По морям вокруг Земли. Детская морская энциклопедия. Часть I - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 19
- Предыдущая
- 19/23
- Следующая
КАКОЙ ВЫСОТЫ БЫВАЮТ ВОЛНЫ
Когда стоишь на палубе, волны кажутся одна выше другой. Каждая вторая — выше трубы, каждая десятая — выше мачт.
Неужели это на самом деле так?
Конечно, нет.
В качку человек, стоящий на палубе, наклоняется. Идущие на корабль волны кажутся ему в несколько раз выше, чем на самом деле.
Ну, а все-таки, какими бывают волны в высоту? Какие из них самые-самые?
Обычно высота волны в шторм 3–4 метра, редко — больше восьми. Правда, дизель-электроход «Обь» замерил однажды волну высотой 18 метров
Но самые большие в океане волны — это волны цунами.
«Цунами» — японское слово. Японское — потому, что больше всех от этих волн страдает Япония.
Представьте себе, что где-то в глубинах океана произошел подземный толчок. Ни с того ни с сего заработал подводный вулкан, поднялось или опустилось дно. От этого толчка на поверхности океана вздымается водяная гора. Она растет, потом оседает, и высокие волны кругами расходятся во все стороны.
Подойдя к берегу, они устремляются на него. С ревом несутся в глубь материка потоки воды, смывают дома, затапливают города…
В 1960 году 24 мая волны цунами высотой около 10 метров обрушились на восточное побережье Японии. 50 000 домов было разрушено, 2000 судов повреждено, 150 000 человек лишились крова. Многие были ранены или утонули.
В высоту волны цунами бывают до 20–30 метров.
За возникновением их теперь внимательно следят ученые. Бедствие можно предотвратить. О движении волн летят во все концы океана телеграммы:
«25 июня в 16 часов 30 минут в вашем районе ожидается приход волны высотой около трех метров…»
Получив телеграмму, жители покидают дома, уходят в глубь берега на возвышенности.
— Тревога! Идет цунами.
РАДИОПЕЛЕНГАТОР
Помните компас и пеленгатор? Приложился штурман к пеленгатору глазом, поймал в рамочку маяк на скале и читает с картушки пеленг. Есть два пеленга — есть место судна в море.
В открытом море нет берегов.
Штурман к компасу и не подходит. Он идет в рубку к радиопеленгатору, надевает наушники и начинает ловить сигналы радиомаяка: Пии-пии-пип!.. Ловит он их рамочной
антенной: поворачивает рамку до тех пор, пока не поймает сигнал. Куда смотрит рамка, там радиомаяк. Это направление тоже пеленг, его тоже можно положить на карту.
Не у всех радиопеленгаторов вращаются антенны, по-разному ищут они пеленг, но всегда два пеленга — место.
Посреди Охотского моря не нужен пеленгатор на компасе, штурман сидит в радиорубке. Он ловит сигналы радиомаяка: пии-пии-пип!..
В холодном Охотском море много ценных промысловых рыб. На Сахалине, на западном побережье Камчатки, цепочкой по побережью рассыпались рыбокомбинаты и колхозы. Ловят здесь знаменитого дальневосточного лосося — кету, кижуча, горбушу, чавычу.
КАК КРАБ КИТА ИЗ БЕДЫ ВЫРУЧИЛ
Охотился кит за рыбьей мелочью.
Рыбья мелюзга в океане тучами ходит. Кит набежит, пасть разинет — ап! — и полон рот. Пасть захлопнет, воду сквозь усы процедит, всю мелюзгу — в глотку. Глотка-то у него маленькая.
Рыбешка к берегу. Кит за ней.
Разбежался — рраз! — и вымахал на берег.
Хорошо, что кит — зверь, а не рыба: без воды не помрет.
Лежит на песке, как черная скала, — ни туда, ни сюда. Тяжко вздыхает: жди теперь, когда вода придет!
Тут по берегу волки.
Голодные. Рыщут, чем бы поживиться. Видят — гора мяса. Едва шевелится.
Подбежали. «С какого бока начинать?» — прикидывают.
Увидел это из-под воды краб. Конец киту! Свой морской зверь — надо выручать.
Вылез на берег.
— Стойте! — кричит волкам. — И я с вами! Кита на всех хватит. Вот дождемся — все и примемся.
