Брак по расчету - Хейер Джорджетт - Страница 12
- Предыдущая
- 12/49
- Следующая
Во всяком случае, эта часть ее программы была выполнена в точности. К концу шестой недели благородная чета возвратилась в Лондон. Ходили слухи, будто багаж Горации занял целую карету.
В отчий дом она прибыла в собственном фаэтоне на высоких рессорах с огромными колесами и роскошной обивкой из голубого бархата; ее сопровождали служанка, два форейтора и два кучера, которые ехали на запятках фаэтона. При первом же взгляде на нее сестры признали, что она изменилась до неузнаваемости.
Было совершенно очевидно, что пришел конец скромным шелкам и легким шляпкам, поскольку видение в фаэтоне облачено было в наряд из плотного полосатого шелка поверх огромного кринолина, а шляпа, увенчивающая нагромождение локонов, собранных в прическу а-ля каприччо, была украшена вьющимся плюмажем.
– Боже мой, неужели это Горри! – с восхищенным вздохом произнесла Шарлот, отступив назад.
Но скоро стало очевидно, что, кроме одежды, перемен не было. Она едва дождалась, когда приставят лесенку к дверце фаэтона, и буквально прыгнула в объятия Элизабет. При этом ее ничуть не беспокоило, что она помнет свой шелковый наряд или что собьется эта немыслимая шляпа.
От Элизабет она бросилась к Шарлот, при этом с ее уст бурлящим потоком срывались слова. О да, это была прежняя Горри – в этом не было никакого сомнения.
Она пробыла в Уинвуде только одну ночь, что, как сказала Шарлот, было достаточно для maman, состояние здоровья которой все еще было весьма хрупким, и она не могла выдержать такого количества болтовни и шума.
Насладилась ли Горри медовым месяцем? О да, она чудесно провела время! Только представьте себе; она побывала в Версале и говорила с королевой, и все это было чистейшей правдой. Королева – самое восхитительное и прекрасное создание, и все моды устанавливает она. Кого еще она повидала? Да всех на свете! А фейерверк на балу в Тюильри!
И только когда пришло время ложиться спать, Элизабет получила возможность поговорить с ней tete-a-tete. Но как только Горация взглянула в глаза сестре, она тут же отослала служанку и свернулась калачиком на софе рядом с Элизабет.
– Я так р-рада, что ты пришла, Л-Лиззи, – доверительно сказала она. – Шарлот ужасно н-недовольна мной, правда? Элизабет улыбнулась:
– Я уверена, тебе нет никакого дела до ее неодобрения, Горри.
– Да, к-конечно. Я так надеюсь, что ты скоро выйдешь з-замуж, Л-Лиззи. Ты и понятия не имеешь, как это хорошо.
– Из-за состояния здоровья maman я об этом не думаю. А ты очень счастлива, дорогая? Горация энергично закивала:
– О да! Только не могу порой не думать, что украла М-Маркуса у тебя, Лиззи. Но ведь ты все еще отдаешь предпочтение Эдварду, ведь так?
– Не все еще, а всегда, – смеясь, ответила Элизабет. – Что, у меня очень плохой вкус?
– Д-должна сказать, я его не понимаю, – чистосердечно заявила Горация. – Может быть, это из-за того, что ты не такая ужасно земная, как я. Но, Л-Лиззи, как чудесно иметь то, что пожелаешь!
– Да, – согласилась мисс Уинвуд. – Должно быть, так. Она мельком взглянула на профиль Горации.
– Лорд Рул не смог тебя сопровождать сюда?
– Знаешь, – призналась Горация, – он собирался поехать, но мне хотелось одной побыть с вами, только вы и я.
– Боюсь, любовь моя, что твой муж мог неправильно тебя понять.
– Нет-нет! – уверила ее Горация. – Он все понял. К тому же я заметила, что светские люди редко выезжают вместе.
– Горри, дорогая, – сказала мисс Уинвуд, – я не хочу уподобляться Шарлот, но я слышала, что, когда жены чересчур свободны, их мужья иногда ищут развлечений на стороне.
– Я знаю, – заявила Горация. – Но я же пообещала не. вмешиваться в дела Рула.
Все это очень беспокоило Элизабет, но она больше ничего не сказала. Горация вернулась в город на следующий день, а обо всем, что происходило с ней впоследствии, Уинвуды узнавали из почты и газет.
Из писем Горации мало что можно было почерпнуть. Ясно было одно – она наслаждается светской жизнью.
