И прежде, чем отправишь письмо, покажи его мне.

— Хорошо, сэр, — ответил герцог.

Уверившись, что изгнал бредовые идеи из головы племянника, лорд Лайонел уже более дружелюбно продолжал:

— Вовсе не следует впадать в уныние только потому, что я должен задать тебе взбучку, мой мальчик. Ну вот, больше не будем говорить об этом. Отдай это письмо своей тете и отправимся вместе в библиотеку. У меня есть к тебе разговор.

Герцог испытал дурные предчувствия, услышав эти торжественные слова. Он покорно передал письмо леди Лайонел и последовал за дядей вниз, в библиотеку. Увидев, что свечи уже зажжены и растоплен камин, он приготовился со стесненным сердцем к долгой, запланированной дядей заранее беседе. Будь что будет, решил он, испытывая сильное желание закурить одну из тех сигар, что подарил ему кузен Гидеон. Но поскольку лорд Лайонел запрещал курение, считая его вульгарной и одновременно вредной для легких привычкой, герцог не осмелился это сделать.

— Садись, Джилли, — сказал лорд Лайонел, подойдя к камину и заняв любимое кресло пред ним.

Это приказание прозвучало не так жестко, как бывало прежде, когда произносилось с сильным выделением каждого слова: «Встать прямо и сцепить руки за спиной!» Но перспектива сидеть на низком стуле перед высоким креслом — так что дядя будет нависать над ним — совсем не вдохновляла. Тревожные предчувствия герцога усилились, и он, хотя и с видимой неохотой, сел у камина.

Лорд Лайонел, не включавший нюханье табака в разряд вульгарных и опасных привычек, взял большую понюшку из своей табакерки и с треском захлопнул ее.

— Знаешь, Джилли, — сказал он, — письмо твоего дядюшки пришло в удивительно подходящее время.

Герцог быстро поднял на него глаза.

— Да, сэр?

— Да, мой мальчик. Меньше чем через год ты достигнешь совершеннолетия; нам нужно подумать об устройстве твоей жизни.

Герцог почувствовал, как у него заныло в животе. Он продолжал внимательно взирать снизу на своего дядю.

— Да, сэр?

Впервые в жизни лорд Лайонел, казалось, не хотел сразу переходить к делу. Он опять открыл табакерку и сказал:

— Я всегда делал для тебя все, что мог, мой мальчик. Возможно, иногда ты думаешь, что я слишком суров по отношению к тебе…

• Предыдущая
• 5/89
• Следующая