Муж для Фанни - Хейер Джорджетт - Страница 2

• Предыдущая
• 2/4
• Следующая

Отсутствие у нее состояния делало ее неподходящей партией для тех, для кого было недостаточно благородного происхождения и красоты невесты. Миссис Уингам предвидела это. Но она все же надеялась на хорошую партию для дочери. Когда же лорд Харлестон совершенно ясно показал, что его привлекает на улице Альбемарль, миссис Уингам стала мечтать о блестящей партии для Фанни.

Его сиятельство, впервые увидев Фанни, попросил леди Педнор представить его матери девушки. Всего лишь за один вечер в Алмакс Эссембли Румз, когда сэр Харлестон всецело посвятил себя беседе с миссис Уингам, а Фанни отплясывала сельский танец с юным мистером Бьютом, вдова Уингам поняла, что он – именно тот человек, от которого зависит счастье Фанни. Когда позднее Фанни присоединилась к ним, Харлестон пригласил ее на танец; позже он заглянул на Альбемарль-стрит и упросил миссис Уингам привести свою дочь на специально устраиваемый им прием в Воксхолл Гарденс. С того дня они, казалось, постоянно находились в его обществе. Однажды утром их навестила сестра сэра Харлестона, вежливая леди, сочувствующая симпатии своего брата. Она не только отнеслась к вдове с должным почтением, но и сделала комплимент красоте Фанни, сказав с улыбкой:

– Мой брат говорил мне, что у вас очень красивая дочь.

Леди Педнор не знала всего этого, когда пыталась развеять надежды своей кузины, но почувствовала, как высоко ставит свою дочь миссис Уингам.

Фанни собиралась на прогулку с пикником в Ричмонд-парк, но экипаж за ней еще не прибыл. Миссис Уингам застала дочь в тот момент, когда она решала, надеть ли ей зеленый короткий жакет поверх муслинового платья или накинуть на плечи шелковую шаль.

Миссис Уингам подумала, что жакет подошел бы больше, и спросила, кто еще примет участие в прогулке. Фанни, прикладывая к своим темным локонам соломенную шляпку, ответила:

– Не знаю, мама, но будет два экипажа, не считая двуколки миссис Уитби. Элиза сказала, что почти все джентльмены будут верхом, следовательно, компания собирается немаленькая. Не правда ли, со стороны миссис Стреттон было очень мило Пригласить и меня?

Миссис Уингам согласилась с этим, но добавила:

– Надеюсь, ты будешь дома вовремя, дорогая, мне хотелось бы, чтобы ты как следует отдохнула перед нашим собственным приемом. И думаю, тебе следует надеть кружева. Я одолжу тебе свою нитку жемчуга.

– А я думаю, что тебе самой надо надеть жемчуг, и ни в коем случае не надевай тот уродливый тюрбан, в котором ты похожа на жуткую старуху, а не на мою милую мамочку! – возразила Фанни, целуя мать в щеку. Потом она отвернулась и принялась искать перчатки. – Мы разослали множество приглашений. Я не помню точно, сколько соберется у нас гостей.

– Около пятидесяти, – горделиво ответила миссис Уингам.

– Надеюсь, обычный визит вежливости! Все наши друзья? Шанклинсы, Йовилсы и лорд Харлестон? – Все имена были произнесены одинаково равнодушным тоном.

Миссис Укнгам, не видевшая лица дочери, спокойно ответила:

– Да.

– Ну конечно,.. – сказала Фанни, глядя на перчатки из шелка и из французской замши. – Мама!

– Да, любовь моя.

– Мама, тебе… тебе нравится лорд Харлестон? – смущенно спросила Фанни.

Какими бы амбициозными планами ни была занята голова миссис Уингам, она скорее отказалась бы от них, чем поделилась бы ими со своей неиспорченной дочерью. Поэтому она довольно прохладно ответила:

– Да. А тебе?

На миссис Уингам смотрело сияющее лицо.

– О, мама, очень! Я думаю, он самый милый человек, которого мы встречали в Лондоне. Ему можно сказать все что угодно и быть уверенным, что он все поймет правильно, – порывисто сказала Фанни и, расчувствовавшись, обняла мать. – Мамочка, дорогая, я так рада, что он тебе нравится!

Миссис Уингам, обнимая дочь, почувствовала, как слезы – слезы благодарности – подступили к ее глазам, но тут кто-то постучал в дверь. Это был посыльный к мисс Уингам, передавший, что экипаж миссис Стреттон ждет ее.

