Русская Америка: Открыть и продать! - Кремлев Сергей - Страница 59

делы нашей морской юрисдикции вдоль побережья… Прежде чем выработать торговую систему для наших американских колоний, нам важно знать, могут ли и намерены ли Соединенные Штаты применить меры против недружественных действий их мореплавателей… или же мы можем рассчитывать, что с их стороны будет оказано всего лишь пассивное содействие, т. е. они просто опубликуют наши соответствующие регламенты и полностью согласятся с принципами, на которых они будут основаны».

В инструкции Полетике показательно то, что о свободном допуске англосаксов в зону Русской Америки для промыслов вначале не было не то что речи на переговорах, но даже в секретной инструкции — как о возможном пункте уступки…

Это нам надо понять и помнить крепко!

Как возможные уступки назывался отказ от юрисдикции до 51-го градуса широты и от 100-мильной запретной зоны.

Можно еще, пожалуй, отметить, что вначале английский министр Каннинг и госсекретарь Адамс договаривались о проведении общей линии на трехсторонних переговорах. Причем источники сообщают, что Каннинг рассчитывал на общую линию там, где предполагал заинтересованность Штатов, то есть в вопросе о свободе грабежа в российских прибрежных водах. А территориальные проблемы он считал вопросом двусторонним — русско-английским.

Но не только известное животное опасно приглашать за стол… Янки ведь тоже имели привычку выкладывать на стол (переговоров в том числе) некие своеобразные аргументы.

Вот и тут русским предстояло убедиться, что далеко не одной свободы мореплавания намерен добиваться Вашингтон от Петербурга…

БЭГОТ получил официальные полномочия с Английского острова, конечно, раньше, чем Мидлтон с Американского континента, но все же 3 ноября по старому русскому стилю Полетика доложил Нессельроде о начале переговоров.

Мидлтон не проявил интереса к территориальному вопросу,

сразу выпятив проблему условий торговли и промысла на русском берегу Америки.

Бэгот же выдвинул территориальные претензии до 57-го градуса северной широты.

И переговорный процесс «пошел»…

Наступил 1824 год.

12 февраля Полетика и Нессельроде в вербальной ноте (то есть в письменном заявлении без подписи на правах устного заявления) предложили Бэготу провести границу по 55-му градусу.

24 февраля последовала вторая вербальная нота по разграничению.

Процесс шел… Англия выдвинула новый план разграничения, но 17 марта он был Россией отвергнут.

Посреди всего этого Нессельроде 28 февраля испрашивал у императора высочайшего повеления казенным питерским заводам изготавливать в год на тысячу рублей хрустальных и фарфоровых ваз для традиционных ежегодных подарков генерал-губернатора Восточной Сибири китайским пограничным правителям-амбаням…

Русский фарфор представителям родины фарфора — это было неплохим достижением русских мастеров. Но вот российские дипломаты на тройственных переговорах по Русской Америке похвалиться достижениями не могли…

Американцы вели себя как карточные шулеры, то и дело передергивая факты и логику, опровергая собственные заявления…

Янки, как мы знаем, якобы не интересовал территориальный вопрос. Их волновало якобы право промысла. Но зверя-то промышляли они на русских островах, и требование свободного промысла ущемляло уже не морскую юрисдикцию России, а ее юрисдикцию над частью национальной территории. И в конце концов нам с янки пришлось договорным образом «разграничиваться» по широте 54°40 . При этом в ходе переговоров они даже на 61-й градус претендовали, как на якобы уступленный им Испанией по Вашингтонскому договору 1819 года!

