Брак по расчету - Хейер Джорджетт - Страница 16

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая

Его светлость затрясся в беззвучном смехе.

– Может быть, они убежали от моих пистолетов, – предположил он. – По крайней мере, они не причинили вам вреда…

– О н-нет! Но как вы очутились на этой дороге, милорд?

– Я навещал своих друзей в Брентфорде, – пояснил он.

– Я полагала, вы собирались на пикник в Ювеле? – сказала она.

Он взглянул ей в глаза.

– Да, – ответил он. – Но миледи Рул там не было. Она вдруг вспомнила, что он все еще держит се руку, и поспешно ее отняла.

– Я н-не знала, что в-вас это так волнует, – удивленно ответила она.

– Не знали? Но это так.

С минуту она смотрела на него, затем застенчиво попросила:

– П-пожалуйста, проводите м-меня! Он криво улыбнулся и промолчал.

– Вы колеблетесь? – спросила Горация.

– Нет-нет, мадам, – ответил он. – Если вы желаете, я, безусловно, поеду с вами.

Он подозвал грума, приказав ему вести на поводу гнедую. Грум, все еще не отойдя от недавней стычки, охотно подчинился ему. Лорд Летбридж забрался в экипаж; дверца захлопнулась, и спустя несколько минут они уже двигались в сторону Лондона.

Горация с той откровенностью, которую у нее в семье называли катастрофической, заявила:

– А я уже было подумала, что н-не нравлюсь в-вам.

– В самом деле? Ну, с моей стороны это говорило бы об отсутствии вкуса, – сказал его светлость.

– Д-да, но ведь вы намеренно избегаете меня, когда мы встречаемся, – сказала Горация.

– А! – сказал его светлость. – Но это вовсе не потому, что вы мне не нравитесь, мадам.

– Тогда почему? – упрямо спросила Горация. Он повернулся к ней.

– Разве никто не предупредил вас о том, что Роберт Летбридж слишком опасен, чтобы с ним знакомиться? Ее глаза заблестели.

– Да, многие. Вы д-догадались?

– Конечно. Я думаю, все матери предостерегают своих дочерей, зная о моих пороках. У меня очень безрассудный нрав, знаете ли.

Она рассмеялась:

– Отчего это так?

– Трудно сказать, – ответил Летбридж. – Вы еще слишком молоды.

– В-вы хотите сказать: слишком молода, чтобы стать вашим другом?

– Нет, я не это имею в виду. Вы слишком молоды, чтобы поступать безрассудно, дорогая моя. Она, похоже, не понимала.

– А знать вас – тоже означает поступать безрассудно?

– В глазах всего света – безусловно.

– А меня свет не волнует! – откровенно заявила Горация. Он взял руку Горации и поцеловал кончики ее пальцев. – Вы – очаровательны, – сказал он. – Но, объяви мы себя друзьями, весь мир об этом заговорит, а мир не должен говорить о моей леди Рул.

– А почему люди непременно должны судачить о вас? – спросила Горация с негодованием.

У него вырвался вздох.

– К сожалению, мадам, я создал себе самую жуткую репутацию, от которой теперь невозможно избавиться. Зато я твердо уверен: ваш замечательный брат говорил вам, что надо быть сумасшедшей, чтобы иметь дело с Летбриджем. Я прав?

Она покраснела.

– 0, н-никто не слушает П-Пела! – уверила она его. – А если вы позволите мне б-быть вашим другом, я стану им!

Он, казалось, колебался. Теплая девичья рука все еще лежала в его руке.

– П-пожалуйста, позвольте м-мне! – умоляюще произнесла Горация.

Он крепко сжал ее пальцы.

– Зачем? – спросил он. – Вы хотите играть со мной в карты? Из-за этого вы предлагаете мне свою дружбу?

– Н-нет, правда, я с этого хотела начать, – призналась Горация. – Но теперь, когда вы мне все рассказали, я думаю по-другому и не войду в число тех, кто верит наговорам о вас.

– А! – сказал он. – Но, боюсь, моя дорогая, у лорда Рула найдется что сказать по этому поводу. Хочу вам напомнить, что он не входит в число моих доброжелателей, а мужей следует слушаться.

С языка Горации уже готова была сорваться фраза, что ее мало волнует то, что думает по этому поводу Рул, но она вовремя поняла, что это не самый подходящий случай, и вместо этого сказала:

– Уверяю вас, сэр, Рул не в-вмешивается в мои д-дружеские отношения.