Фанни задержалась на пикнике, но все равно в тот вечер выглядела лучше всех. Несколько человек отметили это; а лорд Харлестон, угощая свою даму бокалом шампанского, сказал с обаятельной улыбкой:

– Вас надо поздравить, мадам! Я еще не видел такого привлекательного создания, как ваша дочь. Она так и пышет здоровьем! Какая непосредственность! К тому же мне кажется, что ее характер вполне соответствует ее внешности.

– Действительно, милорд, она – чудеснейшая девушка! – отвечала миссис Уингам, краснея от удовольствия и глядя ему в глаза. – Я тоже думаю – хотя, может быть, и предвзято, – что она очень красива. Знаете, она похожа на своего отца.

– Правда? – произнес его сиятельство, усаживаясь рядом с миссис Уингам на диван. – А я уверен, что она – копия своей мамочки.

– О нет, – возразила вдова, – мой муж был очень видным мужчиной.

Сэр Харлестон наклонил голову.

– К сожалению, я не был знаком с мистером Уингамом. Будь он сегодня с нами, он гордился бы своей дочерью. – Глаза Харлестона не отрывались от Фанни, пока та болтала неподалеку с одним из джентльменов, потом он снова перевел взгляд на миссис Уингам и добавил: – И ее мамой тоже. Редко можно встретить острый ум в красивой головке, мадам, и Фанни говорила мне, что своим образованием она обязана вам.

– Да, это так! – подтвердила миссис Уингам. – Мне было не по средствам нанимать Фанни гувернеров и профессоров. Если вы считаете ее достаточно образованной, то я чувствую себя польщенной!

– Ни одному гувернеру или профессору не удалось бы достичь столь восхитительного результата! Не правда ли?

– О, вы мне слишком льстите, милорд! – Это все, что могла сказать в ответ миссис Уингам.

– Я никогда не льщу, – грустно произнес Харлестон, забирая у хозяйки дома пустой бокал. – Кажется, нам собирается помешать леди Лютон. Мне необходимо сказать вам нечто очень важное, но сейчас не то место и не то время. Прошу простить меня и дать возможность переговорить с вами с глазу на глаз в любое удобное для вас время.

Чувства переполняли сердце Кларисы Уингам, и она едва смогла выдавить из себя:

– Когда пожелаете, милорд! Я буду счастлива принять вас! Когда леди Лютон приблизилась к ним, Харлестон встал:

– Тогда, скажем, завтра, в три?

Миссис Уингам согласно кивнула; он поклонился и пошел прочь, и вскоре мадам заметила его высокую стройную фигуру рядом с Фанни. Фанни с улыбкой смотрела на него снизу вверх. Она протянула ему руку, которую Харлестон взял и задержал в своей, что-то говоря ей, от чего девушка покраснела. Вдова же, увидев это, ощутила легкий укол ревности. Она почувствовала, что проблемы Фанни заставляют ее вести себя глупо, и решительно переключила свое внимание на леди Лютон.

Убедившись, что у ее дочери не назначено никаких гостей на следующий день, миссис Уингам была удивлена, когда, вернувшись после посещения магазинов на Бонд-стрит, обнаружила, что ланч из холодного мяса и фруктов был накрыт только на одного. Она спросила дворецкого, нанятого, как и дом, на один сезон, не ушла ли мисс Фанни со своей горничной.

– Нет, мадам, они ушли с военным.

Миссис Уингам побледнела от предчувствия катастрофы и беззвучно повторила:

– С военным!

– Неким мистером Кентоном, мадам. Мисс Фанни, видимо, очень хорошо с ним знакома. Даже очень хорошо, если мне позволено так сказать, мадам!

Собравшись с силами, миссис Уингам произнесла:

– Да, мистер Кентон – старый друг! Я и не знала, что он в городе. Вы, кажется, сказали, что он и мисс Фанни уехали вместе?

– Да, мадам, в наемном экипаже. Как я понимаю, в Сити. Мистер Кентон попросил кучера высадить их у Темпла.

Но даже этот вполне респектабельный адрес не мог успокоить напряженные нервы мисс Уингам. Весь район от Темпл-Бар до собора Святого Петра казался ей зловещим. Среди мыслей, роившихся у нее в голове, самыми актуальными были тайные браки, коллегия юристов и специальные разрешения. Она была вынуждена присесть, так как колени у нее дрожали. Ее дворецкий принес поднос, на котором лежала сложенная записка.

• Предыдущая
• 2/4
• Следующая