Академия Шекли (сборник) - Квалья Роберто - Страница 91

– Грех! – возмущённо пискнул Qu из первого ряда. Yo-630 снова подавил улыбку, а Pi вздохнул.

– Водопивец ощущает прилив сил, гибкость, легкость в манипуляторах. Но главное – ощущение подъёма. Этот момент называется по-научному фазой возбуждения… Кто-нибудь, помогите мне!

Qu тут же вскочил и помог Zozo отцепить с доски схему и прицепить другую. Мастер Zozo долго любовался новой схемой и, казалось, был поглощён своими мыслями.

– Всякий раз, – наконец произнёс он, поднимая голову вверх, – я не устаю восхищаться божественностью нашего механизма…

Он приложил ко лбу две фаланги правого манипулятора и склонил голову. Все сделали то же самое.

Мастер Zozo продолжил:

– Наш головной механизм – самый сложный прибор во всей Вселенной. Он состоит из трехсот миллиардов – повторяю: трехсот миллиардов! – микроскопических шестерёнок, рычажков, маховиков, цепочек, маятников, поршеньков, пружинок – большинство из них неразличимо невооружённым окуляром. Что делает вода? Вода, проникая в головной механизм, действует двояко. С одной стороны, она снижает трение шестерней, вызывая ложное ощущение радости и бодрости. Казалось бы, это хорошо?

– Плохо! – яростно скрипнул Qu.

– Казалось бы, это хорошо, – уныло повторил Zozo, и его левая окулярная шторка дважды непроизвольно дёрнулась. – Но одновременно с этим вода затормаживает движение маятников и маховичков, нарушая слаженность работы головного аппарата. Страдает реакция, координация, способность к логическим умозаключениям… Страдает зрение… О зрении надо сказать особо. – Мастер Zozo поднял стальную указку и ткнул в схему. – Попав на линзы глазных окуляров, капли воды создают искажения – это вызывает так печально знакомую всем нам расфокусировку. Но это ещё не всё! Попав на саму радужку, вода образует супесь. Микротычинки радужки перестают исправно расширяться и сужаться под действием тепловых проекций изображения, их зрительные рычажки перестают правильно срабатывать, передавая изображение в головной механизм. В результате зрение оказывается сильно размазано – вы знаете, как это бывает.

Yo-630 печально покачал головой, остальные слушатели тоже, а толстячок Qu даже нервно подпрыгнул и завертелся.

– Чем больше яда проникло в головной механизм, – продолжил Zozo, – тем сильнее проявляется его пагубное действие. Вплоть до полной потери контроля над собой. Эта фаза так и называется: фаза потери контроля. Пружины и рычаги головного механизма активно работают, высвобождая энергию, но логическая механика уже не в состоянии её направлять в нужное русло! В этом состоянии мы совершаем поступки стихийные и порывистые, произносим слова, о которых приходится горько жалеть, мы не контролируем себя и впадаем в грехи…

– Проклятые бесы! – вставил Qu.

– Что происходит дальше? – продолжил мастер Zozo. Увидев, что Qu с готовностью приподнимает голову, он взмахнул манипулятором: – Нет-нет, я никого не спрашиваю, я просто рассказываю. Итак, проходит некоторое время, и, побыв в механизме, вода испаряется. Работа механизма начинает восстанавливаться. – Zozo вздохнул и предостерегающе поднял фалангу. – Однако перед тем, как покинуть механизм, вода успевает вступить в окислительную реакцию с деталями, вызывая сами знаете что. То, что наука называет коррозией, ну а в простонародье это зовётся ржавчиной…

Zozo вздохнул и сел на табурет под доской, со скрипом вытянув вперёд ходовые поршни.

– Ржавчина, – продолжил он, – появляется не за один день. Она накапливается постепенно, затрудняя работу всех систем механизма и причиняя страдания. А выводится ржавчина из организма с большим трудом. Облегчает страдания, как ни парадоксально, та же вода: смачивая ржавые поверхности, она временно возвращает гибкость и плавное скольжение. И дарит нам прежнее ощущение спокойствия, полёта, лёгкости, уверенности в себе, счастья… – Мастер Zozo передёрнул плечевыми пластинами. – Обманчивое ощущение! Ох, обманчивое… Так, дети мои, формируется зависимость. Наш головной механизм на всю жизнь запоминает состояние водяного наполнения, словно пружина тянет нас повторить это снова и снова – помимо нашей воли, помимо нашего рассудка. Так становятся водопивцами.

– Мастер Zozo! – в наступившей тишине поднял фалангу рассудительный Pi. – А вот я читал, что в малых количествах вода оказывает тонизирующее действие и выводит шлаки…

– Ложь! Наглая ложь! – вскочил Qu, оборачиваясь. – Вода – яд! Яд – вода! Вода – яд! Яд – вода!

Мастер Zozo поморщился так, что лицевые пластины скрипнули.