К этому времени они уже достигли постоялого двора «Геркулесовы столбы» у Гайд-парка, и уже совсем немного оставалось от них до площади Гросвенор. Дождь, который разошелся вовсю и лил как из ведра, бил в окна экипажа. Горация не видела выражения лица его светлости, но пожала его руку и сказала:

– Так решено, не правда ли?

– Решено, – ответил его светлость. Она убрала свою руку.

– Я буду оч-чень любезна, сэр, и подвезу вас к дому, а то идет слишком сильный дождь, и вам не добраться на лошади. Пожалуйста, скажите моему кучеру, в каком направлении ехать.

Десятью минутами позже карета уже катила по Хаф-Мун-стрит. Горация сделала знак своему груму отвести лошадь его светлости в конюшню.

– И я еще не успела отблагодарить вас, милорд, за то, что вы спасли меня! – сказала она. – Я действительно оч-чень вам признательна.

Летбридж ответил:

– И я тоже, мадам, за то, что имел эту честь. – Он склонился над ее рукой. – До нашей следующей встречи, – сказал он и ступил на мостовую, в стремительный поток воды.

Карета покатила дальше. Летбридж стоял под дождем, наблюдая, как она движется по дороге к Керзон-стрит, а затем повернулся и, слегка передернув плечами, поднялся по ступенькам своего дома.

Привратник уже держал для него дверь открытой.

– Сырой вечер, милорд.

– Весьма, – резко ответил Летбридж.

– У вас посетитель, сэр. Он дожидается внизу. Он прибыл перед появлением вашей светлости.

– Попросите его подняться наверх, – приказал Летбридж. Через минуту в кабинет вошел посетитель. Он был плотного телосложения, на нем был плащ из грубой ворсистой ткани и шляпа с большими полями, которую он держал в руке.

Он ухмыльнулся при виде Летбриджа и показал пальцем на лоб.

– Надеюсь, голова цела, ваша честь, а дамочке не стало худо?

Летбридж, не отвечая, вынул из кармана ключ, отпер один из ящиков своего стола и вытащил кошелек. Он бросил его через комнату своему гостю, сказав мимоходом:

– Бери, и покончим с этим. И запомни хорошенько: держи язык за зубами.

– Бог да хранит вас! Чтоб мне лопнуть, если я проговорюсь! – сказал закутанный в плащ человек. Он вытряхнул содержимое кошелька на стол и принялся пересчитывать монеты. Летбридж брезгливо улыбнулся:

– Можешь не трудиться. Я плачу, как обещал. Человек ухмыльнулся.

– Знаю, какой вы в гневе, поэтому и осторожничаю, когда с огнем играю.

Он пересчитал остальные монеты, сгреб их своей широкой ладонью и спрятал в карман.

– Ну, теперь все, – произнес он. – Выхожу из игры. Летбридж проводил его, захлопнул дверь и задумался. В это время появился слуга помочь ему переодеться. Лицо Летбриджа прояснилось.

«Это было рискованно, – подумал он, – но игра, будем надеяться, стоит свеч!»

Было уже пять часов, когда Горация появилась на Гросвенор-сквер и, узнав от мажордома, который час, вскрикнула и взбежала по ступенькам. На верхней площадке она налетела на Рула, уже одетого для поездки в оперу.

– О, дорогой, какое приключение! – задыхаясь, воскликнула она. – Я уж-жасно опаздываю, а то бы рассказала прямо теперь. Умоляю, прости меня! Буду готова через минуту!

Рул следил за ней взглядом, пока она не исчезла в своей комнате, и продолжил свой путь вниз по ступенькам.

Без пяти шесть графиня заняла свое место за столом, напротив мужа, и с победной улыбкой торжественно заявила, что не так уж она и опоздала в конце концов.

– А если это Г-Глюк, то я не очень-то и расстроюсь, если н-немного пропущу, – заметила она. – Но я должна рассказать тебе о моем приключении. Только вообрази, Маркус, на меня напали разбойники!

– Напали разбойники? – удивленно переспросил он. Горация закивала в ответ, так как в этот момент она с жадностью уплетала краба в масле.

– Моя дорогая девочка, где и когда?

– О, рядом с Хафвэй-Хаус, когда возвращалась домой от Лейни. К тому же было еще светло, и они з-забрали мою сумочку. Но там было не так уж много денег.

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая