Миражи любви - Хейер Джорджетт - Страница 16
- Предыдущая
- 16/56
- Следующая
– Вот это самое ужасное из всего! – решила мисс Тэйн. – Он совершенно бессердечный! Такой человек обязательно скажет, что Всадник без головы – это всего-навсего легенда.
– Мой кузен Людовик оказался не Всадником без головы. Должна признаться, что я так и не видела этого Всадника – ни его, ни Дракона, который когда-то обитал в лесу.
– Так, выходит, у вас была очень скучная поездка?
– Да, до того самого момента, когда я встретила Людовика. А после того, как он узнал, кто я такая, он попросил меня помочь ему завести сборщиков налогов подальше в лес. Понимаете, он сел на моего Руфуса позади меня. Как раз тогда я лишилась своей последней сумки.
– О, у вас была сумка?
– Даже две, потому что надо быть практичной, вы понимаете! Но одну я уронила незадолго до того, как встретила Людовика, и совсем забыла о ней. А вторую мы бросили сами.
Мисс Тэйн наклонилась над огнем.
– Думаю, что вы все сделали правильно, – сказала она.
– Так уж получилось, – ответила Эстаси. – Но сейчас я чувствую себя немного неудобно, потому что там были все мои вещи.
– Не беспокойтесь о таких пустяках! Я одолжу вам свою ночную рубашку, а утром мы решим, стоит ли нам ехать и разыскивать вашу сумку (хотя мне кажется, что это уже бесполезно) или лучше забраться к вам в дом глухой ночью и выкрасть какую-то одежду для вас.
Последнее предложение тут же понравилось Эстаси. Готовясь ко сиу, она обсуждала с мисс Тэйн разные способы проникновения в Корт.
Мисс Тэйн с энтузиазмом воспринимала каждый план, и Эстаси, гася свечу, сказала:
– Я так рада, что встретила вас! Я попрошу кузена Людовика, чтобы он разрешил вам участвовать в нашем приключении.
Переживания этой ночи совершенно измотали Эстаси, и она тут же заснула, свернувшись калачиком возле мисс Тэйн на большой кровати под балдахином.
Сара Тэйн еще некоторое время лежала без сна. Только теперь она поняла, что взяла на себя ответственность, которая займет все ее ближайшее будущее. Она не имела ни малейшего представления о том, какие выгоды ей принесет все это, но твердо решила: уж если она ввязалась в это приключение, то останется в нем до конца!
Ей было двадцать восемь лет. Оставшись сиротой, последние десять лет она жила с братом, добродушным баронетом, старше ее на шесть или семь лет. Попав под его опеку, она решила, что после окончания школы ее истинное место – возле него. Сэр Хью не имел против этого ни малейших возражений. К великому неудовольствию многих родственниц, Сара взяла под свое управление родовое поместье в Глостершире, и, когда сэр Хью отправлялся в путешествие, что он делал довольно часто, она паковала свои вещи и ехала с ним. Саре такая жизнь очень нравилась, и ей никогда не приходило в голову сменить компанию своего брата на мужа.
Сейчас она и сэр Хью находились на пути в столицу, нанеся визиты нескольким друзьям в Брайтоне. Они провели там довольно скучные две недели, а теперь собирались побыть два или три месяца в Лондоне. Их пребывание в гостинице «Красный лев» объяснялось двумя причинами: легкой простудой сэра Хью, а также отличным бренди мистера Ная. Остановившись, чтобы сменить лошадей, сэр Хью дважды чихнул и потребовал бренди. Его принесли прямо к карете, сэр Хью отхлебнул разок и объявил о своем намерении остаться на ночь в гостинице «Красный лев».
– Этот бренди, – честно признался сэр Хью, – лучший из всего, что я пробовал.
– О! – воскликнула мисс Тэйн, сразу оценив обстановку. – Я понимаю!
Изумительное качество бренди, совсем не интересовавшее ее, оказалось помехой в пути. Но ей слишком хорошо были известны причуды сэра Хью, она принимала их хладнокровно и направилась за сэром Хью в гостиницу, обрекая себя на безделье.
Сэр Хью так и не узнал, что именно эта задержка на ночь привела к тому, что его сестра оказалась вовлеченной в приключение, которого она вовсе не желала лишаться.
Утром она проснулась раньше Эстаси и покинула комнату, не потревожив ее.
Одевшись, она прошла по коридору к комнате брата и обнаружила его сидящим в кровати, еще в ночном колпаке, в ожидании буфетчика, который, казалось, кроме своих обязанностей, стал еще и доверенным слугой сэра Хью. У постели на столике стоял поднос, уставленный блюдами, – сэр Хью Тэйн завтракал.