– Вода, дети мои, – тихо сказал он, – лучший в мире растворитель. Если быть честным, то в малых количествах, в хорошо смазанном организме она действительно может растворять и выводить шлаки… Но! Но для вывода шлаков существует множество целебных и безопасных растворителей, не влияющих на личность, не вызывающих ни ржавчины, ни зависимости. Использовать яд для защиты механизма – чудовищная ошибка… Вспомните святое писание, стих о водопивце Noo из Книги Ветоши. Как покарал его Господь? Что гласит Господня заповедь о воде?

Наступила тишина: каждый мысленно произносил стих.

– Ну а теперь, – поднял поршень мастер Zozo, – вознесём молитву Господу, чтобы он протянул нам манипулятор помощи, помог встать, дал силы победить нашего страшного врага, чтобы покончить с прошлым, начать новую жизнь и снова стать полноправным членом общества. Во имя Силы и Массы…

– Во имя Силы и Массы… – загудели на разные голоса присутствующие, вставая из-за парт и прижимая ко лбу две фаланги.

На Olo-537 было жалко смотреть: весь в ржавых пятнах, скрипящий и трясущийся, он взмахивал напильником, но не всегда попадал по бруску. Yo-630 аккуратно дотронулся манипулятором до его плечевой пластины.

– Брат! – тихо сказал Yo-630. – Дай напильник, я покажу ещё раз. Во-первых, ты неправильно закрепил брусок – так он скоро вывалится из тисков. Зажимаем его плашмя очень сильно – си-и-и-ильно… Вот так, видишь? Магний – мягкий металл. Если его не сжать намертво, он начнет крошиться и шататься. Теперь не шатается. Берём напильник. Напильник держим ровно. И вот таким лёгким движением – гляди: р-р-раз! – проводим по бруску всей поверхностью напильника. Видишь, брат, как густо сразу пошла стружка? Почти как у нашего Qu, дай ему Господи сил всегда трудиться так яростно. Смотри: р-р-р-раз, р-р-р-раз! Легко, плавно и без спешки. Видишь? Теперь попробуй!

Olo-537 вздохнул, взял напильник, постоял немного, прицелился и повёл по бруску. И снова неправильно – косо. Стружка почти не текла. Но Olo-537 давил. На середине напильник сорвался с верхушки бруска и с размаху чиркнул по тискам.

– Тише, тише, брат! – взмахнул Yo-630 манипулятором. – Не дай Господи, искру выбьешь, взлетим на воздух!

Olo-537, выронив напильник, уставился на свой манипулятор – там блестела глубокая царапина. От соседнего верстака обернулся Pi и присвистнул.

– Ай-я-яй, как же ты так? – покачал головой Yo-630. – Ну что ж, как говорится, до свадьбы заполируется. Пойдём к мастеру Zozo, смажем лаком…

Они вышли из трудовых цехов и стали подниматься в башню мастера Zozo.

«Эх, достался же мне подопечный!» – с досадой подумал Yo-630, бережно поддерживая Olo-537 под изгиб манипулятора, но тут же устыдился своей греховной мысли.

Наверху раздавался равномерный грохот: бах! бах! бах!

– Стар я, брат Yo, – произнес Olo, останавливаясь. – Погоди, дай передохнём маленько.

– Давай, – согласился Yo-630, но спохватился: – И вовсе ты не стар, брат Olo, не наговаривай на себя! Вот смотри, насколько мастер Zozo изношенней тебя, а как поклоны бьёт лбом об пол, когда молится в своей келье! Аж искры небось летят. Вот это сила духа!

«Бах!.. Бах!.. Бах!..» – размеренно доносилось сверху, словно гигантский молот ударял в наковальню.

– Стар я, – повторил Olo печально. – Никчемный для общества. Даже магний молоть, видишь, никак не могу научиться…

– Ничего, ничего, брат Olo! Я тоже не сразу научился, когда попал сюда! Но ты пойми: другой дороги у нас нет! Труд и молитва, молитва и труд – вот то, что принесёт нам исцеление! Помнишь, как Qu трудился? Помнишь, как он дни и ночи молился и точил магний? А ведь пришёл он в нашу Миссию не только позже тебя, но и позже меня, позже, чем Wala, позже, чем Pi и другие! И пришёл сам, не привели его, не привезли! Сам пришёл и сказал: я осознал грех и хочу порвать с прошлым, но у меня не хватает сил сделать это самостоятельно, помогите! И порвал! И вернулся раньше всех нас в общество – мастер Zozo благословил его и отпустил. И мы когда-нибудь вернёмся в общество полностью исцелёнными – кто-то раньше, кто-то позже. Другого пути у нас нет, брат Olo. Или быть водопивцами и погибнуть, или – труд, молитва и раскаяние. Поверь мне, брат Olo, всем поначалу тяжко. И мне было тяжко. О, знал бы ты, как мне было тяжко первое время! Но всё проходит с помощью Господа… Идём дальше?