Волки остановились.
— Чего ждать-то?
— Как — чего? Не знаете разве: кита только при луне едят. Чем луна выше, тем китятина вкуснее.
Удивились волки, но спорить не стали. Краб в океане живет, с китом. Ему, пучеглазому, видней.
Расселись на берегу вокруг кита, морды кверху задрали.
Уж вечер — недолго ждать луны-то!
Вот из-за горы луна выглянула и поползла вверх по небу.
Волки сидят, на кита смотрят. Не замечают, что в океане вода поднимается. С голоду зубами щелкают. На краба поглядывают: не пора ли за кита приниматься?
Краб сидит себе, клешнями бока поглаживает.
Вдруг чуют волки — сидеть мокро стало. Отбежали к горе, а с кита глаз не спускают.
Стала луна у волков над головами.
Почуял и кит под собой воду. Вздохнул, набрал полную грудь воздуха да как даст хвостом! Брызги во все стороны.
Волки врассыпную.
Кит воду хвостом пенит, на волков волну гонит. Волки — на гору.
Кит развернулся головой в море, забурлил хвостищем и пошел, пошел! Выплыл на глубину, набрал воздуха — и пропал. Только его хвост и видели.
И краб потихоньку — боком, боком — за ним.
Опомнились волки — ни кита, ни краба! Долго на берегу сидели. То вверх на луну поглядят, то вниз — на воду. Ничего не понимают — народ сухопутный. Откуда им знать, что на море-океане отливы бывают и приливы!
И чем луна выше — тем приливы сильнее.
БУТЫЛКИ В МОРЕ
Редкий моряк встречал в океане бутылку с письмом. Почта эта ненадежна и забыта.
Мне посчастливилось найти сорок таких бутылок…
Мы вышли из Корсаковского порта и плыли на запад проливом Лаперуза в видимости японских берегов. Впереди нас малым ходом брел японец—маленькая двухмачтовая шхуна с мотором. На палубе шхуны копошилось несколько фигурок в светлых костюмах,
— Прямо по носу бутылка! — крикнул сигнальщик.
Я присмотрелся: к пароходу приближался полупогруженный в воду блестящий предмет. И верно, бутылка! Она качалась на пологой волне, кивала горлышком, лучилась на солнце.
Бутылку вытащили, распечатали. В металлическом патроне лежала записка на японском и английском языках.
«Национальный океанографический институт»… Сегодняшнее число… Ничего не пойму! — сказал наш штурман.
— Две бутылки поносу! — снова раздался голос сигнальщика.
Мы выскочили на палубу. Одна… вторая… третья бутылка. Вращаясь, они плыли мимо нас.
— Да ведь их вон кто бросает! — воскликнул штурман и показал на японский корабль.
Я рассмеялся.
Ну конечно! Японские ученые бросали в воду бутылки. Они бросали их, чтобы замерить направление и скорость течения, идущего из океана.
Мы насчитали сорок бутылок. Поблескивая на солнце и ныряя, они проплыли мимо нашего парохода.
В бутылках, о которых я рассказал, в каждой лежала деловая записка:
«Брошена там-то, сообщите по такому-то адресу, где вытащили из воды».
Раньше бутылкам доверяли большее. Им доверяли беду.
В 1933 году у ирландских берегов затонул пароход «Сэксилби». Его экипаж весь погиб. Три года спустя на берегу Уэлса была найдена не то бутылка, не то банка из-под какао. В ней лежала короткая записка:
«„Сэксилби“ тонет… Привет сестрам и братьям…
Банка была найдена невдалеке от дома, где жила семья О'Кейнов.
А вот еще один случай. Некто Мак Грегор плыл в 1845 году на паруснике в Бискайском заливе. На корабле начался пожар. Прежде чем сесть в спасательную шлюпку, Мак Грегор написал домой письмо и бросил его с бутылкой в океан. Но шлюпку подобрали, и Мак Грегор благополучно вернулся в родной город.
Прошло восемнадцать лет, и вдруг почта доставляет ему… его собственное письмо! На нем стоит почтовый штемпель Багамских островов. Письмо дважды переплыло Атлантический океан; туда — в бутылке, назад — на борту почтового судна.
- Предыдущая
- 19/23
- Следующая