Он одарил сестру сонной улыбкой и, скорее по привычке, чем из необходимости, стал рассматривать в лорнет блюдо с жареной ветчиной и яйцами, с которого Клем снял салфетку. Сэр Хью наконец кивнул, и Клем с облегчением перевел дух.
Мисс Тэйн, взглянув на размеры блюд, лишь покачала головой:
– Дорогой, ты, наверное, на самом деле нездоров. Только одна тарелка ветчины и несколько жалких кусочков мяса! Как мало!
Сэр Хью, добродушный, как все дородные люди, воспринял это саркастическое замечание с невозмутимым спокойствием и жестом отпустил Клема. Буфетчик удалился, а мисс Тэйн услужливо подала брату горчицу.
– У тебя есть дела в городе, Хьюго? После паузы, прожевав большой кусок ветчины, сэр Хью ответил:
– У меня? Есть ли здесь дела?..
– Ты не против того, чтобы задержаться в городе на несколько дней?
– Не против, но только до тех пор, пока у них не кончится шамбертен, – просто ответил сэр Хью. Он взял еще один кусок ветчины и добавил: – Мне кажется, что за спиртные напитки в этой гостинице никогда не платили пошлину ни в одном порту.
– Да, думаю, что все это доставлено контрабандой, – согласилась мисс Тэйн. – Прошлой ночью, когда ты ушел спать, я встретила одного контрабандиста.
– О, в самом деле? – Сэр Хью сопроводил очередную порцию ветчины добрым глотком эля и, оторвавшись от кружки, сказал: – Тебе надо быть более осторожной. Где же ты его встретила?
– Он приехал в гостиницу очень поздно, он ранен. Он и теперь здесь.
В глазах сэра Хью появился неподдельный интерес. Он опустил вилку и спросил:
– Он что-нибудь привез с собой?
– Да, с ним леди.
– Какой в этом прок? – ответил сэр Хью и тут же потерял к событию интерес. Прожевав кусок ветчины, он добавил: – Тогда это не контрабандист!
– Нет, контрабандист! Это благородный человек и один из самых красивых молодых людей, которых я когда-либо видела! – возразила мисс Тэйн. – Скажи мне, ты когда-нибудь слышал о Людовике Левенхэме?
– Нет, – признался сэр Хью, отставляя пустую тарелку и придвигая к себе другую – с ломтями холодного мяса.
– Ты уверен, Хьюго? Он очень азартный юноша, как мне кажется.
– Они там плутуют в карты, в этой «Кокосовой пальме»! Там всегда полно греков. Самая нечестная игра во всем городе.
– Этот мальчик проиграл там драгоценное кольцо, а потом его обвинили в убийстве человека, с которым он играл в карты, – настаивала мисс Тэйн.
– Я и сам там как-то чуть не проигрался, – пустился в воспоминания сэр Хью. – Встретил за столом капитана Шарпа, и кости показались мне дьявольски странными…
– Значит, ты вспомнил?
– Разумеется, я вспомнил! Я послал за молотком, разбил кость и нашел там груз, как и предполагал.
– Да нет, не это! – терпеливо сказала мисс Тэйн. – Ты помнишь именно то дело?
– Какое – то дело?
Мисс Тэйн вздохнула и вновь стала усердно повторять то, что узнала от Эстаси. Сэр Хью слушал ее с выражением все возрастающего беспокойства и в конце рассказа покачал головой:
– Все это кажется мне какой-то глупой историей. Тебе не следовало бы говорить с такими подозрительными людьми.
Когда же до него дошло, что сестра обещала свою помощь совсем незнакомым людям, возможно, попав в опасную историю, он так резко стал протестовать и умолять не впутывать его в это безумное приключение, что мисс Тэйн стало его жалко.
– Не буду, – пообещала она. – Но ты должен поклясться, что будешь держать все это в секрете, Хью!
Сэр Хью положил нож и вилку.
– Салли, что все это значит? – встревоженно спросил он.
Она рассмеялась:
– Мой дорогой, я едва ли знаю больше тебя. Но мне предстоит выполнять честные обязанности – быть сопровождающей при маленькой героине. Кроме того, мне очень хотелось бы увидеть того порочного кузена. Сейчас я теряюсь в догадках, что такое сэр Тристрам Шилд – законченный злодей или просто человек, склонный к сумасшествию.
- Предыдущая
- 16/56
- Следующая
