7 и 37 чудес - Можейко Игорь Всеволодович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/74
• Следующая

Я хорошо помню еще с детства папиросы «Северная Пальмира». На крышке белой коробки возвышались ростральные колонны перед зданием биржи. Это была таинственная коробка. Я знал, что Ленинград – «вторая Венеция», и это легко объяснимо: в Венеции тоже есть каналы и море рядом, Венеция тоже стоит на островах. Но Пальмира? Если такой город существовал, то вернее всего там росли пальмы, а в Ленинграде пальм нет.

…Судьба Пальмиры, красивейшего города древнего Востока, города-сказки, эфемерного, пролетевшего метеором по страницам истории человечества, в чем-то сходна с судьбой Петры и Баальбека. Может быть, потому, что все они родились задолго до нашей эры и расцвет их (или второе рождение) совпадает с временами римского владычества. Может, и потому, что географически они близки и сухие ветры дуют на улицах Баальбека так же, как среди колонн пальмирского форума.

И все-таки имя Пальмиры известнее, чем названия других городов, хотя мало кто знает, что представлял собой этот город, где находился и чем славен. Судьба Пальмиры трагична. Этот город не умирал, не хирел в течение многих веков, как его соседи. Он погиб в одну ночь.

Вернемся в римскую провинцию Сирию. Мы были там, когда осматривали Баальбек, и сейчас придется проехать по ее дорогам от Дамаска на северо-восток. В пустыню.

И сегодня в этих местах осталась память о временах древнего Рима. Помпей завоевал часть Сирии в 64 году до нашей эры. Римские легионы впервые стали лагерями на склонах сухих гор. Надолго. Римляне были заинтересованы в том, чтобы Сирия покорилась им навсегда. Сирия – ключ к великому торговому пути древности, который начинался у берегов Атлантики – в долинах Англии и в горах Испании, шел через Рим в Грецию, и здесь же, на восточном берегу Средиземного моря, сходились пути кораблей с запада – из Италии, Греции, Египта, Туниса – и с востока – из Аравии, Индии, Китая. С востока шли шелковые ткани, пряности, благовония, фарфор, драгоценные камни. Индийский экспорт достигал ста пятидесяти миллионов сестерциев ежегодно. «Столько, – жаловался Плиний, – мы тратим на роскошь и женщин». И сама вновь образованная провинция была нужна Риму как поставщик зерна, фруктов, оливкового масла, фиг, фиников и вина. В Сидоне производилось лучшее стекло, в Тире – пурпурные шерстяные туники. В течение ста с лишним лет шло постепенное всасывание Римской империей небольших царств и княжеств, граничивших с Сирией. Признало власть Рима царство набатеев со столицей в Петре. Признало власть Рима и царство Пальмира.

Непревзойденные лучники Пальмиры участвовали в походе Траяна в Дакию. Набатейские отряды несли охрану южных границ. Императоры Рима раздавали ветеранам участки сирийской земли и рабов. Жизнь была недорога в плодородном сухом краю. Можно было прожить с семьей на сто пятьдесят сирийских денариев в год.

Сирия становилась самой богатой из римских провинций. Арабы, евреи, арамейцы, набатеи, персы, армяне, египтяне, римляне, греки населяли ее города и деревни. Антиохия, столица провинции, насчитывала больше жителей, чем Дамаск, Алеппо или Бейрут сегодня. Крупных городов было там вдвое больше, чем теперь. В одном только Апамее, от которого осталась груда почти неисследованных развалин, по подсчетам археологов, обитало около полумиллиона человек. Археолог Лоуренс насчитал сто двадцать мертвых городов в радиусе тридцати километров от современного Алеппо.

Римский император Диоклетиан (284–305) приказал создать укрепленную границу (так называемая страта Диоклетиана) от Босры, неподалеку от Иерусалима, до Мосула на реке Тигр. Длина ее – около тысячи километров. Укрепления должны были оберегать провинцию от набегов персов. В тридцатых годах нашего века страта была прослежена аэрофотосъемкой: она представляет собой цепочку крепостей и укреплений. В каждой крепости были бассейны с водой, казармы и пристанища для проходящих караванов. Укрепление находилось в пределах видимости от следующего поста. Посты соединялись невысокой стеной: лошади персов и парфян не были приучены перепрыгивать через препятствия.