Более свежие новости о ней Элизабет узнавала от мистера Эрона в очередной его приезд.
– Горри? – переспросил мистер Эрон. – Да, я видел ее, правда, довольно давно, любовь моя. Она прислала мне приглашение на вечер во вторник. Это было великолепно, но ведь ты знаешь, я не очень люблю выезжать. Тем не менее я туда отправился, – добавил он. – Горри была в прекрасном настроении, как мне показалось.
– Счастлива? – с интересом спросила Элизабет.
– О, конечно! И милорд был сама любезность.
– А было похоже, что он ею гордится? – спросила Элизабет.
– Ну, знаешь, – заметил Эрон, – не ждать же от него публичного излияния чувств, моя дорогая. Он был такой же, как и всегда. А Горри, похоже, чем-то сильно увлечена.
– О Боже! – воскликнула мисс Уинвуд с недобрым предчувствием. – Только бы она не совершила чего-нибудь шокирующего!
Один лишь взгляд, брошенный ею на мистера Эрона, заставил ее воскликнуть:
– Эдвард, ты что-то слышал! Умоляю, немедленно скажи мне!
Мистер Эрон поспешил успокоить ее:
– Нет, ничего особенного, любовь моя. Просто, похоже, Горри унаследовала фатальное влечение к игре в карты. Но теперь играют почти все, ты ведь знаешь, – успокаивающе добавил он.
Но мисс Уинвуд не успокоилась, не развеял ее тревог и неожиданный визит миссис Молфри на следующей неделе.
Миссис Молфри остановилась в Бейзинстоке вместе со своей свекровью и нанесла с утра пораньше визит своим кузинам. Она была более откровенной в своих высказываниях, чем мистер Эрон. Она уселась в кресло лицом к леди Уинвуд, и, как потом говорила Шарлот, их maman не упала без чувств в очередной раз лишь благодаря собственным усилиям, а отнюдь не от сочувствия, проявленного гостьей.
Было совершенно очевидно, что миссис Молфри явилась не с благотворительными целями. Шарлот лишь заметила:
– На искренность кузины рассчитывать не приходится, хоть она и пыталась опекать Горри. И я не обвиняю Горри, что она пренебрегает вниманием Терезии, но и не оправдываю ее за те выходки, которые она себе позволяет.
Горри, казалось, становилась объектом разговоров всего города. Узнав об этом, леди Уинвуд с удовольствием вспомнила дни, когда сама была в центре всеобщего внимания.
– Вот именно – в центре! – подхватила миссис Молфри. – Но если вы, дорогая тетя, были в центре внимания благодаря красоте, то Горри попадает в центр совсем по другой причине!
– Мы считаем Горри достаточно хорошенькой, – отозвалась Элизабет.
– Ты пристрастна, дорогая, как и я, впрочем. Лично я считаю поступки Горри ребячеством, не более.
– Мы знаем, – сказала Шарлот, очень прямо сидя на стуле и глядя перед собой, – что Горри ребячлива, но, как бы то ни было, поведение члена семьи Уинвуд не может служить предметом обсуждения, а уж тем более осуждения. Смущенная тоном Шарлот, миссис Молфри молча теребила свой ридикюль, затем, помолчав, сказала с легким смешком:
– О, конечно, моя дорогая! Но я своими глазами видела, как Горри сняла с запястья один из своих браслетов из жемчуга на картежной вечеринке у леди Dоллэби и бросила его на стол как ставку, поскольку все свои деньги она проиграла. Можете себе представить: мужчины ее поддержали, ставя против браслета кольца, булавки и всякую всячину.
– Возможно, это было неумно со стороны Горри, – сказала Элизабет. – Но я думаю, что не такая уж это трагедия.
– Я вынуждена заявить, – заметила Шарлот, – что у меня азартные игры вызывают отвращение.
Леди Уинвуд неожиданно встрепенулась:
– Азартные игры всегда были в почете в роду Уинвудов. Ваш отец играл во что угодно и когда угодно. Да и я сама, если позволяет здоровье, не прочь посидеть за картами. Помню, в Ханнесбери мы играли в серебряного фараона с принцессой. И я удивляюсь тебе, Шарлот, – игра сейчас в моде. Другое дело, что мы все ужасно невезучие. Горация проиграла браслет?
– Ну, что касается этого, – неохотно ответила миссис Молфри, – то до конца дело не дошло: в комнату вошел Рул. Элизабет быстро посмотрела на нее.
- Предыдущая
- 12/49
- Следующая