Британцы вели себя не честнее. Их якобы волновал, напротив, лишь вопрос разграничения по суше… Но, как, возможно, помнит читатель (а я ему скоро и еще раз напомню), в заключенной через год русско-английской конвенции оговаривались не только границы, но и свободный промысел англичан в наших водах…

Н-да…

На нас нагло нажимали, мы вяло уступали. 25 марта Нессельроде в ноте Мидлтону меланхолично уведомлял адресата, что «император желал бы (вот как — не «требует», а «желал бы…». — С.К.), чтобы оружие, боеприпасы и спиртные напитки были исключены из списка товаров, свобода торговли которыми с туземным населением северо-западного побережья Америки была бы установлена Россией и Соединенными Штатами сроком на 10 лет конвенцией, готовящейся к заключению обеими сторонами…».

Нессельроде пояснял: «Что касается запрещения торговли спиртными напитками, то император горячо желает, чтобы оно было объявлено, и не сомневается, что г-н Мидлтон и правительство Соединенных Штатов отнесутся самым благожелательным образом к этому пожеланию, продиктованному соображениями человеколюбия и морали».

Итак, начиналось с жесткой позиции по градусам географическим, с жесткого провозглашения Указом от 4 сентября прав исключительно российских подданных, а заканчивалось…

А заканчивалось униженными просьбами относительно градусов горячительных напитков.

Эх!

ФИНАЛ наступил «апреля дня в 5 (17) лето от Рождества Христова 1824», когда граф Карл Нессельроде, Петр Полетика и Генри Мидлтон «во имя пресвятой и неразделимой троицы», «разменяв свои полномочия, найденные ими в полной и надлежащей форме», заключили и подписали «Конвенцию между Россией и США о мореплавании, рыболовстве, торговле и поселениях на северо-западном побережье Америки»…

Я и тут прямо процитирую первые четыре ее статьи. Статья пятая — насчет запрета ввоза оружия и спиртного и статья шестая об условиях ратификации интереса не представляют, зато с тем, что было установлено предыдущими условиями, читателю лучше познакомиться не в переложении автора…

Вот что подписали заботившийся об эффективном патрулировании, об охранных мерах Полетика и его увешанный двумя десятками российских и европейских орденов шеф:

«Статья первая

Постановляется с общего согласия, что во всех частях Великого океана, обыкновенно Тихим океаном или Южным морем именуемого, граждане или обоюдные высоких договаривающихся сторон подданные могут пользоваться беспрепятственно и с полной свободою мореплаванием, производством рыбной ловли и правом приставать к берегам в таких местах, которые еще не заняты, для торговли с природными тамошними жителями, наблюдая, однако же, изъясненные в последующих статьях изъятия и правила.

Статья вторая

Для предупреждения, чтобы предоставляемые гражданам и подданным высоких договаривающихся сторон права мореплавания и рыбных промыслов на Великом океане не послужили предлогом к торговле непозволенной, постановляется, что граждане Соединенных Штатов не могут приставать в тех местах, где находится российское селение, без позволения тамошнего правителя или начальника, а равным образом и российские подданные не могут приставать без позволения к селениям Соединенных Штатов на северо-западном берегу.

Статья третья

Постановляется сверх того, что на предбудущее время не могут быть заводимы гражданами Соединенных Штатов или под властию сих Штатов никакие селения на северо-западном берегу Америки и ни на одном из островов, прилежащих к северу от 54°40 с.ш., а также и российскими подданными или под властию России не могут быть заводимы никакие селения к югу от той же параллельной линии.

Статья четвертая

Разумеется, однако же, что в продолжение десяти лет, считая со дня подписания сей конвенции, кораблям обеих держав или таковым же, принадлежащим гражданам или обоюдным их подданным, будет позволено взаимно заходить без малейшего помешательства во все внутренние моря, заливы, гавани и бухты, находящиеся на берегу, в предыдущей статье обозначенном, для производства там рыбной ловли и торговли с природными той страны жителями».

Так что же, уважаемый мой читатель, Российская империя фактически заключила и что допустила «апреля дня в 5 (17) лето от Рождества Христова 1824»?

А вот что!

Первая статья конвенции допускала янки не то что в Русскую Америку, но даже в русскую Восточную Азию. То есть поступались национальным суверенитетом.