Основные города связывали мощеные дороги, которые в большей части можно использовать даже сейчас. Дороги поддерживались в полном порядке. Вдоль дорог устанавливались столбы, а в низинах их ограждали стенками, чтобы в половодье не заливало водой.

Аэрофотосъемка показывает также, что большая часть ныне безлюдной степи и пустыни была орошена. На всем пути от Дамаска до Пальмиры бесчисленное количество опустевших и полузасыпанных песком резервуаров, бассейнов, каналов и акведуков – вода и тогда была нужна в пустыне, но сейчас жители тех мест могут только мечтать об изобилии воды, имевшейся здесь две тысячи лет назад. Римские акведуки проходят над деревнями, где сегодня воду привозят издалека, доставая из глубоких колодцев, и хранят в бутылях как сокровище.

Примером инженерного искусства тех времен может служить плотина в Эль-Харбаке. Она выстроена была в вади – пересыхающем на лето ущелье, где в дожди протекает бурный поток. Плотина полностью сохранилась. В основании толщина ее – двадцать метров, такова же и высота, длина – семьдесят метров. Водохранилище вмещало сто сорок тысяч кубометров воды. За две тысячи лет только несколько плит облицовки отвалились и упали в ущелье. По ее семиметровой кромке сегодня проходит дорога.

Большую провинцию было нелегко охранять. Границы ее тянулись по горам и пустыням. Соседи и соперники – сначала парфяне, а затем персы – всегда зарились на богатые поля и города Сирии.

Римляне избрали здесь политику, которая себя оправдывала в течение многих десятилетий. Они не стали полностью лишать самостоятельности ранее независимые царства и княжества. Они оставили на престолах местные династии, поклявшиеся в верности Риму. Иудея, управляемая династией Ирода, набатейская Петра, города Декаполиса в Южной Сирии и Пальмира стали буферными государствами. Они должны были платить дань Риму и охранять караванные пути. За это их правители оставляли себе доходы от посреднической торговли. В случае же неповиновения римские легионы вторгались в царство и доказывали свое право на власть над всем миром.

…Оазис в ста пятидесяти километрах от современного Дамаска, на перекрестке нескольких караванных дорог, был заселен задолго до нашей эры. Там стоял небольшой город Тадмор, жители которого поклонялись Ваалу, богу неба, и Белу, богу Солнца. В городе было несколько караван-сараев, базар, храм бога Бела и две-три сотни глинобитных и каменных домов.

В оазисе было много воды. Город мог прокормить и, главное, напоить десятки тысяч людей. И потому он рос и богател. Здесь скрещивались караванные пути с юга, из Аравии и Египта, с дорогой на Восток. Неудивительно, что влиятельными в городе были люди, носившие, как гласят надписи, титул «начальник каравана» и «начальник рынка».

Легионы Помпея не добрались до оазиса. Это удалось сделать через четверть века Марку Антонию. Но и ему пришлось отступить от стен Тадмора. Прошло еще двадцать лет, и город признал главенство Рима. Бороться один на один с колоссом, покорившим к тому времени все царства Востока, тадморским царям было не под силу. Во времена императора Адриана (начало II века) Тадмор – уже вассал Рима, и никто не называет его старым именем. Теперь это уже Адриана Пальмира. Так был назван город в честь визита императора Адриана в 130 году. Император Септимий Север превратил Пальмиру и подчиненные ей оазисы в провинциальные империи. А еще через несколько лет Пальмира получила статус имперской колонии.

Однако Пальмира сохраняла нейтралитет в войнах между Римом и парфянами. Как бы ни были плохи отношения между гигантами античного мира, как бы жестоко ни сражались римские и парфянские войска, какие бы угрожающие ноты ни посылали друг другу правительства, римские патриции все равно нуждались в шелке, пряностях и благовониях, а парфянским вельможам нужны были римские товары. И именно здесь в Пальмире, встречались караваны и на базарах царило выгодное для обеих сторон торговое перемирие.

• Предыдущая
• 16/74
• Следующая